Вей Ши

– Мастер, – глухо, глядя в сторону от Светланы, проговорил тот. – Для меня нет позора подчиняться вам. И клялся я только в этом. Но я не могу служить женщине, тем более простолюдинке, вся слава которой – в ее муже.

Света покраснела и тут же забеспокоилась, примиряюще коснулась руки Чета – не разозлился бы. Йеллоувиньские делегаты, перед которыми и выступал наследник, скромно и терпеливо стояли рядом и молчали, ожидая, чем закончится первое противостояние гордого Ши и учителя.

– А на кухне есть у нас работа? – небрежно поинтересовался Чет у Светы. Та неуверенно кивнула. – Там ведь трудится повариха? Думаю, ученику стоит сначала подраить котлы под командованием поварихи. Тогда подчиняться жене Владыки будет не зазорно.

– Я воин, а не прислуга! – вспыхнул Ши, тонкие губы его изогнулись.

– Воин? – рявкнул Четери, да так, что одетые в шелка сановники качнулись назад в испуге. – Какой ты воин, сосунок?! Ты не воин, ты даже не куколка воина еще, так, тело с руками и ногами. Здесь даже полотер выше тебя, потому что знает и умеет делать свою работу. И запомни: жена моя – с этого дня госпожа над тобой. Понял?

Ши непреклонно выпрямился. Чет покосился на сжавшую его руку Светлану и продолжил уже тише, но со стальной жесткостью в голосе:

– Гордыня – первый враг того, кто учится бою. Так что, – дракон оглянулся, – вставай на ворота, будем гордыню проветривать. На одной ноге, руки в стороны. Спустишься только в кухню, котлы драить. И только после того, как у жены моей попросишь разрешения.

Принц насмешливо хмыкнул, побежал к воротам, полез наверх, как обезьяна, и встал на створку, подняв ногу в колене.

– Света, – предупредил Чет, – не жалей.

– Ну ты и грозный, – прошептала Светлана, сделав большие глаза, – детей наших тоже так гонять будешь? Теперь я понимаю, откуда у тебя прозвище Гроза.

– Это не ребенок, а нахаленок, – отмахнулся Владыка Тафии с усмешкой. – Не научится подчиняться мне – не сумеет подчиниться мечу. Пусть стоит.

Света еще раз, через головы застывших с каменными лицами и старающихся не оборачиваться йеллоувиньцев, посмотрела на парня. Тот держался упрямо, разглядывая город, и черные волосы его струились по ветру. Створки вдруг дернулись – и Ши покачнулся, но устоял. Во двор заходили слуги, удивленно рассматривая невиданное украшение на воротах и громко обсуждая его на своем языке.

– Пойдем, почтенные, – вежливо сказал Четери обеспокоенным йеллоувиньцам, – отдохнете, поедите, и дальше полетим. Владыка Нории ждет нас к вечеру.

Чиновники все как один поклонились ему, затем – удивленно улыбнувшейся Свете и зашагали за хозяином дворца в благословенную тень, оставив своего будущего господина и императора изображать цаплю на тяжелых кованых воротах. Света осталась с женщинами.

– Вы понимаете рудложский? – спросила она.

– Очень плохо, госпожа, – с достоинством ответила массажистка. – Но мы научимся. Если вам не угодно наше присутствие, мы уйдем, не обижайтесь на мужа.

– Да куда вы уйдете? – удивилась Светлана. – Тут пустыня кругом. Вы скажите, вам лучше при дворце жить или в своем доме?

– Не для дворца мы, госпожа, – почтительно сказала Люй Кан. – Мы же не благородных кровей.

Света, по правде сказать, растерялась. Чет принял решение, а куда девать прибывших – непонятно.

– Вы ведь врач? – вспомнила она, обращаясь к сестре массажистки. – Но здесь, к сожалению, нет лекарств.

– Я травы знаю, госпожа, – с еще более жутким акцентом проговорила целительница. – И не только детей лечить могу.

– Прекрасно, – обрадовалась Света. – Травы на рынке можно купить, хоть они и дорогие. Давайте так. Вы пока поживите во дворце, походите по городу, присмотрите себе дом. Деньги на обустройство и закупку трав я вам выдам, а как готовы будете – переедете. Вы начнете во дворце работать, а вы – дома принимать людей. Можете взять помощников. Станете у нас первым медиком Владыки.

Женщины напряженно вслушивались в ее слова, переглядывались.

