«Минут десять они о чем-то ругались. Мэрилин «заводилась» все больше. В ярости она заявила, что в понедельник утром созовет пресс-конференцию и расскажет всему миру, как гадко обошлись с ней братья Кеннеди. Тут уж взбесился Бобби. В недвусмысленных выражениях он потребовал, чтобы она оставила его и Джека в покое – ни телефонных звонков, ни писем, ничего. Они больше не хотят иметь с ней ничего общего. Поняв, что проиграла, Мэрилин накинулась на Бобби с кулаками. Когда я вошел, она схватила со стола небольшой кухонный нож и бросилась на него. Я попытался схватить ее за руку. В конце концов, нам удалось сбить ее с ног и отобрать нож. Бобби попросил меня позвонить доктору Гринсону. Психоаналитик приехал в течение часа»41.
В разговоре с Дональдом Спото Пэт Ньюкомб подтвердила слова Лоуфорда: «Я была у нее часов до трех. Потом приехал Гринсон и выгнал меня. Он хотел поговорить с ней, успокоить… Мэрилин была очень расстроена… Гринсон посоветовал миссис Мюррей свозить ее на побережье – пусть развеется, побродит по пляжу… Больше я ее не видела»42.
«Приехав, я сразу понял, что она уже приняла несколько таблеток снотворного. Это было очевидно», – сообщил Гринсон биографу Морису Золотову в октябре 1973 года43.
Стараясь скрыть истинную причину отвратительного настроения Мэрилин, доктор Гринсон и домработница Юнис Мюррей заявили, будто Мэрилин обиделась на Пэт Ньюкомб. Как известно, с 3-го на 4-е августа Пэт Ньюкомб ночевала в доме Мэрилин. Недовольство актрисы якобы было вызвано тем, что Пэт сладко спала, тогда как сама Мэрилин страдала бессонницей. «Пэт осталась на ночь и, видимо, приняла снотворное. Вероятно, нембутал, который обычно пила Мэрилин, – рассказывала Мюррей Роуз Шейд, соавтору книги «Marilyn: The Last Months». – Когда наступило утро, Пэт еще спала и спокойно проспала бы до полудня. Мэрилин могла об этом только мечтать и была явно недовольна. Спать по двенадцать часов в ее доме – все равно что пировать на глазах человека, умирающего от голода»44.
«Мэрилин возмутил сам факт, что Пэт Ньюкомб приняла какие-то таблетки… и проспала двенадцать часов. Мэрилин тоже приняла таблетки, но проспала всего шесть часов, – утверждал Гринсон в интервью с Морисом Золотовым. – Пэт следовало поехать домой. Лучше бы вместо нее осталась миссис Мюррей. Я не хотел, чтобы Мэрилин находилась одна»45.
Вышесказанное противоречит более ранним воспоминаниям Гринсона. В письме, которое Ральф Гринсон написал доктору Мэриэнн Крис всего через несколько недель после смерти Монро, говорилось, будто Пэт уехала по просьбе самой Мэрилин: «Я попросил ее подругу уйти – таково было желание моей пациентки, – а домработницу остаться на ночь, чего по субботам она обычно не делала»46.
По словам Юнис Мюррей, «доктор Гринсон спросил меня, планирую ли я остаться на ночь. Вопрос был задан довольно бесцеремонным образом. Никаких особых причин для моего пребывания в доме ночью я не видела. Мэрилин часто говорила мне, что одиночество ее не тяготит»47.
Гринсон, Мюррей и Ньюкомб не желали признать одного: на самом деле Мэрилин расстроилась вовсе не из-за Пэт, а из-за ссоры с Робертом Кеннеди. Несколько лет спустя миссис Мюррей сама скажет об этом Энтони Саммерсу. В ходе съемок документального фильма «Say Goodbye to the President»48 между Мюррей и Саммерсом состоялся следующий диалог по поводу 4 августа – последнего дня Мэрилин:
МИССИС МЮРРЕЙ: Я знала, что Кеннеди были важной частью жизни Мэрилин. Разумеется, ничего такого мне не говорили, но я же видела, что происходит.
САММЕРС: Так вы считаете, что он там был?
МИССИС МЮРРЕЙ: В доме Мэрилин?
САММЕРС: Да.
МИССИС МЮРРЕЙ: О, конечно.
САММЕРС: В тот день?
МИССИС МЮРРЕЙ: Да.
САММЕРС: И вы полагаете, что это и есть причина, почему она была так расстроена?
МИССИС МЮРРЕЙ: Да.
Когда Саммерс спросил миссис Мюррей, почему она солгала полиции, та вздохнула: «Я сказала то, что посчитала нужным»49.
