- Я ненавижу его! Господи, я так его ненавижу! – на меня накатывает, все то, что я держал в себе последние пару часов вырываются наружу. Он жалеет меня, он блять жалеет меня! Я никогда не чувствовал такого, не знал, что кто-то может действительно просто поверить в том, что ты говоришь, не обозвав при этом раз десять шлюхой. Тошик полевал меня грязью просто так, а Женя прощает за такое. Разве возможно!? Он гладит меня по голове, просит успокоиться, но я не могу.

- Жень, я прибью его, - он берет мое лицо в ладони и заставляет посмотреть на себя. Мотаю головой. Я не хочу, чтобы он делал что-то, я не хочу, чтобы он трогал Тошика. Я просто хочу нормально жить. Реву навзрыд, цепляясь пальцами за его куртку.

- Нет, пожалуйста, просто будь со мной, этого достаточно, - утыкаюсь ему в шею. – Просто будь со мной, - обнимает меня сильнее.

- Я с тобой, Женя, я с тобой, - отпускает. – Пойдем, прогуляемся, да домой, тебе нужно смыть все это, - киваю. Он вытирает слезы с моих щек и целует в лоб. И как же я благодарен, что именно сейчас он не делает ничего больше.

Комментарий к Немой секс, политый лидокоином

Отрывок из песни: Мумий Троль – Девочка друг

========== Я ничего не вижу, мне больно, я стыну, прости ==========

От лица Антона

«Женя наклоняет голову, почти утыкаясь носом в книгу. Автобус трясет на повороте, и я, находясь слишком близко к его голове, бьюсь об нее лбом. Женя шипит, трет висок, а я в свою очередь лоб.

- Ааау! – книга выпадает из его рук, и он разочарованно смотрит на пол. – Я не за помнил, где остановился! – поднимаю книгу и кручу ее в руках.

- Герой нашего времени? Реально? – Женя пожимает плечами.

- Решил перечитать, нравится, - улыбаюсь, перекидывая книгу на сиденье спереди, поворачиваю его голову к себе и целую. – Тошик, парни же, - шепчет он, а я отмахиваюсь.

- Они спят уже пол часа, и к тому же в другом конце автобуса, - снова накрываю его губы своими.

- Ты только травишь, - он все равно отталкивает, указывая взглядом на стояк в штанах. – Да и я уже просил, чтобы ты не делал чего-то подобного при парнях. Не хочу, чтобы кто-то знал.

- Мне просто нравится, когда ты смущаешься, - провожу пальцами по его щеке, заглядываю в глаза.

- Да и как бы мы уже знаем, - доноситься спереди голос Влада. Я закатываю глаза, вот же говно. Теперь Женя точно разозлиться. – Тошик же мой друг, как он мог не поделиться? – смеется Влад. Я попал.

- Что?! – не даю Жене закончить, снова целую его, перехватывая руки, которыми он пытается меня ударить. – Маленькое чудовище! – сквозь поцелуй кричит он. – Где тебя только взяли такого сильного!? – мы смеемся.

- Да ладно тебе, Мильковский, мы же не звери, понимаем, - Женя обижено смотрит на меня, и у меня не хватает выдержки, чтобы перенести этот кошачий взгляд. Вновь вовлекаю его в поцелуй.

- Прости, солнце…»

Как же все было просто. Поцеловал, прижал к себе, сказал пару глупых слов, и все, ты прощен. Хватало пару поцелуев, чтобы заставить его забыть обо всем на свете и заставить поддаваться моим руках. Хватало одного дыхания, одного взгляда, чтобы он понял меня. Теперь я понимаю, что собственными руками сгубил это все.

- Ниженко, ты чего такой мрачный? – Влад хлопает меня по плечу, и я удивляюсь.

- Ты со мной разговариваешь? – он пожимает плечами. Странно, я не чувствую облегчения.

- Ты же сдохнешь, если тебя бросить, - смеется, но я все равно вижу обиду в его глазах. Что же, он прав, один я ничего из себя не представляю. Я уже и не помню, как это - жить без Влада…без Жени.

- И то верно, - подтверждает Адиль, который зашел на последней фразе. – Слушай, там тебя чет Трухин искал, что ты с ним не поделил? Он злой как черт, - вздыхаю. Ну что же, это было логично, кому-то же Женя должен был рассказать. Правда я не думал, что так быстро.

- Не знаю, - отмахиваюсь, сажусь за барабаны.

