-- Мне жаль, девочка. Ему мы уже не поможем.

-- Нет! -- закричала Надин. -- Мы отнесём его в деревню и там вылечим его! Там есть травы и мази, и "раскольное золото", и... Не хотите помогать, так я сама донесу!

Она схватила Кореда за плечи и попыталась тащить по земле. Несмотря на свои габариты, он оказался невероятно тяжелым. Но не успела она протащить его и пары футов, как черноглазый закашлялся, и его кровь попала Надье в лицо.

-- Не картошку тащишь, -- просипел он. Надья застыла.

Хёрб, как напружиненный, подскочил к наставнику.

-- Помоги подняться, -- сказал тот лекарю.

-- Вам нельзя двигаться, -- Хёрб нервно затараторил. -- Мы соорудим носилки, и...

-- Заткнись, и делай, как я тебе говорю.

Лекарь помедлил, а затем выругался, и вдвоём с Надьей они поставили Кореда на ноги. Сам тот стоять не мог, потому опирался на их плечи.

-- Вот так, -- с трудом прошептал он. -- А теперь идёмте в вашу грёбаную деревню. Чтоб мне сдохнуть, если там нет вина.

Они шли. Медленно. Надья изо всех сил старалась подбадривать Кореда. Говорила ему, что в деревне найдётся и вино, и пиво, и даже самогон. Клялась, что сама найдёт ему лучшее мясо, даже если ей придётся своими руками придушить соседских свиней. Черноглазый лишь улыбался.

Когда они добрались до небольшого склона, мимо которого протекал ручей, Коред вдруг сказал:

-- Вот здесь нормально, -- он повернул голову, обращаясь к Хёрбу. -- Возле камня.

Лекарь долго смотрел в глаза наставнику. Грусть и понимание застыли на его лице.

-- Надья, помоги мне его посадить.

Вдвоём они усадили Кореда на землю. Черноглазый привалился спиной к большому, гладкому булыжнику. Его правая рука упала в воду ручья и он, улыбаясь, зарылся пальцами во влажный песок.

-- Вам нельзя долго отдыхать, -- запротестовала Надья. -- Нужно быстрее добраться до деревни! Хёрб, скажи ему!

Лекарь молчал.

Коред, чья грудь едва вздымалась, поманил её к себе.

-- Послушай меня, Надин. Я редко говорю нечто подобное, ибо чаще всего меня не волнует судьба людей. Ты -- другое дело. Жизни и смелости в тебе больше, чем во многих других. Твой огонь, хоть и скрыт от чужих глаз, горит столь ярко, что способен рассеять любую тьму. Береги это пламя. Не дай ему угаснуть.

Надья понятия не имела, о чём он говорит. "От полученных ран он уже начал бредить! "

-- А теперь уходите, -- велел Коред. -- Убедитесь, чтобы она ничего не видела.

-- Что? -- не поняла девушка. -- Уходить? Чтобы я не видела чего? Коред?

Но черноглазый не отвечал ей. Его грудь, и без того еле шевелящаяся, перестала вздыматься. Безжизненные чёрные глаза остекленели, смотря в одну точку. Голова повисла. Рука, лежащая в водах ручья, перестала сжимать землю.

-- Коред? Коред! -- она стала трясти его, бить по лицу. Хёрб попытался оттащить её, но она вывернулась. Последняя пуговица на её рубашке лопнула, и бутоны нерид рассыпались, усеяв Кореда своими лепестками. Несколько цветков угодило в ручей, но воды не унесли их. Нериды словно вросли в песок, оставив свои цветки над водой.

-- Проснись, чёртов ублюдок, -- ревела Надья, тормоша труп. "Он не может умереть! Не может! Он единственный, кто разглядел в ней хоть что-то! Единственный, кто заставил её поверить в себя! Он защищал её ценой своей жизни, пока она просто путалась под ногами! "

Слёзы заливали её лицо. Сил, чтобы лупить тело, уже не осталось, и она просто сидела рядом с мёртвым охотником, глядя в его лицо.

Кто-то мягко взял её за плечо.

-- Пойдём, дорогая, -- сказал Алистер. -- Не нужно тебе его видеть.

Надья запротестовала:

-- Нужно его похоронить. Нужно вырыть могилу, или... Или отнести в деревню, сделать надгробный камень, я не знаю...

