Скрытность, которая составляла столь значительную часть его личности, вспыхнула и мгновенно омрачила черты его лица.

— Полагаю, можно и так сказать. Впрочем, у меня нет права судить кого бы то ни было. Если вы говорите, что нечто является правдой, значит, так оно и есть. Я должен был подумать о том, что до сих пор вы были способны достаточно доверять мне, чтобы не волноваться.

Брилл, не уверенная в том, как поступить, принялась яростно крутить обручальное кольцо. Вся сдерживаемая тревога, к счастью, начала рассеиваться, несмотря на оставшиеся в глубине души сомнения. Она не могла бы просить более мягкой реакции на свое признание: в действительности, то, что Эрик оказался таким понимающим, приводило в некоторое замешательство. Но Брилл была достаточно разумна, чтобы не смотреть в зубы дареному коню. Поскольку он выказал понимание, она примет это без вопросов.

— Надо запомнить на будущее, — пробормотала Брилл со слабым фырканьем. — Но теперь я полагаю…

Далекое эхо стука в парадную дверь прервало ее на середине фразы. Брилл отвела глаза от Эрика, чтобы бросить короткий взгляд на дверь спальни. Не говоря ни слова, она отпустила свое обручальное кольцо и быстро захромала через комнату. К тому моменту когда Брилл добралась до двери, она начала кипятиться.

— Ей-богу, если это снова те невозможные полицейские, я прижгу им задницы раскаленным железом, — ругалась она, в полной ярости при мысли о возвращении Ле Кларка. Боль пульсировала в черепе, не оставляя — особенно после утреннего переживания — места терпимости и пониманию. Она жаждала крови.

Когда она поковыляла в коридор, Коннер крикнул ей вслед:

— Эй, о каких полицейских речь?

Проигнорировав брата, Брилл продолжила путь, подобрав юбки, чтобы видеть, куда ступает. Она слышала, что оба мужчины следуют за ней по пятам: их тяжелые шаги перекрывали ее собственные, более легкие. Минуя по дороге в переднюю сделанную из красного дерева подставку для зонтов, Брилл остановилась и вытащила трость с серебряным набалдашником. Сжав ее так, что побелели костяшки пальцев, она размахнулась ею с явно убийственными намерениями и потянулась открыть дверь.

Лишь опустившаяся ей на плечо рука Коннера удержала Брилл от того, чтобы треснуть незваного гостя по голове.

— Ладно, Бри, как бы то ни было, разве так встречают гостей? Будь добра, позволь мне взять ситуацию в свои руки. Особенно если дело касается визита полиции.

— Хорошо, сделаем, как ты просишь. Но они войдут в эту дверь только через мой труп, — прорычала Брилл, затем отступила назад и дала Коннеру доступ к двери.

— Боже мой, — со смехом воскликнул Коннер. — Ты точно в ударе сегодня. Эрик, я не представляю, как ты выдерживаешь ее общество так долго! — крикнул он через плечо в сторону задержавшегося в коридоре Эрика.

— Это было тяжким испытанием, уверяю тебя, — последовал насмешливый ответ.

Отодвинув Брилл локтем еще на фут подальше со своего пути, Коннер прикусил губу, сдерживая сотрясающее тело веселье.

— Я знал, что есть причина, по которой ты мне нравишься, — рассмеялся он и распахнул дверь. Один взгляд на франтовато одетого мужчину на пороге — и улыбка Коннера мгновенно увяла.

Эндрю, до этого придирчиво стряхивавший пылинки с рукава, посмотрел на Коннера. Хотя выражение его лица оставалось вежливым, в черных омутах его глаз промелькнула тень неприязни.

— Доброе утро, Коннер, как приятно видеть тебя сно…

Не говоря ни слова, тот убрал руку с дверной ручки и шлепнул ладонью по полотну двери, со стуком захлопнув ее прямо перед носом Эндрю. Улыбка вернулась на место, Коннер повернулся на каблуках, чтобы обратиться к присутствующим:

— Кто-нибудь проголодался? Уверен, что смогу одолеть целую тарелку яичницы с беконом.

— Коннер! — воскликнула Брилл, ужаснувшись поведению брата. — Что за бес в тебя вселился! Ты не можешь просто закрыть дверь у человека перед носом!

Его обычно открытая улыбка стала чуть более гнусной.