- Ну я сказал, что не знаю где ты, и вряд ли придешь сегодня, так как вчера ты свалил со скандалом и послал нас нахуй, - он разводит руками. – Мне конечно тоже хочется тебе втащить, но у него такой вид был, что живым ты вряд ли вернешься, так что не высовывайся пока, - киваю. Конечно же сидеть здесь как крыса я не собирался. Ну даст он мне по роже, ну может его это успокоит, пусть. Должен же кто-то отомстить за Мильковского.

- Что ты натворил? – Зайченко встает напротив барабанов, но я снова отмахиваюсь, начинаю играть какой-то незамысловатый ритм. – Тошик, - мотаю головой.

- Захочет расскажет, что ты реально, как нянька, - усмиряет его Адиль, за что я ему безумно благодарен.

В кармане вибрирует телефон, оповещая о пришедшей смски. Откладываю палочки в сторону и кое-как достаю его из штанов. Черт, и когда я успел его разбить? Видимо ночью, которой я даже не помню. До сих пор тошнит после этой попойки.

«Надо увидеться, позвони по этому номеру»

Мне даже не нужно гадать, чтобы узнать кто это. Ну хотя бы не собирается бить мне морду на студии, уже радует. Конечно радостного тут много, я полный идиот, нет, на много хуже, даже не объяснить, и конечно же битьем морды все это не закроешь. Ну хоть парней отпустит может быть…

***

Выхожу на улицу и открываю последнее смс, нажимая кнопку вызова. Гудки идут слишком долго, и я устаю ждать ответа. Вызов сбрасывает, но я набираю снова.

- Ниженко? – как и ожидалось, в трубке раздается голос Трухина.

- Да, - вздыхаю, говорить с ним нет никакого желания, но нужно, хотя бы ради Жени, чтобы не быть в его глазах последним дерьмом. Да, я урод, самый настоящий, но не крыса и за свои действия буду отвечать.

- Встретимся? В восемь, в парке напротив твоего дома, - видимо у него уже все продуманно, времени парень зря не теряет. – Вдвоем, - уточняет он.

- Без Жени? – не знаю зачем спрашиваю это, ведь итак ясно.

- Без него, - его голос грубеет с упоминанием Мильковского.

- Хорошо, найдемся, - скидываю. Не люблю долгих прощаний, особенно с людьми, которые хотят меня убить.

- Тошик! – Влад появляется неожиданно. Я закуриваю и жду, когда он подойдет. Время только шесть, и мне все равно мотаться где-то еще два часа, так как дома после ночи настоящая помойка и возвращаться туда не хочется.

- Прогуляемся? – предлагаю я, он соглашается.

- Так ты мне расскажешь какая кошка пробежала между тобой и Трухиным?

- Если я тебе расскажу это сейчас, то скорее всего ты быстро передумаешь на счет решения «пообщаться со мной», - затягиваюсь сильнее, начинаю кашлять. Мой организм уже не в силах переваривать все это. Алкоголь, табачный дым, но особенно воздух…без чертового Мильковского. Но самое печальное в этом всем, что я ненавидел его так сильно, лишь от того, что любил. Да, я дебил, да у меня странное представление о чувствах, да я не могу предоставить ему звезды с неба или сыграть на гитаре что-нибудь романтичное. Зато я могу долбить в барабаны под сраный ритм его сердца, могу кричать его имя, пока не сядет голос, я другой, я не сраный романтик. Я ненормальный, да, в моем понимание любовь – это боль, граничащая с отчаянностью. В моем понимание любовь – это буря, страсть, эмоции, предательства, унижения, но непременно прощение. Мы разные, мы такие разные, что иногда аж зубы сводит от злости, но когда его руки оказывались на моей шее, когда его губы сливались с моими я учился заново дышать. Дышать как он, даже мое сердце начинало стучать в такт его.

- Я думаю, что ты уже не сможешь меня удивить, к тому же я видел Мильковского, на нем нет лица, уверен, что ты умудрился сделать что-то ужасное, так давай я узнаю это от тебя, - мы шли по тротуару и курили. Влад делал это с таким удовольствием, будто курит в последний раз.

- Так и не бросил? – он мотает головой.

- Бросишь тут с тобой, - протягивает он, я лишь усмехаюсь. – Так что ты натворил? – пожимаю плечами. Не собираюсь я ничего рассказывать, не хочу, об этом даже вспоминать тяжело, не то, чтобы говорить. Да и как это сказать? Я все равно (по привычке) буду пытаться выгородить свою жопу. Пусть лучше узнает от кого-нибудь другого, чтобы не осталось не единого шанса на то, что меня посчитают невиновным.