Загрязненный воздух и чавкающая под ногами грязь, множество покосившихся металлических будок с различными товарами (среди которых в основном попадались всевозможные наркотики, оружие и другие допинги) говорили о том, что с законом в этом месте не дружат.

Найрити был прав: в космопорту Исталана ошивался всевозможный галактический сброд из преступников, убийц, мелких торгашей и проституток, и ни одного гражданского.

Нарэш вздохнул, испытывая острое желание вернуться на крейсер. Находиться здесь ему не нравилось, зато Нир пребывал в восторге. Он глазел по сторонам, радовался как ребенок, и тянул Кэйла то к одной будке, то к другой, увлеченно разглядывая оружие и различные запрещенные законом вещества, которые ему пытались всучить местные торговцы, увидев в нем глупого клиента.

Кэйл покорно таскался за своим псиоником, следя за тем, чтобы его ненароком не толкнули или не задели, а то на него только замахнешься – сам упадет. На всякий случай он даже накрыл его «солнышком».

За пару часов они не обошли и трети того, что предлагал им космопорт, оказавшийся на удивление огромным. За все это время Кэйлу пришлось пару раз врезать нескольким особо настырным индивидуумам, отшить около десятка местных шлюх и наглядно показать паре торговцев, что потенциальный покупатель может очень рассердиться, если насильно заставлять его купить товар.

Нир же, не обращая внимания ни на что и ни на кого, праздно шатался среди пестрых рядов какого-то базарчика, где продавали всякое шмотье, антиквариат, оружие и другие никому ненужные, богами забытые вещи. Капюшон сполз с его головы, бледные щеки раскраснелись от ходьбы, а пепельные волосы беспорядочно рассыпались по плечам. Таким маленький и тонкий псионик привлекал внимание еще и местных сутенеров, которые все время норовили остановить его, ухватив за руку, и предложить денег, если он согласится стать одним из их «подопечных». Нир в ответ сначала развлекался, спрашивая, какую цену они ему предлагают, даже с энтузиазмом интересовался, какие клиенты попадаются проституткам, и вслух размышлял, стоит ли ему податься в шлюхи (при этом задавая Кэйлу вопросы в духе: «Как думаешь, из меня получится хороший куртизан, а? Вот этот дяденька считает, что я мог бы хорошо отсасывать. Буду мастером минета!»), но потом ему это надоело, и он стал в открытую посылать подходивших к нему с таким предложением инорасников на хуй. Некоторые такого посыла понимать не хотели, и Нарэшу приходилось подробно разъяснять им направление.

Потом Нир наткнулся на уличный лоток с навесом, где готовили разную экзотическую еду, и, потянув носом витающие в воздухе запахи, вдруг оживился. Чуть ли не бегом направился к нему, и некоторое время наблюдал за тем, как повар с двумя парами глаз и шестью щупальцами вместо рук, ловко жонглируя баночками с разными приправами, помешивает в котле какое-то сомнительное варево. В вареве мелькали не менее сомнительные ингредиенты, подозрительно похожие на маленькие детские глаза, обмотанные длинными белыми спагетти. Котел был сомнительной степени чистоты, и вообще все в этом лотке с уличной едой внушало Кэйлу сомнение.

– Кэйл, Кэйл, знаешь что это? – возбужденно спросил Нир спустя пару минут.

– И что же это? – терпеливо поинтересовался танк.

– Это же таньши-яш!

– Чего?

– Ну это блюдо такое, оно жутко вкусное! Блин, есть охота…

– Ты серьезно? Ты же еще не в состоянии усваивать пищу. Функция пищеварения восстановилась?

Нир еще раз потянул воздух носом, и умоляюще посмотрел на своего танка. Этот вгляд был красноречивее всех слов.

– Пожалуйста.

Вздохнув, Кэйл полез в карман за денежной кредиткой, на которую у него был открыт один из виртуальных валютных счетов на другое имя. Расплатившись за ту дрянь, что булькала в грязном котле, он с отвращением наблюдал за тем, как подозрительной наружности повар передает его псионику в не очень чистом (вообще не очень!) маленьком контейнере с позволения сказать еду.

– Ты, правда, собрался это есть? – недоверчиво спросил он, глядя как Нир тыкает палочками в малоаппетитное варево.

