— Ты н-не в-веришь мне? — спросила Ария, ребячливо ухмыльнувшись и наморщив нос.
— Я верю, что ты веришь, — ответил Эрик с улыбкой, рассмеявшись, когда Ария закатила глаза.
— В-все в порядке. Большинство л-людей н-не понимают того, ч-что не м-могут увидеть с-своими глазами, — успокоила она его, похлопав по руке, словно утешая после неприятной новости.
Ария отвернулась от него и сползла с края кровати, протопав к прикроватному столику с мраморной крышкой и схватив с него книжку.
— Теперь ч-читай! — завопила она и побежала обратно, размахивая книжкой над головой, потом залезла обратно на кровать рядом с Эриком.
Открыв книгу, Ария опустила ту ему на колени и показала на картинку, где юная девушка целовала лягушку.
— Это м-моя любимая с-сказка! С-смотри, жил-был П-принц, который был очень п-плохим, поэтому его п-превратили в л-лягушонка. И ж-жила-была одинокая П-принцесса, к-которая гуляла в-возле пруда. А п-потом она поцеловала л-лягушонка, и он превратился об-братно в П-принца!
— Что ж, похоже, ты хорошо знаешь эту сказку. Зачем тогда тебе нужен я?
Ария хихикнула и склонила голову Эрику на плечо.
— Мне н-нравится, как ты г-говоришь. — Ткнув пальцем в книгу, она вытянула губки. — Ч-читай!
С преувеличенным вздохом он взял книгу в руку и, щурясь, посмотрел на страницы перед собой, словно не мог разобрать слова. И крякнул, когда Ария со смехом пихнула его в бок и снова велела читать. Перевернув первую страницу, Эрик откинулся к изголовью и начал:
— Давным-давно жил-был избалованный маленький принц…
Ария пристроилась к нему сбоку; ее щека прижималась к его рукаву, одна рука покоилась в сгибе его локтя. Висевшие на стене маленькие часы с золотым циферблатом отсчитывали минуты, а Эрик читал страницу за страницей, инстинктивно отыгрывая каждый эпизод — со смешными выговорами и драматическими паузами.
Он забылся в сказке, которую читал, так же, как привык забываться в своей музыке. Тиканье часов, отдаленное завывание ветра, привычное поскрипывание дома — все это отошло на задний план, пока он читал. Шум внешнего мира померк за ритмом его голоса и тихим дыханием Арии.
— И жили они долго и счастливо. Конец, — дочитал он и тихо закрыл книгу — вечерние звуки в один миг вернулись к нему. Теперь голоса в коридоре смолкли, и Эрик надеялся, что лорд Эндрю наконец-то соизволил откланяться.
Не услышав ни слова одобрения от лежавшей рядом девочки, Эрик глянул вниз, слегка обеспокоенный ее молчанием. И когда причина безмолвия стала очевидной, на его лице медленно возникла ласковая улыбка. Ария спала на его руке с приоткрытым ртом и порозовевшими щечками.
Эрик осторожно отложил книгу в сторону, не желая потревожить ее сон. Однако его предосторожность была напрасной: ничто не могло разбудить Арию, она даже не моргнула от его движения. Ее сон был глубок, и она уже пустила слюнку на его рукав.
Глядя на ребенка, Эрик не мог удержаться от улыбки. Он нерешительно протянул руку и коснулся щечки Арии кончиками пальцев. Это было на самом деле поразительно, что под такой крохотной оболочкой таится совершенство. Он никогда не думал, что может испытывать нечто подобное — словно он стал частью чего-то куда большего, чем он сам, словно он был нужен. И это было восхитительное чувство.
В этот момент звук шагов по неровным половицам заставил Эрика резко вскинуть голову. В дверном проеме, обхватив себя руками, будто ее знобило, стояла Брилл. Она рассеянно терла запястье и не мигая смотрела на него через всю комнату. По какой-то причине — возможно, из-за неверного света лампы или тишины дома — она казалась очень юной и очень одинокой.
Секунду спустя Брилл поднесла палец к губам и вошла в комнату. Края ее юбок задевали за ковер, издавая хорошо знакомый мягкий шепот. Брилл с легкостью опустилась на колени и начала приподнимать дочку, чтобы сдвинуть ее с руки Эрика. Услышав от него слабый звук протеста, она лишь улыбнулась.
— Теперь Ария не проснется. Она никогда не просыпается после хорошей сказки, — прошептала Брилл, приподняв дочку и переложив ее маленькую головку на подушку. Согнав Эрика с кровати, Брилл расправила одеяло и укрыла им хрупкое тело Арии.
