Спасло его от смерти общество Шафрана и Джона Брайсона - завзятых игроков. С Брайсоном играть было трудно - ему постоянно везло.

5.

Они решили, что в баре у "Отарди" будет слишком много народу, поэтому встретились для аперитива в баре "Отель-Сплендид". Капитан давно уже не виделся с Брайсоном - с прошлого лета. Тот был в хорошей форме, хотя и старше лет на двадцать Шафрана и Хантингтона. Брайсон слыл меценатом и был женат четыре раза. Он был очень богатым банкиром из Питтсберга и при этом очень удачливым игроком - его состояние позволяло ему играть независимо от суммы выигрыша или проигрыша. Он любил играть по-крупному, но будучи хорошим банкиром, предпочитал делать это не в своей стране - не в Лас-Вегасе и подобных местах - а только во время своего ежегодного шестинедельного отпуска в Европе. Брайсон был высоким, седовласым человеком, он носил очки в тяжелой роговой оправе. Шафран был низкорослым, коренастым блондином с характерным носом и далеко выступающей вперед нижней челюстью - словно у него был полный рот воды. Все были рады встрече, и Брайсон даже выставил на стол бутылку "Дом-Периньон" 1961 года, после чего завладел разговором.

- Никсон - дерьмо! - заявил он на вопрос капитана: "Как там у вас?" Мы скоро скупим эту сраную страну по десять центов за доллар, как в тридцать втором году, если только этого сукина сына переизберут на второй срок. Я - целиком за него!

- Я слышал разговоры, - деликатно вмешался Шафран, - что сегодня вечером кто-то будет готовить рыбу в соусе из красного вина. Вы ничего не слыхали?

- Я знаю только о том, что будет готовить Хуан Франкохогар, - ответил капитан.

- А на кой черт вообще готовить эту вашу рыбу в красном вине? вмешался Брайсон, - если ваши кухмистеры уже заранее решили, кто там из них лучше всех?

- Я не думаю, что это так, - ответил Шафран, - хотя все может быть.

- Хотите пари? На тысячу фунтов? За то, что рыбы в красном вине сегодня не будет?

- Принято.

- Ваши условия?

- Вы поставили тысячу фунтов за то, что не будет рыбы в красном вине.

- Принято, - Брайсон сделал пометку позолоченным карандашом в своем блокноте.

- Пожалуй, пора, джентльмены, - вмешался Шафран, - на этот обед не стоит опаздывать.

Они допили вино и поднялись из-за стола. Капитан впервые почувствовал облегчение с тех пор, как Битси обнаружила пропажу Ватто.

Им понадобилось минут двадцать, чтобы проехать пятьдесят ярдов до "Отарди", и ещё столько же, чтобы пробиться через толпу зевак, репортеров и полицейское оцепление. Французские полицейские делали профессиональную стойку при виде шоколадного "Роллс-Ройса" - в размышлении о том, сколько налогов владелец этой машины должен заплатить в казну, а опытные журналисты взрывались аплодисментами, узрев гонконгские номера, освобождавшие от налогов. Особенно восхищало их то, что верх "Роллс-Ройса" был откинут, а внутри сидели трое необычайно респектабельных джентльменов.

Внутри ресторана была масса знакомых - весь Париж, весь Бордо, все Канны и Сент-Мориц. Трое мужчин ежесекундно пожимали руки, целовали в щеку дам, говорили комплименты. Их сопровождал сам Отарди (поскольку капитан Хантингтон был одним из спонсоров этого конкурса). Их провели к изящному столику, сервированному на троих, откуда они могли обозревать весь зал, полный оголодавших леди и джентльменов.

- Черт побери, - сказал Брайсон, - я проделал весь этот путь из Питтсбурга в надежде подцепить хоть парочку новых французских шлюх.

- Простите, я вас не понял, - сказал Шафран.

- Шлюхи все те же. Все знакомые. Капитан раскрыл меню и начал внимательно изучать его. Все было расписано очень лаконично и четко. Между Полем Бокюзом, Колонж-а-Мон-д'Ор и Жан-Пьером Аберленом, Илльхаузерн, значился Хуан Франкохогар, "Марочные вина Хантингтона", Лондон.

- Ну, что там? - спросил Брайсон.

- Это прямо как сон наяву, - пробормотал капитан.

- Наверное, ваш повар - и впрямь толковый парень.

- Я уверяю вас, мсье Брайсон ... - начал было Шафран, но американец сразу же завел речь о пари.

- Франкохогар - великий Мастер! - настаивал Шафран.

- Вы тоже так считаете, капитан?

Капитан задумчиво улыбался.

- Ведь вы же сами говорите об этом уже три года, Джон.

- Верно, черт возьми, и его стряпню я узнаю с закрытыми глазами и пробитой башкой на дне угольной шахты.

- Сомневаюсь.

- Почему?

- Едва ли вы сможете узнать, потому что он готовит только одно блюдо из одиннадцати, и все они будут божественны.

- Десять к одному?

- Восемь к одному.

- Нет, десять. Хотя бы девять.

- Восемь.

- О чем вы спорите, джентльмены? - спросил Шафран.

- Я держу пари, что смогу определить, какое из блюд приготовил Франкохогар - ответил Брайсон.

- Великолепно!

- Тысяча фунтов, - сказал Брайсон, - восемь к одному.

- Принято, - ответил капитан, сделав пометку на полях меню.

Зал был переполнен. Отарди с озабоченным лицом метался по залу, выхватывая из рук курильщиков сигареты и бросая их в ведерко. Затем он взобрался на стул.

- Сейчас окна будут открыты, - провозгласил он, - чтобы этот запах выветрился. Любой, кто закурит прежде, чем подадут коньяк, будет выведен из моего ресторана! - Отарди слез со стула под аплодисменты.

В обществе царило возбуждение. Появились официанты, несущие вина. Присутствующие в который раз обратили свои взоры к меню, хотя знали его наизусть. Там значилось:

"Дом-Периньон", розовое, 1959

"Пулиньи-Бланш", 1961

"Шато-Каньон", 1955

"Татинжер", 1964

Коньяк "Пеллисон", 1929

Ликер "Чин-Чин".

- Кажется, я выиграл тысячу фунтов, капитан? - спросил Брайсон, стараясь не улыбаться.

- В самом деле?

- Никакой рыбы в красном вине в меню нет.

- Да, вы правы, Джон. Но вы только посмотрите в меню! Все очень элегантно и рафинировано, но слишком различается по вкусу. Неужели это меню составил Отарди?

Все трое уставились в меню. Великий Отарди составил его, как Бетховен - партитуру оперы.

- Белужья икра, - по-моему, лучше пошла бы стерляжья, - заметил Шафран.

- Дьеппская камбала в горчичном соусе! Седло барашка в остром луковом соусе - он великолепно сочетается с нежным мясом, оттеняя его достоинства!