Прислонившись к стене какой-то будки и уперевшись в нее ногой, псионик сунул нос в контейнер и блаженно зажмурился.

– Да, а что? Я уже задолбался слюну глотать. И чего ты кривишься? Знаешь, какая это вкуснотища?

– Если ты вдруг умрешь раньше времени, я, по крайней мере, буду знать, в чем причина, – фыркнул Нарэш.

– Но это на самом деле очень вкусно, – возразил Райнэ и без колебаний засунул в рот эту мерзкую бурду. Прожевав и проглотив, он задумчиво добавил: – Если не думать, из чего это сделано.

Кэйл покосился на него, но промолчал. Пока Нир с аппетитом уминал страшное варево, танк стоял рядом возле стены, скрестив руки на груди, и бдительно смотрел по сторонам. По правде говоря, он не мог ни на секунду расслабиться здесь. В каждом подходившем ближе, чем на метр, инораснике ему чудилась скрытая угроза.

Когда он повернулся к Райнэ и открыл рот, чтобы предложить вернуться на корабль, ведь близился вечер, тот внезапно самым коварным образом впихнул в него намотанный на палочки жирный шмот лапши.

Сказать, что Кэйл был ошеломлен таким подлым и дешевым приемом, значит, ничего не сказать. Мало того, Нир еще и рот ему ладонью закрыл, чтобы он выплюнуть не смог.

Несколько секунд Нарэш свирепо смотрел на него, а потом начал жевать. Ну а что еще оставалось делать? Привкус того, что было во рту, был почти таким же мерзким, как и само блюдо на вид. Чересчур острое, чересчур жирное, да и на зубах еще что-то скрипнуло… Наверное тот самый «детский глаз».

– Убью тебя, – пообещал Кэйл, как только прожевал, но Нир уже отбежал на безопасное расстояние с громким смехом.

Нарэш, естественно, кинулся за ним. Райнэ, у которого в жопе детство заиграло, убежал вперед, ловко ловируя в толпе, и скрылся в каком-то небольшом покосившемся зданьице. И откуда только силы взялись?

Кэйл рванул следом, резко дернул на себя хлипкую дверь, и остановился как вкопанный, едва не налетев на спину стоявшего прямо за ней псионика.

– Какого черта ты творишь, а? – раздраженно спросил он, но тут понял по какой причине Райнэ замер.

Взглянув поверх его головы, он увидел, что они оказались в прокуренной небольшой комнатке, в которой собралось пять или шесть субъектов бандитской наружности, и все, как на подбор, здоровенные и злющие. Нир видимо помешал какому-то важному разговору, потому что воцарившаяся в помещении зловещая тишина была красноречивее всяких слов.

– Упс, – сказал псионик.

– Взять его! – взревел сидевший ближе всех здоровяк, и Кэйл обреченно вздохнул.

– Ну твою мать…

***

Меж тем на крейсере неугомонный Сейли получил результаты проверки. Результат оказался отрицательным у всех, кто проверялся. Если тримина срабатывала как надо, то вызывала эффект «паралича» и взятая на проверку кровь приобретала слегка фиолетовый оттенок, вне зависимости от того, какая она была изначально, ведь у некоторых рас кровь не красная.

Возникшие у Сейли вчера подозрения подтвердились, когда он увидел, что у Райнэ и Нарэша кровь дала одинаковую реакцию – она осталась прежнего красного цвета. И поскольку Нирэн Райнэ оказался ИВГМО, то это означало, что Кэйл Нарэш тоже ИВГМО.

Сначала Роацу не мог поверить своему открытию, но потом вспомнил вчерашний инцидент с капитаном, вспомнил, как тот себя вел… Сопоставил все переменные уравнения и получил ответ.

Теперь все сходилось и становилось понятно, почему капитан такой непрошибаемый, почему его за глаза называют идеальным солдатом, почему так помешан на дисциплине и субординации. И как Сейли раньше не догадался? Да это же было очевидно! Невозможно целых пятнадцать лет обходиться без секса, надо быть роботом.

Это открытие его дико взбудоражило, потому что уязвленная гордость все еще кровоточила. Он столько времени потратил на глупые чувства к существу, которое в принципе не может ответить ему взаимностью! Убиваться по ивгмо! Каким же идиотом он был!