Не знаю как там, на счет всего остального, но вот та самая "ломка" у грозного наркома присутствовала в самом, что ни на есть, клиническом виде. Отсюда и все его поведение. Да и решения принимались соответствующие.
Как там у остальных попаданцев? То в подвалы их прячут от посторонних глаз. То спокойная работа в тишине запертого, по той же самой причине, кабинета. Самым везучим, так и вовсе курортные условия на, самым строгим образом, охраняемой даче. Думаете, у нас было также? Хрен на нысь!
"Кто владеет информацией, тот правит миром!" Помните такое изречение? Вот и Берия, заглотнув, не пережевывая, первую дозу информации, и, видимо, ощутив это самое чувство всемогущества, уже ни за что не хотел с ним расставаться. Быть самым информированным в мире человеком, разве это не круто? Его помощникам, заместителям и другим, говоря современным языком, экспертам, информация доставалась дозировано, как мыло из дозатора. Причем каждому только из той области, в которой он являлся специалистом. Больше - ни-ни! Передоз - вреден для здоровья! В полном объеме, без купюр, информация предоставлялась только Первому лицу. Понятно кому! Тут уж ничего не поделаешь. Но зато Берия, в этой очереди страждущих, был ПЕРВЫМ! Своеобразное право первой ночи было за ним. И он никому не собирался отдавать свой приоритет. Такое сокровище, да и в чужие руки? Не дождетесь! Такая корова, нужна самому! Отсюда и все его последующие решения.
Освободить от вездесущих сотрудников здание управления для всесильного наркома проблема небольшая. А уж тем более всего один этаж. Причем именно тот, на котором располагался его кабинет. Как известно, у каждого большого начальника в огромном кабинете должна быть маленькая такая дверца. Которая, ведет не куда-нибудь, а в личные апартаменты. Или просто в комнату для сна и личной гигиены. Со всеми полагающимися коммуникациями: как то туалет, ванна, или, по крайней мере, душ, и другие, необходимые для отдыха аксессуары. Такие, как кровать, на крайний случай диван, стол, стул или даже кресло, и прочая, прочая, прочая. Этакая квартира в миниатюре. Причем в шаговой доступности! Не думаете же, вы, что такой занятый человек, как Народный комиссар внутренних дел, по естественной надобности будет нестись в ближайший туалет для сотрудников? Может! Но не комильфо! И пищу прилюдно вкушать для небожителя тоже не следует. Ведь, как известно, в бане, туалете и столовой начальников нет! Все равны! А дистанцию держать надо. Не из-за снобизма, а для того чтобы пуще боялись! Иначе вовсе мышей ловить перестанут. Вот, чтобы этого избежать каждый начальник и создает свой личный закуток. Размеры которого, зависят от должности, ну и самой личности начальника.
Подобные апартаменты у Берии, разумеется, были. Кои и были нам с Васей, любезно грозным наркомом предоставлены. И, соответственно, было проведено "великое переселение народов" в прилегающих кабинетах. Весь этаж был просто выселен. Куда? Этим вопросом мы сильно не напрягались. У нас и без того проблем хватало. Освободившееся пространство заняли целые полчища машинисток, шифровальщиков и расширившийся штат помощников. Пропускной режим ужесточился до крайности. На этаже разместилась та самая караульная рота, которую нам, в свое время, предлагали в провожатые до кабинета наркома. Причем на казарменном положении. Организовали отдельное КПП. Свободное перемещение по этажу было категорически запрещено. Только по пропускам, подписанным непосредственным начальником. Документы из кабинета в кабинет - специальными курьерами, типа фельдъегерей. У каждой двери часовой. Допуск к телу наркома только с его личного разрешения. К нашим, с Васей телам, только по согласованию с нами.
Это время запомнилось нескончаемой чередой встреч с историческими и не очень личностями: Меркулов, Судоплатов, Старинов, Шапошников, Василевский, Штеменко, Лавочкин, Илюшин, Микоян, Дегтярев, Симонов, Горюнов, Курчатов, Александров, Люлька. Список можно было продолжать бесконечно. Перечень обсуждаемых вопросов тоже довольно известен. По опыту других попаданцев. Так что в уточнении не нуждается.