Затем она медленно выпрямилась и жестом велела Эрику следовать за ней из детской. Когда они оба вышли в коридор, Брилл повернулась и закрыла дверь.
— Спасибо, что почитали ей. Для нее действительно очень важна сказка на ночь. Это помогает ей не бояться кошмаров.
Брилл отвернулась от двери, и пересекающие коридор тени скрыли ее лицо. Но ее глаза — Эрик ощущал взгляд ее глаз, скользящий по его лицу, словно прикосновение. Он отошел от Брилл, испытывая неловкость от интимности сумрака коридора, и пожал плечами, будто отвергая ее благодарность.
— Ария попросила меня почитать ей. Невелик подвиг. Не нужно благодарить меня, — отозвался он короткими отрывистыми предложениями.
Последовала пауза, потом Брилл тихо вздохнула.
— Что случилось? — спросила она, снова рассеянно потирая запястье.
— Почему вы считаете, будто что-то случилось? — возразил Эрик, после чего развернулся на каблуках и зашагал по коридору.
— Не говорите со мной таким тоном. Вы так говорите, когда у вас в голове вертится что-то, с чем вы не хотите иметь дела. И поэтому вы начинаете грубить.
— Я не грублю!
— Грубите. Так что, пожалуйста, объясните мне, какие у вас претензии в этот раз.
— Мне нечего сказать… — начал Эрик. Когда они дошли до двери в библиотеку, легкое прикосновение ладони к руке остановило его шаг.
— Как же так, мы просто забудем об этом? — тихо спросила Брилл, и ее рука чуть сжалась на его рукаве.
Эрик повернулся, сурово сжав губы. От мчащегося по венам потока эмоций его глаза пылали во тьме пронзительным светом. Брилл посмотрела на выражение его лица — и отпустила его руку.
— Если вам так необходимо знать, сегодня мне просто не понравилась неожиданная компания.
— Эндрю расстроил вас? Я знаю, он ужасно высокомерный, но…
Эрик фыркнул, изогнув уголок рта в усмешке.
— Что ж, вы собираетесь поступить так, как приказал лорд Эндрю? Он ведь распоряжается в этом доме? Мне следует уйти завтра утром?
Несколько секунд Брилл молча смотрела на него широко раскрытыми глазами, потом медленно выпрямилась во весь рост.
— Никто не распоряжается в этом доме… никто, кроме меня! — Она надвинулась на Эрика, гневно размахивая руками. — Месье, как вы смеете предполагать, что я могу прогнать своего друга!
— О, так, значит, я ваш друг! — прошипел тот, внезапно разозленный проползшим по позвоночнику страхом. Осознание, что все, ставшее ему дорогим, могут снова вырвать из рук, ужасало. Он не хотел потерять это, не хотел больше быть один. Но не знал, каким образом остаться здесь.
— Конечно друг, болван! — выдавила Брилл, толкнув Эрика в грудь, — гнев пропал из ее голоса — и сделала шаг вперед. Внезапно она смущенно опустила глаза. — Вы самый лучший друг, который у меня когда-либо был.
Не желая избавляться от защитного щита своего гнева, Эрик слегка наклонился вперед и прошипел:
— Какая, должно быть, у вас была грустная жизнь, если вы готовы признать меня лучшим другом.
Стоило только этим словам сорваться с губ, как Эрик тут же пожалел об этом. Но гордость не позволяла извиниться перед Брилл, не тогда, когда в ее власти было растоптать его счастье.
От его слов глаза Брилл расширились, затем она опустила голову, чтобы скрыть столь ясно читавшиеся на лице раненые чувства. Она молчала, но ее дыхание было хриплым. Эрик видел, как ее лицо заливает краска, как ее руки сжимаются в кулаки. Наконец Брилл в бешенстве подняла голову, молниеносно размахнулась и залепила ему пощечину. По левой щеке.
Эрик был настолько потрясен, что мог только смотреть, как она отводит руку для новой оплеухи. Но прежде чем Брилл смогла ударить его снова, он шагнул вперед и вцепился ей в руки. Та принялась вырываться с переходящим в рыдание рычанием. Она дергала и крутила свои руки, пытаясь освободиться. В процессе борьбы они влетели в стол, заставив подпрыгнуть стоявшие на нем безделушки. Больно ударившись бедром о край стола, Эрик рванулся вперед, зажав запястья Брилл в своих кулаках и прижимая ее локти к ее же талии.
