Тони закатил глаза, махнул рукой в сторону Питера и крайне недовольно пояснил:

– Герой рвётся в бой. Я, естественно, против. Герою, соответственно, наплевать. Конец сцены, занавес, расходимся.

– Пап, не начинай, – фыркнул Паркер, запуская пятерню в волосы. Тони, казалось бы, пропустил обращение мимо ушей, хмуро уставился на покорёженную броню, грудой сваленную на верстак, коротко выдохнул и пояснил:

– Я просто волнуюсь, Пит. И чувствую себя ответственным за то, что ты во всё это влез.

У Стива противно заныло где-то между рёбер. Подробности вспоминать не хотелось, они давно всё обсудили, но ненависть к себе и чудовищный страх потери никуда не делись – временами обгладывали кости и точили напускную уверенность в светлое будущее. Стив до сих пор не был уверен, чем заслужил такое великодушие, но Тони тогда вытащил их из этой несуразицы с чёртовым Актом, замял дело и вернулся к прежнему состоянию: очертя голову бросался в самую гущу битвы, язвил, периодически взрывал что-нибудь, флиртовал со всеми в радиусе трёхсот метров и оставался невозможным упрямцем.

Питер тяжело вздохнул, уложил ладонь Тони на плечо и твёрдо сказал:

– Я просто делаю то, что могу. Ни больше, ни меньше. Ровно столько, сколько в моих силах.

– Если бы ты ещё не рисковал собой… – буркнул Тони, заметно смягчаясь.

– Это был бы уже не я, – закончил за него Паркер, сжимая плечо. – Я знаю, что ты мной гордишься, и волнуешься, и вообще делаешь всё то, что не каждый родитель даёт своему ребёнку, так что мне несказанно повезло, но, чёрт возьми, я просто хочу помочь. До твоего уровня мне ещё очень далеко, сам знаешь.

Тони хмыкнул, хлопнул Питера по плечу, отвернулся к броне и бросил на прощание:

– Уэйду привет, кстати.

Питер споткнулся на ровном месте, подавился воздухом, уставился во все глаза. Реакция Стива была примерно такой же.

Уэйд? Это что, тот самый, который Дэдпул?

Господи Иисусе.

– Откуда ты… – хрипло начал Пит, и Тони рассмеялся, легко покачав головой.

Стив откровенно залюбовался отражением смеха в его глазах – такой взгляд и искренняя улыбка делали его моложе лет на десять, и Стиву снова стало чертовски неуютно из-за того, что, по сути, Тони и постарел-то из-за тех самых проблем: спал по минимуму, совершенствовал броню, ругался с Россом и юристами, брал на себя всю армию журналистов и миллион других дел. Стив буквально почувствовал, как его тошнит от самого себя, снова перевёл взгляд на веселящегося Тони, осторожно выдохнул, расслабляясь.

– Я всё же гений, карапуз, – весело подмигнул он, вспоминая прозвище, которое подхватила вся команда, и Стиву на секунду показалось, что Старк едва удержался от того, чтобы показать Питеру язык. – А теперь давай, спасай Нью-Йорк, беги на свидание, все дела.

– Я балдею, – только и выдохнул Паркер, разглядывая Тони во все глаза. Стив очень хорошо его понимал: Старк умел впечатлять. – Бл…

– Не при Кэпе! – весело хмыкнул тот, предупреждающе покачав в воздухе отвёрткой. – Иди уже, ребёнок, да не наделай глупостей, папочке надо поработать.

– До вечера, – кивнул Питер, наконец вываливаясь за двери с абсолютно шальной улыбкой. – ЛУЧШАЯ СЕМЬЯ НА СВЕТЕ! – Проорал он куда-то в потолок, вскидывая кулак вверх, а затем окончательно ушёл.

Тони фыркнул от смеха, покачал головой, повертел в руках перчатку, а затем повернулся к Стиву.

– Не думаю, что ты пришёл поболтать о погоде или подрастающем поколении, – сказал он, прищуривая глаза.

Стив согласно кивнул, тяжело вздохнул, вытащил из-под верстака стул, едва ли не упал на него, неаккуратно брякнул щит об пол и как-то разом сник.

– Это чертовщина какая-то, – сказал он наконец без какого-либо перехода. – У тебя есть, не знаю, знакомый мозгоправ?

– Кошмары? – коротко спросил Тони, отбрасывая отвёртку и перчатку к груде металла и доставая такой же стул. Стив кивнул. – Не поможет, – тяжело вздохнул Старк. – Пока сам не поймёшь и не отпустишь – чёрта с два что поможет. Ни таблетки, ни алкоголь, да нихуя, в сущности, прости за грубость.