Со своей стороны, Пэт Ньюкомб сообщила Дональду Спото: «Похоже, Мэрилин рассердилась из-за того, что я-то смогла поспать, а она нет. Впрочем, дело было не только в этом»50.
Как утверждает Роберт Кеннеди в письменных показаниях, данных им под присягой капитану Эдварду Майклу Дэвису – будущему начальнику Департамента полиции Лос-Анджелеса (1969–1978 гг.), – 4 августа он действительно приезжал к Мэрилин во второй половине дня51.
В 1978 году бывший сотрудник отдела по борьбе с организованной преступностью, детектив Майк Ротмиллер, заявил, что лично видел не только этот документ, но и копию дневника Мэрилин, хранившуюся в архиве отдела52. Как сообщил Ротмиллер биографам Питеру Гарри Брауну и Патт Бархэм, Бобби Кеннеди «сказал, что был связан с Монро, явно подразумевая под этим отнюдь не дружеские отношения. Он также упомянул, что несколько раз виделся с ней летом».
Вернемся к 4 августа 1962 года. Была суббота. По субботам соседка Мэрилин, проживавшая восточнее, ее подруга Элизабет Поллард, и еще две женщины всегда играли в бридж. По словам Джоан, дочери доктора Гринсона, «Мэрилин выяснила, что сосед, которого она часто видела из окна своего дома, был профессором в университете»53. Речь шла о специалисте по производственному менеджменту Ральфе Моссере Барнсе (родился 17 октября 1900). С 1 июля 1949 года по 1 июля 1968 года Барнс преподавал в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Каждую субботу его жена Мэри Гудикунц-Барнс (родилась 25 октября 1904 года) играла в бридж со своими подругами. 4 августа – в день, когда умерла Мэрилин Монро, – в доме по адресу 12304 5-я Хелена-драйв собрались три ее подруги. На тот момент миссис Барнс отказалась назвать сержанту Клеммонсу свое имя. Поскольку 12 марта 1964 года она скончалась, ее показания нигде не упоминались – до настоящего момента. Что же касается профессора Барнса, то он умер 5 ноября 1984 года.
Четыре дамы, игравшие в карты (в том числе хозяйка Мэри Гудикунц-Барнс и ее подруга Элизабет Поллард), видели, как Бобби Кеннеди вошел в дом Мэрилин. Через некоторое время он вышел, но вскоре вернулся с одним из двух своих давних телохранителей из Департамента полиции Лос-Анджелеса – Арчи Кейзом или Джеймсом Ахерном54. Кто-то из них и сделал Мэрилин внутримышечный укол пентобарбитала (нембутала) после того, как Лоуфорд и Кеннеди отобрали у нее нож.
«[Патологоанатом Томас] Ногучи признал, что в одной из подмышек и правда был след от иглы, – говорит распорядитель похорон Аллан Эбботт. – Конечно, Мэрилин Монро много снималась, и врачам приходилось делать необходимые ей инъекции так, чтобы этого не было видно. Вообще, уколы часто делают в подмышку, ничего необычного в этом нет»55.
Когда его спросили, действительно ли Ногучи видел в подмышке Мэрилин след от укола, Эбботт ответил: «Так мне сказал один из его заместителей». Судя по всему, речь шла об инъекции нембутала, сделанной Кейзом или Ахерном.
Согласно конфиденциальному источнику, «в письменных показаниях Бобби сказано, что 4 августа он и Питер Лоуфорд приехали в дом Мэрилин ближе к вечеру. Они серьезно повздорили, и Бобби повалил Мэрилин на пол… Позже ей сделали инъекцию пентобарбитала, и она успокоилась… Как утверждает Роберт Кеннеди, врач [Кейз или Ахерн] сделал укол в левую подмышку. Он даже назвал артерию. По его словам, это был пентобарбитал»56.
В разговоре с Джеем Марголисом Джордж Баррис припомнил одно любопытное событие, происшедшее в 1986 году: «Глория Стейнем и я подписывали нашу общую книгу в большом книжном магазине в Брентвуде. Ко мне подошла пожилая женщина и попросила расписаться на обложке. «Мистер Баррис, я – соседка Мэрилин, – сказала она. – В тот самый день я играла в бридж с моими подругами. Это было в субботу, во второй половине дня. Я видела, как какой-то мужчина – думаю, это был Бобби Кеннеди – и еще один человек зашли в дом Мэрилин. Они пробыли там совсем недолго и быстро уехали». Женщина не знала, кем был второй мужчина, но предположила, что это врач – в руках он нес черный чемоданчик. Врачи часто пользуются такими… По всей вероятности, это был не Гринсон, поскольку психоаналитик приехал позже»57.