-- Всё в порядке, -- терпеливо молвил чаровник. -- Здесь прекрасное место. Мать-земля примет его в свои объятия. Воды ручья обласкают его кости. А цветы всегда будут помнить, что здесь лежит человек, что отдал свою жизнь за других.

Колдун помог ей подняться и под руку повёл прочь. Она не сопротивлялась.

-- Ты знаешь историю об этих цветах? -- спросил Алистер.

-- Знаю, -- тихо ответила Надья. Сквозь слёзы ей показалось, что из лесу вышел какой-то человек в светлых одеждах, и направился к телу Кореда, но когда она протёрла глаза, никого уже не было. "Наверное, просто игра света на влажных веках, -- решила она". -- Про моряка и морскую деву.

-- Эта история о великой преданности, -- сказал Алистер. -- Коред заслужил, чтобы нериды росли на его могиле.

-- Я думала, что эта история о любви.

-- Но преданность обличается в разных вещах, -- тихо сказал чаровник. -- Морская дева любила того моряка, да, и была преданна ему всей душой, как и он ей. Они не сдались ни перед разлукой, ни перед природой.

-- Но причём здесь Ко... -- она осеклась. Даже его имя ей было больно произносить.

-- Он тоже был предан. Долгу. И людям, которых решил защищать. Предан настолько, что был готов отдать ради них все свои жизни. Быть может, -- вздохнул чаровник. -- Мне есть чему у него поучиться.

Солнце стояло над лесом, наполняя день ласкающим, тёплым светом, освещая им дорогу домой.

Эпилог

Ночь уже накинула свою вуаль на этот небольшой городок, но на улицах по-прежнему было людно. Улицы освещались десятками факелов, и свет лился из окон многочисленных жилых домов и построек.

Человек шел по улицам, стараясь не привлекать к себе внимания. Обходя стороной прогуливающиеся парочки и распивающие компании, он миновал трактир, скобяную лавку и остановился у дверей храма.

Несмотря на поздний час, двери небыли заперты. Помедлив, человек тихо отворил их и вошел внутрь.

Немолодой послушник, гасивший свечи, заметил незнакомца:

-- Мира на пути вашем, и да прольётся на вас благодать Единого, -- поклонился он.

Человек слегка склонил голову:

-- Да не обратит зло взгляда своего на ваш кров.

Послушник, явно удовлетворённый манерами пришельца, добродушно улыбнулся:

-- Что привело тебя под крышу Единого, друг мой?

-- Обещание, -- ответил незнакомец. -- Я ищу человека. Человека пожилого, учёного, добродетельного. Двадцать лет назад он поселился здесь, и стал помогать местным: лечить, учить.

-- Ты описываешь господина Эйдберна. Великий, прекрасный человек! Несмотря на своё неверие, он творит множество благих дел!

-- Да, это так, -- согласился незнакомец. -- Где я могу найти его? Ваш городок невелик, но пришельцу здесь легко потеряться.

-- Мастер Эйдберн живёт на границе леса, -- послушник махнул рукой, указывая направление. -- В небольшом домишке. Но сейчас он, наверняка, уже спит. Старость нас всех догонит...

Послушник помрачнел и задумался.

-- Благодарю вас, -- незнакомец поклонился, и, хлопая полами плаща, направился к выходу.

-- Может, вы желаете заночевать под крышей Крова Единого? -- спросил ему вслед послушник.

Незнакомец замер у двери:

-- Я не намерен задерживаться.

Он быстро нашел тот самый дом у границы леса. Добротное жилище -- самое то, чтобы в нём состариться. Вокруг дома ширился сад, в котором росло немало удивительных растений. Человек не стал обращать на них внимания, быстро пересёк двор и кулаком постучался в дверь.

Ему открыли не сразу. Маленькая, жилистая девица с платком на голове и в фартуке, перемазанном травой, уставилась на него снизу вверх, через небольшую щелку.

-- Вы кто? -- неспокойно спросила она.

-- Мне нужна помощь мастера, -- сказал незнакомец. -- Простите за столь поздний визит, но я не в силах ждать.

Девица, о чём-то раздумывая, прикрыла дверь и удалилась. Человек слышал её шаги. Спустя минуту она вернулась и отворила дверь:

-- Мастер Эйдберн примет вас у себя.

Она провела его через большую залу, и они вошли в комнату мастера.

За большим столом, заваленным книгами и бумагами, сидел согбенный, седовласый старик, и что-то писал, обмакивая перо в чернильницу. Он, казалось, будто их и не заметил.