Осознав, что не сумела выкрутиться из этой ситуации, Брилл, пытаясь храбриться, расправила плечи и задрала подбородок:
— Прекрасно… да, я сознаюсь. В тот день это была я. И что с того? Конечно, вы не можете винить меня в излишней грубости. Я пыталась убрать вас с дороги, поэтому…
Махнув рукой в лицо Брилл, Карлотта призвала ее к молчанию:
— Я не идиот. Я знать, что ты спасти меня. Я искать тебя. Я спрашивать много твое имя, но никто не знать.
— Да, никто не может знать имя уборщицы, — съязвила Брилл, вырвав руку из хватки Карлотты. Смутившись заявлению дивы, она рассеянно потерла онемевшее предплечье. — Чего вы так сильно хотели, что повсюду расспрашивали обо мне? — с тревогой спросила она.
Помрачнев от дерзости Брилл, Карлотта сжала губы в узкую полоску:
— Я не любить твой тон.
— Тогда отстаньте от меня! У меня есть еще работа и нет времени на все это, — соврала та и повернулась, чтобы уйти. Когда ее вновь остановила рука на локте, Брилл вздохнула.
— Нет, не уходить! — воскликнула Карлотта без привычных визгливых интонаций — в ее слова просочилось странное отчаяние, отчего Брилл снова повернулась к ней. — По… пожалуйста… — продолжала певица, запнувшись на редко используемом ею слове. — Я должна говорить с тобой. Это очень важно! Я иметь работа для тебя… работа на меня.
Потрясенная до немоты, Брилл могла лишь, открыв рот, пялиться на Карлотту. Изучая лицо женщины в поисках хоть какого-нибудь признака криводушия, она не нашла ни одного — лишь в темных глазах Карлотты сверкал какой-то исступленный страх, крививший уголки ее рта в гримасу. Взяв себя в руки, Брилл опасливо огляделась, надеясь, что вокруг никого нет и никто не подслушивает их странный разговор.
— Что вы подразумеваете под работой? — медленно спросила она в конце концов.
Наклонившись поближе, так что их глаза оказались почти на одном уровне, Карлотта откашлялась.
— Я знать, что ты есть, — дрожащим голосом прошептала она. — Ты знать о мешках до того, как они упасть. У тебя быть видение… я знать.
В груди Брилл вспыхнул уголек страха. Ее и раньше называли ведьмой другие уборщицы, но тут было другое — это не было обвинением или оскорблением. Карлотта действительно верила в то, что говорила, и эта убежденность пугала.
— Не знаю, что вы могли…
— Ты помочь мне в тот день, потому что видеть опасность. Мне надо, чтобы ты работать на меня. Я ненавидеть это место. Слишком много воспоминаний, слишком много опасностей… — продолжила Карлотта и отвела взгляд от лица Брилл, чтобы со страхом покоситься на темный угол. — Я ненавидеть это место…
Первоначальный страх уступил место жалости. «Не этого я ожидала. Возможно, она не такая ограниченная, как я думала».
— Я не гадалка… — мягко начала Брилл. — Не думаю, что смогу помочь вам… Я…
— Не скромничай, дитя… — пожурил иссохший старческий голос откуда-то сзади. Подпрыгнув от внезапного звука, обе женщины синхронно взвизгнули от неожиданности. Повернувшись на голос, Брилл вздохнула с облегчением, узнав птичью фигуру стоящей там старухи.
— Мари, бога ради, ты напугала меня. Что ты тут делаешь? — нервно спросила Брилл.
Проигнорировав вопрос, та шагнула вперед, скользнув ей под бок, и, сияя глазами, улыбнулась Карлотте.
— Она просто скромничает. Это всегда наилучший выход для людей с подобным даром… чтобы защитить себя, понимаете. — Когда Мари выжидающе умолкла, Карлотта чуть расслабилась и понимающе кивнула.
Ошарашенная Брилл метнула в Мари раздраженный взгляд:
— Мари, не думаю, что…
Взмахнув у нее под носом морщинистой рукой, та покачала седой головой, показывая, что ей лучше бы помолчать.
— Но раз вы предложили ей должность, она будет счастлива ее занять.
— Что? — гневно выпалила Брилл. — Нет… я не думаю…
— Конечно, будет несколько правил, — продолжила Мари, похлопав негодующе фыркнувшую Брилл по руке. — Она получит личное жилье для себя и дочери. Чтобы заглянуть в будущее, нужна сильная концентрация, и, покоя ради, ей понадобится личная комната.