– Пойдемте, – решила Светлана. – Сейчас вас накормят, а потом я попрошу служанку помочь вам, провести по городу. Не стесняйтесь обращаться к ней, а если понадобится – то и ко мне. Пока у нас тут бардак и все по-простому, но жизнь наладится.

И жена дракона сама повела опешивших сестер в роскошный дворец драконьих Владык.

Нории принял йеллоувиньских гостей ласково, а вот Чету, собиравшемуся сразу после прибытия улизнуть, коротко сказал:

– Побудь на встрече, тебе это понадобится.

– Зачем? – буркнул Четери.

– Если останешься один, – спокойно пояснил Нории, – тебе нужно будет знать, о чем мы договаривались.

Мастер клинков сверкнул глазами.

– Нории, – рыкнул он. Вздохнул, успокаиваясь. – Последний раз прошу. Заклинаю тебя. Скажи ей о проклятии. Скажи о терновнике. Сил моих нет видеть, как вы, два упрямых дурака, к смерти идете.

– Проблемы должны решать мужчины, – с каким-то неживым спокойствием повторил ему Владыка Владык уже сказанное однажды. Глаза его были пусты, и сила изливалась таким потоком, будто он решил за несколько дней опустошить себя, отдав жизнь земле. – И думаешь, как отнесется она к тому, что в несчастьях ее семьи повинны мы? Ты не знаешь характера этой Рудлог. А я знаю. Знаю, что теперь по своей воле она никогда не вернется. Поэтому не спорь со мной. Хватит об этом.

– От тебя идет холод, – проговорил Четери тихо. – Ты думаешь, я могу принять это?

– Придется, – ответил Нории жестко. – И не иди против меня, друг. Я вижу, о чем ты думаешь. Запрещаю тебе с ней говорить.

Мастер клинков сжал зубы.

– Это уже не мудрость, Нории. Это гордость. Только-только одного юнца на ворота за нее выставил. Может, и тебе встать? Проветриться?

– Лучше потом дай мне бой, Чет, – усмехнулся Владыка Истаила. – Отвлечься сейчас мне очень нужно.

Чет кивнул, покачал головой и промолчал. И принял участие в долгих велеречивых переговорах, которые продолжились и на следующий день. Впрочем, и ему они принесли пользу: чиновники, впечатленные показательным наказанием наследника, настойчиво предлагали дракону ту помощь, которая понадобится для Тафии. И Чет, подумав и вспомнив все, что говорила ему мать Светланы, продиктовал им свои пожелания, пообещав, что все будет щедро оплачено. Врачи. Больница. Школа. Хотя бы один супер-маркет. В котором обязательно должны быть детские товары. И книжный магазин с литературой на рудложском языке.

Светлана дожидалась мужа во дворе. Давно уже было темно, она зевала, но упорно ждала. Маячащий на воротах плотной тенью наследник ее так и не позвал, хотя пережил и жаркий день, и двигающиеся туда-сюда створки, и к концу светового дня выглядел уже мрачным, по сторонам не глядел, и руки его, раскинутые в стороны, периодически подрагивали.

Жалость в ней, конечно, плескалась, но не столько к «нахаленку», сколько к Чету. Это же сколько он выдержал в таком обучении, пока научился так танцевать с оружием?

В медленно остывающем дворе вдруг уплотнился воздух, встал серебряной гладью, и оттуда шагнул профессор Максимилиан Тротт. Кивнул Свете, снисходительно вытерпел поцелуй в щеку.

– А Чета все еще нет, – грустно сказала Светлана. – Сегодня, наверное, не будет занятия, Макс.

– Я думал, может, сигналка разладилась, – с сомнением произнес маг. – Вот и пришел в обычное время по ориентирам. Ну, раз нет, обратно пойду.

– Подожди, я хоть молока тебе попрошу налить, – Светлана вскочила. – А может, поужинаешь со мной? Подождешь? Вдруг вернется?

– Нет, – сухо отказался Тротт.

– Ты когда ел сегодня? – словно не слыша его, спросила Светлана. Макс промолчал, и она вздохнула. – На кухне стоит готовая еда. Полчаса – и можешь идти. Все равно тебе надо отдохнуть после перехода.

Слуги быстро накрыли столик прямо во внутреннем дворе, у фонтана. И Света, не обращая внимания на молчаливость гостя, развлекала его беседой. Он видимо расслаблялся, и жареную баранину ел уже с удовольствием, и на вопросы отвечал не так, будто одолжение делает.