— Если бы на крыльце был человек, я бы с тобой согласился.

С того места, где стоял, скрестив руки на груди, Эрик, донеслось одобрительное фырканье.

Брилл подняла глаза к потолку с мольбой ниспослать ей терпения, а затем одарила обоих мужчин ледяным взглядом, способным заморозить пшеничное поле в конце лета. Она замахнулась тростью, которую по-прежнему держала в руке, и хорошенько огрела Коннера по заду. Тот с воплем отскочил от нее — лишь затем, чтобы присоединиться к подпиравшему стену Эрику. Теперь оба мужчины имели одинаково бунтарский и сердитый вид.

— Не пускай этого тщеславного ублюдка в дом, Бри! Ты знаешь, что я думаю об англичанах в целом и о нем в частности. По крайней мере, когда ты вышла замуж за англичанина, Джон не оказался задницей.

— Святая Мария! Это его дом, Коннер! И я не буду участвовать в твоем хамстве! Я не могу попросту завернуть его с порога!

Включившись в разговор, Эрик поддержал кампанию Коннера:

— Уверен, что можете. Просто поверните замок, и мы будем избавлены от его нежелательного присутствия.

Вздохнув, Брилл покачала головой:

— Я надеялась, учитывая мое ранение и прочие неприятности этого утра, что вы двое хоть немного поддержите меня. Но полагаю, что прошу слишком многого! — Потрясая своим оружием, она приподняла белоснежные брови. — А теперь, раз уж вы не можете вести себя как следует, прошу вас удалиться из этой части дома.

Несколько секунд мужчины стояли, молча кипятясь, потом Коннер повернулся на каблуках и в бешенстве умчался по коридору. Оставшись в передней наедине с Эриком, Брилл уперла трость в стену.

— Вы тоже злитесь на меня за то, что я — единственный вежливый человек в этом доме? — требовательно спросила она, вызывающе задрав подбородок и свирепо посмотрев на него.

— Нет, — начал тот, оттолкнувшись от стены и опустив руки. — Но я не могу понять, почему вы упорно продолжаете подлизываться к лорду Доновану. Это и впрямь непостижимо.

— Пожалуйста, Эрик, как вы не можете понять? Он сам по себе достаточно нервирует меня, но без вашей поддержки ситуация становится в десять раз хуже.

— Возможно, вы просто просите слишком многого, — холодно отозвался Эрик: все волнение и сопереживание, которые он выказывал раньше, полностью испарились. И, не успела Брилл открыть рот для продолжения спора, как Эрик канул в глубину коридора. Она повернулась и положила руку на дверную ручку — как раз в тот момент, когда до ее ушей донесся звук хлопнувшей задней двери.

Глубоко в груди угнездилось разочарование, но Брилл все равно с вымученной улыбкой открыла дверь.

— Здравствуй, Эндрю. Проходи.

Сняв шляпу и шагнув через порог, Эндрю мгновенно окинул переднюю взглядом.

— Мне привиделось или твой дорогой братец вернулся из Англии, чтобы ненадолго заехать к тебе?

— Да, он вернулся, — ответила Брилл, принимая у Эндрю его шляпу и пальто и вешая их на крюк возле двери.

— Наверное, ему трудно выкраивать время в своем расписании, чтобы часто навещать тебя. Он планирует остаться надолго? — вежливо спросил тот, следуя за Брилл по коридору в библиотеку.

— Вообще-то я понятия не имею, насколько он задержится, — рассмеялась Брилл. Когда Эндрю не присоединился к ее смеху, она сделала вид, что закашлялась.

— Хмм, жаль будет, если ему придется скоро уехать. Я ненавижу, когда ты остаешься тут одна.

Сев возле окна, Брилл моментально отвлеклась от разговора, увидев Эрика, колющего дрова во дворе. Видимо, чтобы справиться со своим мрачным настроем, он выбрал физический труд. Вновь переведя взгляд на сидящего перед ней деверя, Брилл улыбнулась:

— О, но я ведь не одна. Ты знаешь, что Эрик все еще здесь.

На лице стягивавшего перчатки Эндрю промелькнуло выражение изумления и замешательства. Он медленно скручивал кожу перчаток; сощурив глаза и размышляя.

— О, он здесь? Где была моя голова? Должно быть, я забыл.

— У тебя была какая-то причина считать, что его тут не может быть? — озадаченно спросила Брилл.