Веря каждому слову, Карлотта энергично кивала, явно радуясь, что, кажется, скоро она получит в свое распоряжение личную гадалку. Без особой паузы Мари подняла узловатый палец, чтобы подчеркнуть свои слова:
— Ее нынешнее жалование также неприемлемо… вы будете платить ей… э… в пять раз больше того, что она зарабатывает как уборщица.
— В пять раз? — переспросила Карлотта, резко перестав кивать. — Это больше, чем я платить всем остальным, кто работать на меня!
— Да, и она будет делать гораздо больше, чем все остальные, кто работает на вас, — быстро парировала Мари. — И это еще один вопрос. Она не будет вашей служанкой… у вас не будет власти приказывать ей делать все, что вам захочется. У нее будет одна — и только одна работа.
— Хорошо… Хорошо. Мы договориться? — выплюнула Карлотта, нервно заламывая руки перед животом.
Вместо ответа Мари повернулась и посмотрела на Брилл:
— Что скажешь? Ты согласна на работу с отдельной комнатой и лучшей платой?
— Ну… я… — Поглядев сперва на старуху, затем на Карлотту, Брилл неуверенно открыла и закрыла рот. «Я не знаю, что за игру ведет Мари. Я не умею заглядывать в хрустальный шар или что-то такое. Но… может, это не имеет значения… за пятикратное жалование можно и немного приврать. Тогда у меня будет достаточно денег, чтобы отложить на всякий случай… может, нет худа без добра». — Да, я согласна… если вы примете все условия, на которые указала Мари, — в итоге сказала Брилл, обнаружив, что соврать оказалось куда легче, чем она думала.
На лице Карлотты промелькнула улыбка облегчения, тут же скрывшись за ее обычной высокомерной усмешкой.
— Ладно тогда… Я знать, какую комнату ты можешь получать, раз она пустой прямо теперь. Пакуй вещи и нести их в комнату в конце коридор с примерочные. Ты узнать, это правильно комната из-за зеркало. Я прийти на днях. Будь готова тогда начать работа. — Резко крутанувшись, Карлотта вымелась из коридора, едва не потеряв шляпку, когда сворачивала за угол.
Повернувшись к Мари, Брилл уперла кулаки в бедра; ее глаза сверкали раздражением, которое она сдерживала все это время.
— О чем ты думала?! Я не гадалка! Почему ты меня так подставила? У меня практически не было иного выбора, кроме как принять ее предложение!
Не впечатлившись ее вспышкой, Мари поднесла к лицу платок и слабо кашлянула.
— Я платила за доброту, с которой ты отнеслась ко мне, когда помогла затащить ведро на лестницу. Я не хотела, чтобы ты упустила эту возможность. Используй все это к своей выгоде. Подобные шансы не очень часто выпадают таким людям, как мы. Вторые шансы вообще мало кому выпадают, правда.
Слегка умерив свой пыл, Брилл расслабилась.
— Это может создать множество новых проблем… — медленно сказала она.
— Когда они придут, тогда и будешь разбираться, — ответила Мари и, положив руку на локоть Брилл, повлекла ее по коридору. — Не беспокойся… я собираюсь научить тебя двум вещам. Во-первых, тебе надо научиться лучше врать. А во-вторых, тебе надо научиться устраивать представление… может, я научу тебя читать карты.
Не уверенная, что верно расслышала, Брилл повернулась и опустила глаза на старуху, продолжавшую тянуть ее за собой.
— Какие карты?
— Да Таро же, глупая. Я собираюсь превратить тебя в цыганскую гадалку, настолько достоверную, как будто ты ею родилась. Ты когда-нибудь прежде бывала на цыганской ярмарке?
Открыв было рот, чтобы ответить отрицательно, Брилл вдруг остановилась. Расплывчатый, полуоформленный образ мелькнул в ее голове, заставив сделать паузу. Сосредоточившись, она смогла разобрать внутренности потрепанного желтого шатра и смутные очертания огромной толпы. Стряхнув странное воспоминание и возникшее вместе с ним чувство тревоги, она достаточно собралась с мыслями, чтобы ответить.
— Нет, я никогда прежде не бывала на цыганской ярмарке. — Потом, вспомнив, какого сорта представления там устраивали, Брилл окаменела лицом. — И не имею ни малейшего желания, — огрызнулась она.
