Но разве я смогу убить ту, что сейчас выглядела такой несчастной? Жаль только совсем не безобидной, вон как стихии разгулялись. Нужно как-то остановить все это. И убийство не выход. Не могла я спасти того, кто нес намеренное зло. Я доверяла своему чутью, которое ни разу не подвело, но проблем все же подкидывало.
Проследила взглядом за убежавшей из-под ног к стене новой трещиной в доске пола. Быстро убрала головешку в печь и решительно направилась к Жертве. Так, лаской и словами тут не поможешь, пробовали. Тогда так. Размахнулась и отвесила оплеуху стихийнице. А рука у меня тяжёлая, несмотря на внешнюю хилость. Учитель постарался вложить в меня и такие умения, гоняя по лесу. Правда в этом я оказалась совсем неспособной ученицей. Бег разве что удавался, а силой и ловкостью обделили при рождении. Однако... Рыдания тут же прекратились, на меня уставились опухшие красные глаза, на щеке горел след от моей ладони. О, пол не трясет больше свою хозяйку. И ветер исчез. Это хорошо, продолжим. И я начала ругаться, расхаживая по избе и размахивая руками.
- Ты, ужас ходячий неблагодарный, чего творить удумала? Я тебя от погони спасла, а ты, болотная хмырь, затопить меня слезами решила? А воду ты откуда черпнула, а? - перегнулась через стол, резко подавшись вперёд и хлопнув ладонями о столешницу, отчего Жертва вжалась в стену, хлопая непонимающе глазами.
- Тут недалеко... - промямлила. О, делаем успехи!
- Недалеко, - передразнила. - Почище лужу не могла найти? Если квакнула раз, то и болотце сойдёт для меня? А ну, держи!
Всунула ветошь в руки Жертве. Та вцепилась в неё, как в шелка какие. Ещё и прикрылась, будто щитом.
- Натворила дел, сама и убирай! - И гаркнула все ещё столбиком замершей от такого поведения девице: - Живо!
Та вскочила, как ужаленная, и прытко так стала елозить тряпкой по полу. Я села на лавку, задумчиво глядя на неумелые действия, мешающие им длинные волосы, промокшие коленки и вцелом жалкий вид. Нда... Сразу надо было наорать и к делу приставить. А говорят опасны, сладу нет, убей... Тьфу! Труд он любую стихию в порядок приведёт и человеком сделает. А тут делать и делать. Сразу видно, что к труду непривычная. Интересно получается. Стихийников с рождения убивают, а тут живая, не дитя давно и изнеженая при этом. Кто она? От кого бежит и откуда?
Встала, не выдержав зрелища под названием "втирание жижи болотной в пол", взяла ведро и шумно водрузила под нос Жертвы. Та вздрогнула и посмотрела на меня побитой собакой.
- Можешь у меня пожить, пока все не утихнет, - и испугавшись своих же слов добавила: - Потом уйдешь.
Мгновение не было никакого ответа, а затем я услышала тихое:
- Спасибо... - И совсем уж шёпотом: - Я Аная.
- Хм, а я думала Жертва, - усмехнулась.
Девушка смущенно покраснела и с удвоенной силой продолжила убирать воду, не забывая отжимать тряпку в ведро. А она молодец, быстро сообразила. А я... Может и глупость сделала. Нет, не может. Точно глупость. Учитель был бы очень недоволен, но его здесь нет и надеюсь не появится, пока стихийница не уйдёт. Думаю, пару недель форы ей хватит, чтобы преследователи ушли подальше, а там как хочет, куда хочет, но сама. Ну и мне не так скучно будет. И как подтверждение моим думам, услышала:
- А вы все видите? Вы же... - Аная не договорила, но я поняла. Слепая. Правда раньше никто не думал спрашивать об этом ведьму. Сами додумывали.
- У меня третий глаз есть, - постаралась придать ответу серьезности и правдивости. - Зрячий.
- Где?
О как любопытство взыграло, аж глаза загорелись, шаря по мне в поисках того самого зрячего невиданного. Даже чуть привстала пытаясь за меня заглянуть. Не, ну совсем уж! Ещё б под хвост залезла, который в штанах прячу. Это тоже со слов местных. Рассказать ей и об этой особенности? Неа, не скажу, так издеваться негоже. Эх... И как выживают такие вот наивные да безмерно любопытные?
Глава 4
- Юла-а-анка-а-а, спаси-и-и!!!
