Не было в нем ничего, что могло бы меня зацепить. Не длинных ног, не упругой груди. Да черт, он был парнем! И это уже должно было меня оттолкнуть. Не было в нем ничего, во что я мог бы влюбиться. Но я был влюблен, как самый настоящий придурок. Я готов был таскать его портфель, делать за него уроки, оберегать его от идиотов. Но со всеми этими функциями справлялся его охранник. Он был с ним везде! На уроках, до школы, после школы, на физкультуре. Он никого к нему не подпускал, да и в принципе отбивал желание подходить. Не дай бог тронешь еще и морду набьет. В общем к моему объекту желаний подойти было невозможно и все, что я он нем знал – это его имя.

- Тошик, ты выучил? – учителям проход был свободен, а охранник и вовсе постоянно строил глазки нашей учительнице по литературы. В прочем она ему тоже. Это было смешно и об этом говорил весь класс.

- Нет, - я наблюдал за Антоном со стороны, потому как сидел он на третьей парте второго ряда, а я на второй парте первого. Вид был, кстати говоря, замечательный. Я мог часами смотреть на то, как его голубые глаза бегают по строчкам книги. Мог долго наблюдать за тем, как его тонкие руки вырисовывают что-то на полях тетради. В то время как его охранник залипал в свой телефон. Мне, знаете, было плевать. Даже когда этот Евгений (как гласил маленькая табличка на его груди) смотрел на меня, то глаз я не отводил. Раз общаться нельзя, то кто мне запретит на него смотреть? А Тошик тем временем уставился взглядом вниз, всем своим видом показывая, как ему стыдно за то, что он не выучил стихотворение. Задали нам не много. Выучить любое стихотворение тех поэтов, что мы прошли. Задали не много, но и выучили не многие.

- Хорошо, - учительница сделала паузу и вновь уткнулась в журнал. – Мильковский, - она подняла на меня взгляд и мне пришлось оторваться от разглядывания своего любимого объекта.

- Да, - я кивнул и встал. Выходить к доске было не обязательно, но я по-другому не мог. Я хотел, чтобы он видел. Я хотел, чтобы он смотрел на меня.

- Начинай, - Мария Викторовна сложила руки на столе и внимательно смотрела на меня.

- Марина Цветаева «Встреча», - представил я свое стихотворение и встал прямо напротив второго ряда. Мой взгляд был устремлен на Антона, и он это заметил. Он смутился и сначала отвел глаза в сторону, но когда я начал читать, то снова посмотрел на меня.

Вечерний дым над городом возник,

Куда-то вдаль покорно шли вагоны,

Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны,

В одном из окон полудетский лик.

На веках тень. Подобием короны

Лежали кудри… Я сдержала крик:

Мне стало ясно в этот краткий миг,

Что пробуждают мертвых наши стоны.

С той девушкой у темного окна

— Виденьем рая в сутолке вокзальной —

Не раз встречалась я в долинах сна.

Но почему была она печальной?

Чего искал прозрачный силуэт?

Быть может ей — и в небе счастья нет?

Я замолчал, а с задних парт послышались аплодисменты. Мне не надо было быть гением, чтобы понять кто хлопал. Я улыбнулся Владу и Маусу, и снова посмотрел на Антона. Он был бледнее стен, а его глаза смотрели на меня с удивлением. Я понял, что это мой шанс. Понял, что если сейчас не сделаю хоть что-нибудь, то больше возможности обратить на себя внимание у меня не будет. Я подмигнул ему и прошел на свой стул, приятно отмечая, что он проводил меня взглядом, а потом уткнулся в парту и улыбался до самого конца урока. Я был счастлив. Мой план сработал даже лучше, чем я мог подумать. Теперь оставалось ждать развития событий.

***

После уроков я по своему обыкновению стоял за калиткой и курил, ожидая когда ко мне присоединятся Влад и Маус. Но вопреки всем моим ожиданиям из школы вышел Тошик в сопровождение своего верного пса. Обычно они выходят после всех, ожидая какого-то определенного времени, но сегодня Тошик шел впереди Евгения, чуть ли не подпрыгивая, а его охранник тащился сзади с злой рожей.

- Стой! – он попытался схватить Антона за руку, но тот вырвал ее.