И разумеется постоянное присутствие рядом Лаврентия Палыча. Рядом, это буквально - за стенкой. Целый день в своем кабинете сидит, какие-то вопросы решает, с людьми встречается, а как только свободная минутка выдается - к нам спешит. Работает допоздна, а чуть свет - уже опять у нас. Вместо будильника будит! А в глазах немая просьба - дайте! Дайте! ДАЙТЕ! Очередную дозу информации. Мы с Васей, между собой, разумеется, его называем - торчок! Или ласково - наш Наркоша! Сокращенно от наркома, и, по сути, верно. Но все это с уважением. Потому что работоспособность у человека потрясающая. Когда и отдыхает? Не понятно. Мы еще спим, а он уже на ногах. Мы уже спим, а он еще бодрствует. И это учитывая, что и самим приходится отдыхать урывками. Буквально по 3-4 часа. Да и то не всегда. И все равно времени жутко не хватает. А у него ведь еще и семья! Где-то. Высох совсем. На лице одни глаза остались, но все равно в глазах этих лихорадочный блеск жажды знаний. Знаний - которые, видимо и дают ему ощущение всемогущества! Проистекающего из того самого постулата о тех, кто этой информацией владеет. И пускай она, частично неактуальна, из-за уже произошедших изменений. Но они в большей степени касаются событий. А вот люди? Люди то остались те же. А тенденции и направления развития науки и техники? И месторождения полезных ископаемых никуда со своих мест не делись. Да много чего еще интересного. В особенности для человека, умеющего работать с информацией. Берия - умел! И не только он. Еще лучше с ней умел обращаться Великий Вождь!
Именно встречи отцом всех времен и народов, товарищем Сталиным, отложились в памяти наиболее яркими воспоминаниями. Разумеется, к нам он не приезжал. Приходилось самим к нему ездить. Если кто-нибудь думает, что сам нарком, и сопровождающие его лица, не могут незаметно покинуть здание управления, то он глубоко заблуждается. Еще как может! Старые здания, оказывается, просто пронизаны различного рода скрытыми дверями, тайными ходами и переходами, черными лестницами, по которым никто не ходит. И другими атрибутами из арсеналов юных диггеров. И пользоваться ими в нашем присутствии несколько раз. И исключительно, только, для путешествия к Вождю.
Сталин, конечно же, личность историческая и значимая. Но вот из всех его несомненных достоинств, мне, больше всего, запомнились его глаза. Нет, не так! ГЛАЗА! Никогда прежде я не видел таких выразительных глаз. Да и в будущем наверняка не увижу. Не бывает в природе глаз с настолько говорящим взглядом. Поэтому и не удивительно, что именно их выражение мне больше всего и запомнилось. Насмешливо-скептическое во время знакомства. Удивленно-восхищенное при лицезрении Васиной тушки. Уважительное при осознании достоверности предоставляемой информации. Грозное и многообещающее при разборе причин поражения в первоначальный период войны в нашей истории. Яростно-гневное при рассказе о ХХ съезде и правлении Хрущева. Печально-унылое при осознании причин распада Советского Союза. Мрачно-меланхолическое при рассказе о сути капиталистической России на постсоветском пространстве.
И более всего запомнившееся и оставившее неизгладимые впечатления - виноватое! Когда я рассказывал о том, что творили фашисты и их приспешники различного националистического толка на оккупированных территориях. Кровавый тиран, чьим именем пугали народ дерьмократы, слушая мои откровения - в бессилии сжимал кулаки и в его глазах стояли СЛЕЗЫ! Слезы человека признавшего свою вину в случившейся трагедии. И признающего свое бессилие что-либо изменить.
Ведь, не смотря ни на что, линия фронта держалась прочно, благодаря тому, что в экстренном порядке были мобилизованы все опытные окопники. Набравшиеся бесценного опыта во время Первой мировой войны, прозванной на Западе Великой. Да те же Шапошников, Василевский, Рокоссовский и другие военачальники этот опыт имели, но только стереотип мышления, основанный на идее "войны малой кровью на чужой территории", мешал им этот опыт применить в должной мере. Теперь же, получив соответствующую установку, вкупе с накачкой от товарища Сталина, этот опыт тут же вспомнили и применили. И это принесло свои результаты. В том числе, положительные. Фронт местами прогибался, но держался. Отдельные прорывы бронированных клиньев немцев оперативно купировались контратаками наших танковых бригад, в которые были в срочном порядке реорганизованы неуклюжие и неповоротливые механизированные дивизии и корпуса.