Да сколько ж можно! Отложила древний фолиант по видам нежити. Очень интересный, между прочим! Амникус Костеправникус, маг-отшельник, очень захватывающе все написал.
- Что опять? - Высунулась в окно, наблюдая прелестнейшую картину.
- Тут дань бодается! - Чуть ли не плача проныла рыжая ведьма со своего насеста.
- Ну так задобри, - посоветовала, подпирая подбородок рукой, расчитывая на веселье.
- Как?
Неопределенно пожала плечами, а затем смилостивилась и махнула рукой, указывая на насест. Насестом служила яблонька с краснобокими тяжелыми результатами своего бытия. Результат в этом году превзошел сам себя. Как только не сломалась, да ещё и вес паразитки держит?
Тут дань, которая все это время пятилась назад, остановилась и с яростным кличем "мэ-э-э" с разгону боднула узловатый ствол.
- А-а-а-а-а!!! - Заорала Нюта и давай вести яблоками обстрел рогатой скотинки, что селяне мне притянули за хороший урожай в этом году. Мои обереги, зарытые по краям полей, работали исправно, отгоняя вредоносных жуков. Ну а чучелки были отдельной гордостью. Таких пугал наделала, что сами селяне ещё до темна с полей бежали. Можно было и покрасивше сделать, птиц то не вид их отгонял, а шум навешанных на пугалки побрякушек-звенюшек, намагиченных на определённый звук. Но так не интересно, скучно. Да и статус ведьминский поддержать надо было. А то слухи дошли, что "ведьма то в этот раз подобрее будеть". Нет порядку в Криворожках!
Потерла под грудью, где с каждым днем все чаще что-то сжималось, мешая дышать и напоминая о договоре. Нет, не забыла, напомнают, разрывая душу непонятной тоской. И уйти хотела сама не знаю куда, но не могла, не повидав учителя. А вдруг ему моя помошь нужна будет, когда явится, а я ушла? Потому терпела пока могла и ждала. Уже как юразник минул, за ним зорич, багрян... Вот почти и листожар заканчивается. Последние тёплые деньки, и начнут неспешно отвоевывать свое время холода, готовя землю к белоснежному покрову зимы.
Стихийница задержалась дольше, чем на две недели. Как-то незаметно прижилась, вплелась в мою жизнь, что и не кажется пришлой. Своя стала. Внешность мы ей чуть подправили. Косы она сама остригла, я только подравняла чуток почти по самые уши да отвар травы рыжанки заварила. Теперь бегает такое вот чудо с костром на голове. А погоня... А что погоня? Никто и не признает в рыжей кудрявой девочке, отзывающуюся на Нюту вместо Анаи, а теперь ещё и загорелой, румяной и шебутной, того испуганного светловолосого и опасного паренька. Да и опасна ли? С того дня, как я отвесила ей оплеуху, так ни разу буйства стихий и не было. Так, только шалости мелкие, мною постоянно исправляемые. То пожар устроит в капустном поле, решив помочь с прополкой сорняков, то всех гусей Криворожков в стаю собьет, помогая найти пропавшего у ребятни гусенка, то чуть потоп не устроила, спасая упавшую в сажалку девочку, которая и не думала тонуть. Как последнее ей удалось? Да так же, как головешку тушила - воду вонючую переместила. И опять недалеко, на деревню вылила. Потом пока просохло все, так долго ещё лягушки прыгали по дворам, да рыбу абы где находили. А как голосил водяник, проснувшись под малиновым кустом! Эх, не знает меры Нюта, силой стихийной напролом бьёт. Хорошо хоть осознанно, а не так, как тогда. И ведь обучил же кто-то нужным словам заклинаний! Одно меня волновало... Как стала у меня жить, так по Криворожкам слухи ходить начали, что несколько деревень стерты со свету, как и не было. И все находились на пути от столицы до наших краев. Тогда, взглянув на побледневшую стихийницу, я промолчала. Не верилось, что она на такое способна.
В её прошлое я не влазила, но постоянно собиралась. Как никак Нюта теперь больше, чем гость. Почти подруга, а для сельчан "сестра ведьминская, под предлогом помощи людям зло творящая". Оттого её больше меня боялись. Одна бабка Фроня с настоящей материнской лаской приняла да пирожками разбаловала. Вон какие округлости появилось у девицы! Местные парни так бы и захаживали, кабы не слава наша дурная, да глаза мои белесые. Хотя, мамки их пострашнее будут.