Стив даже не обратил на ругательство внимания. Смотрел на Тони и думал, как так вышло, что вот он, Энтони Эдвард Старк, его родственная душа, которому не хватило духу признаться, но хватило тупости предать, с этим справляется. Присмотрелся повнимательнее и окончательно захотел умереть: Тони не справлялся. Будто дотягивал последние месяцы, жадно глотал воздух, пил опасность вместо воды, закидывался адреналином вместо сна.

Стив смотрел, почти не моргая, впитывал каждое микровыражение, а затем рубанул с плеча:

– Мне так жаль, Тони. Я задолбался в своих снах видеть, как ты умираешь.

Старк дёрнулся, опустил плечи, глянул из-под острых ресниц зло и решительно. Хлёстко припечатал:

– Хватит уже, Кэп. Прошло и прошло. Надо жить дальше. Как можем или как не получается – всё равно. Надо – и всё тут.

– Ты даже по имени меня больше не называешь, – неожиданно для самого себя прошептал Стив, опуская взгляд. Внутри что-то с диким грохотом продолжало рушиться, и фасад предсказуемо трещал по швам. – Я так устал, Тони. От самого себя, от этой ненависти; не могу больше. Каждый день думаю, на кой чёрт начал всю эту войну, почему не послушал тебя, не дал высказаться, втянул в это команду, да мало ли о чём ещё, да и не суть. Мне так жаль, господи, Тони, мне так жаль…

Он даже не понял, что произошло. Секунду назад он усиленно ненавидел себя, а уже через миг почувствовал, как лицо оказалось в чужих ладонях, чуть грубые, шершавые от постоянной работы подушечки больших пальцев нежно прошлись по скулам, и Тони посмотрел на него с высоты своего роста с какой-то чудовищной тоской.

– Ну ты и дурак, Стивен Грант Роджерс, – сказал он тихо, но твёрдо. Стив согласно кивнул, безотчётно потёрся щекой о чужую ладонь, прихватил губами тёплую, пахнущую металлом и солнцем кожу. Тони хрипло выдохнул, ошеломлённо посмотрел на него и тут же полез целоваться.

Стив вцепился в отвороты рубашки, дёрнул на себя, переместил ладони на спину, подставил губы под яростный, тут же зализанный укус, зажмурился, упираясь лбом в лоб Тони, шумно выдохнул, не отпуская.

– Какого дьявола мы не сделали этого сразу? – спросил он, особо не надеясь на ответ.

– Из-за упрямства? – предположил Старк, укладывая тёплые руки ему на шею. – Страха? Нежелания признаваться, что иногда попросту приходится мириться с обстоятельствами и принимать то, что послано тебе самой судьбой, как бы бредово и высокопарно это не звучало?

Стив тут же понял, что Тони в курсе.

– Я хотел тебе признаться, – честно сказал он. – Но мне не хватило духу. Сначала ты показался мне эгоистичным засранцем, потом я узнал про Пеппер, потом посчитал, что такой, как я, тебе вовсе не нужен…

– Я же говорил, что ты идиот, – хмыкнул Тони, мазнул по губам быстрым поцелуем, почти потребовал: – Посмотри на меня.

Стив послушно распахнул глаза, прикипел взглядом к потемневшим зрачкам, обласкал лицо, снова вернулся к глазам. Тони выглядел чертовски уставшим, но счастливым. Стив едва сдержал себя, чтобы не признаться в том, что любит: показалось, что слишком рано, да и страх никуда, по сути, не делся.

– Ты думаешь о какой-то абсолютно ненужной серьёзной чепухе, – твёрдо сказал Старк, перебирая светлые пряди одной рукой, а другую уложив на острую скулу. – Пойдём спать. Обещаю не сбегать утром.

– Обещаю не отпускать, – выдохнул Стив, крепче перехватывая Тони.

Тот внезапно стал серьёзным, хотя глаза продолжали улыбаться: Стив готов был смотреть на это вечно, о чём тут же и сообщил. Старк смотрел на него долгих десять секунд, потом выдохнул «Да ну его к чёрту, этот сон, иди сюда, Пятница, заблокируй доступ, Кэп, возражения не принимаются…» и снова полез целоваться.

Капитан и не думал возражать.

***

– Мне кажется, Паучок, – весело хмыкнул Уэйд. – Знакомство с родителем превращается в знакомство с родителями.

Питер мстительно выстрелил паутиной ему в лицо.