(Ленин владел искусством массового гипноза, каким в ХХ веке владели в Европе Гитлер и Сталин, а в далекой Латинской Америке Перон).

В тот майский день состоялись и демонстрация, и митинг, и некий военный смотр одновременно. Ритуал прохождения по Красной площади, позднее установившийся с точностью первоклассного механизма, вырабатывался постепенно.

От стен Кремля военные по Тверской улице прошли к Ходынскому полю. Туда направился в машине из царского гаража Ильич с женой и младшей сестрой. На том плацу царской армии прошел вечером первый военный парад Красной Армии. Над Лениным летал, демонстрируя фигуры высшего пилотажа, летчик-испытатель Борис Россинский. Будучи шеф-пилотом вождя Красной Армии Льва Троцкого, он поднял его в небо. То же самое летчик предложил совершить Ленину. Но полетать ему не позволили Крупская и Мария Ильинична. Знаю эту историю со слов самого Россинского. (То был пилот от Бога, в небо поднимался до старости, обучил многих, в том числе Михаила Громова, летать. Ни разу не попал в аварию.)

На дверь с надписью на медной табличке "Заслуженный пилот-авиатор СССР Борис Илиодорович Россинский" я набрел в одном из переулков Арбата, где под охранной грамотой Ленина пилот доживал свой долгий век в особняке без соседей по квартире. Дом напоминал музей истории воздухоплавания. Там я бывал не раз и узнал много интересного. (Но службу шеф-пилотом Троцкого бесстрашный авиатор скрыл от меня.)

На Ходынском поле Ленин вспомнил о встрече с летчиком на аэродроме под Парижем, где тот учился летать у самого Блерио. И назвал старого знакомого в шутку "дедушкой русской авиации". Что далеко не соответствовало действительности. Россинский, однако, эти слова воспринял вполне серьезно, и везде, выступая по стране с показательными платными полетами, представлялся в афишах соответственно словами Ильича. В результате чего нарвался на хлесткий фельетон, где Давид Новоплянский, другой мой хороший знакомый, выдающийся журналист "Комсомолки" и "Правды", назвал его "дорогим дедушкой". На склоне лет под барабанный бой всех газет, включая ту, что опубликовала фельетон, по воле Хрущева старейшего русского летчика без прохождения кандидатского стажа приняли в КПСС. Это вызвало гневное письмо в ЦК и редакции газет старых большевиков, не забывших, кто служил в Красной Армии шеф-пилотом "Иудушки Троцкого".)

Первый военный парад на Красной площади прошел 7 ноября 1918 года. Накануне того дня "Правда", ликуя, вещала: "Первый праздник за тысячу лет рабоче-крестьянский праздник. Первый! Он должен быть отпразднован как-то особенно, чтобы совсем не было похоже на то, как раньше устраивались празднества. Должно быть сделано как-то так, чтобы весь мир видел, слышал, удивлялся, хвалил, и чтобы обязательно люди во всех странах захотели сделать у себя то же самое". То есть революцию.

Что же было такое особенное? На Красной площади при стечении народа сожгли чучело царя, кулака, самогонщика, попа. К тому времени Николая II с женой и детьми расстреляли в подвале, а всех попавших большевикам в руки Романовых живыми сбросили в шахту. Что еще необыкновенного? "Каждая колонна профсоюзов несла эмблему труда своей профессии: печатный станок, калач, гаечный ключ, молот и т. д. На украшенных гирляндами и красными лентами автомобилях везли детвору, всюду алели знамена и транспаранты. Над площадью кружили аэропланы, за которыми тянулись хвосты праздничных листовок..."

В тот день Ленин открыл мемориальную доску в память погибших год тому назад. Ее прикрепили к Сенатской башне. Выполнил доску из гипса и цемента Сергей Коненков, успевший до революции стать академиком и действительным статским советником. По его описанию, крылатая фигура Гения олицетворяла Победу. В одной руке Гений держал красное знамя, в другой - пальмовую ветвь. Гений напоминал ангела, а доска - большую икону. По случаю торжества Сергей Есенин написал стихи кантаты, начинавшейся словами:

Спите, любимые братья, снова родная земля

Неколебимые рати движет под стены Кремля.

Так оно и было. К тому времени Красная Армия насчитывала восемьсот тысяч штыков. Войска и колонны демонстрантов шли несколько часов. Спустя две недели прошел еще один парад по случаю Дня Красного офицера. Перед Лениным и его соратниками маршировали курсанты, будущие офицеры. С площади они прошли к дому бывшего генерал-губернатора. С его балкона Ленин произнес речь.

С тех пор на Красной площади проходили военные парады и демонстрации. В мае 1919 года на Лобном месте Ленин открыл памятник "Степан Разин с ватагой". Из дерева изваял разбойников все тот же Сергей Коненков, не успевший за год разочароваться в новой власти. От нее он сбежал позже в Америку. В тот день вождь трижды выступил в разных углах Красной площади, убеждая слушателей, что "заложенное нами здание социалистического общества - не утопия. Еще усерднее будут строить это здание наши дети". Все это дало основание Маяковскому написать:

Здесь все, что каждое знамя вышило,

Задумано им и велено им,

Здесь каждая башня Ленина слышала,

За ним пошла бы в огонь и дым.

По сторонам Сенатской башни с образом аллегорического Гения появились вполне реалистические портреты давно умершего Карла Маркса и живого Ленина. Как видим, культ Ильича начали строить, когда он еще здравствовал. В том же в мае 1919 года прошел еще один военный парад резервов Красной Армии. Последний раз вождь выступал на Красной площади во вторую годовщину революции. Больше ему не суждено было ораторствовать здесь.

В "незабываемом 1919 году" похоронили Якова Свердлова, главу законодательной власти большевиков. Так рядом с братскими могилами рядовых революции начали хоронить вождей. Сюда Ленин пришел год спустя за гробом заведующей женским отделом ЦК партии, давней подруги Иннесы Арманд, любившей его до последнего вздоха. Ильич, как свидетельствовали очевидцы, не скрывал слез, когда опускали давнюю возлюбленную в могилу. На холм лег венок с надписью "Тов. Иннесе - от В. И. Ленина".

В пятую годовщину революции вместо деревянной трибуны появилась капитальная - из красного кирпича. О ней "Известия" писали: "Трибуна по архитектуре будет составлять одно целое с кремлевской стеной. Стиль постройки17 века". Рядом установили статую рабочего-кузнеца с молотом в руке. Ничего из всех этих монументов не сохранилось на Красной площади - ни доски, ни статуи рабочего, ни "Разина с ватагой", ни трибуны.