- Задрали! – они уже подходили к калитке, и я собирался отойти чуть в сторону, но не успел. – Ты! Иди сюда! – Антон обращался ко мне.

- Я? – но не спросить я не мог.

- Антон, тебе запрещено общаться с ними! – охранник чуть ли не топал на месте.

- Иди к черту! – Тошик психовал. – Ты! – он снова обратился ко мне. – Как тебя зовут? – я немного занервничал. Евгений смотрел на меня испепеляющим взглядом.

- Я расскажу все твоему отцу, - он махнул рукой и отошел чуть в сторону.

- Да хоть святому духу! – меня это смешило, и я даже забыл, что должен был что-то ответить. Я смотрел на него как на восьмое чудо света и улыбался как придурок. – Так как тебя зовут!?

- Женя, - все-таки выдавил из себя я. В его кармане завибрировал телефон и Тошик на мгновение отвлекся, а после того, как он что-то прочитал на экране, то его выражение лица приняло еще более злой и уставший вид.

- Держи, - он протянул мне какую-то бумажку и, не сказав больше ни слова, потопал в сторону стоянки, где стояла их машина. Я смотрел ему вслед, сжимая в руках клочок бумажки и не верил в происходящее. Его охранник еще раз окинул меня злым взглядом.

- Держись от него подальше, - бросил он и прошел следом за Антоном. Мне было плевать. Казалось, что в мире сейчас нет ничего важнее, чем Тошик и то, что он мне передал. Я подождал, пока он и его верный пес скроются в машине и развернул листок.

«В этом мире я только прохожий,

Ты махни мне веселой рукой.

У осеннего месяца тоже

Свет ласкающий, тихий такой.

В первый раз я от месяца греюсь,

В первый раз от прохлады согрет,

И опять и живу и надеюсь

На любовь, которой уж нет…»

Я долго вчитывался в эти строчки, написанные ровным красивым подчерком и пытался понять, что он хотел этим сказать. Смысл всего стихотворения был ясен, но он хотел сказать мне что-то другое. Что-то, что должно было меня натолкнуть на какую-то нужную мне мысль. И, если я все правильно понял, то я уже могу петь ему серенады под окном. У тебя, Мильковский, все шансы!

- Хай, - Влад и Маус подошли как-то уж слишком незаметно. Они были чем-то расстроены, и это немного подкосило мое настроение. – Ты чего тут лыбишься стоишь? – я протянул Владу листок и снова мои губы растянулись в улыбке.

- Что это? – спросил Маус.

- Это Тошик передал, - я чувствовал себя фанатиком и малолеткой.

- Ты с ним разговаривал? – удивился Влад.

- Он сам ко мне подошел, представляете!? Вы бы видели, как на меня его охранник пялился. Я думал он меня взглядом в порошок сотрет, да и не только взглядом, - я забрал свой листок из рук друга и засунул в карман.

- Пиздец, я думал это невозможно, - Влад был удивлен не меньше меня, да и Дима тоже.

- И что это значит? – я пожал плечами.

- Знать бы мне, - парни вздохнули вместе со мной. Тошик был самой большой загадкой нашей школы, и даже учителя боялись сказать о нем лишнего. И снова я занервничал. С ним меня точно ждут проблемы. С такими как он проблем не оберешься!

- Будь аккуратнее. Ты все-таки девятиклассник, а его телохранитель явно давно закончил школу, да и учился он как раз по той специальности, где надо кости ломать, - Дима пнул стоящую на бордюре коробочку с соком и отошел чуть в сторону.

- Мутный этот Тошик, - Влад тоже достал сигареты и закурил. Он начал курить в седьмом классе, тогда это считалось круто. Я повторил за ним. И что теперь? Мы два ненормальных девятиклассника, которые день не могут прожить без сигареты. Грустное зрелище.

- Да посрать, я уже с ума схожу, - я отмахнулся и двинулся в сторону дома. Парни плелись за мной, перебрасываясь какими-то шутками, понятными только им двоим. Я старался не слушать их, потому что мне было плевать, я все еще тонул в своих мыслях об Антоне. Я все еще пытался понять что происходит.

Комментарий к

В тексте использовались стихотворения:

М. Цветаева “Встреча”

С. Есенин “В этом мире я только прохожий..”