Удобно.
В зале было тихо, а на шикарном троне неизменно восседал Эмиель. Настолько пафосно это выглядело, что сразу становилось ясно — вампир явно любит играть на публику. Улыбнулась… Увидев меня, высший сделал жест рукой, прося подойти ближе, я спокойно сделала то, что от меня просили, а потом… начался ад…
Всего за полчаса разбирательства некоторых нюансов договора этот кровосос высосал мой мозг через коктейльную трубочку и теперь довольный, сидел вальяжно на троне, видя, что меня уже шатает. Однако он сильно просчитался, думая, что я буду спокойно стоять, созерцая его довольную рожу.
— Что ж, если мы закончили мотать друг другу нервы, то предлагаю сходить в таверну, и это дело отметить! — при одном только упоминании о таверне, Эмиель резко скуксился, словно лимон разом проглотил.
— Я, конечно, не привереда, но от таверн стараюсь держаться подальше, — глядя в его янтарные глазенки, я видела там неподдельный страх.
— Вот уж не думала, что великий высший вампир пойдет на попятную, ну да плевать. Сама отмечу. Хотя нет, позову с собой Дитриха, вот весело будет, — говоря это, я прекрасно видела, что уловка подействовала, и что скоро высший сдастся, и пойдет веселиться вместе со мной.
Подписав договор, я не переодеваясь вышла из замка и, оседлав рогатого оленя, дала мысленный приказ прихвостням внимательно изучить все окрестности леса. Как только замок ушел из зоны видимости, я передала сообщение Розе о том, что вампир полностью в ее распоряжении. Роза ответила хмыком и, судя по звуку перебираемых склянок, она явно приводит себя в порядок. Представив в красках эту картину, я весело усмехнулась и поторопила оленя, и уже через сорок минут была возле дома Дитриха.
Дверь мне открыла его жена — ярко-рыжая гномка с красивыми синими глазами. Она хмуро меня оглядела и со злостью закрыла дверь. Сему происшествию я не придала особого значения. Гномка явно была очень умной и руку даю на отсечение, что Дитрих в красках описал ей мое лицо, вот она меня и узнала. Местные жители меня просто ненавидели, но как только видели, что меня сопровождает Дитрих, тут же пытались спрятать враждебность. Все же, этого гнома очень уважали…
Вернувшись к оленю, я вновь его оседлала и принялась ждать. Дитрих собирался недолго и вскоре вылетел из дома, как пробка из-под шампанского, под какофонию криков его жены. Я, увидев его обворожительную лыбу, во все горло заржала, подавая руку, чтобы ему было удобнее забраться на оленя, благо седло было рассчитано на двоих. Почувствовав, как крепкие руки обвились вокруг моей талии, я ударила оленя по бокам, заставляя пуститься вскачь, так как жена Дитриха выскочила на улицу, вооружившись вилками и ножами, которые полетели в нашу сторону со снайперской точностью.
Как только мы оказались в безопасности, Дитрих отпустил мою талию и заржал мне прямо в ухо, отчего я недовольно пихнула его локтем в живот, и гном поднял руки в примиряющем жесте.
Нравится мне этот гном…
Вскоре мы добрались до таверны и тихо-мирно в нее вошли… а вот выходили мы из нее с грохотом и щепками, летящими в разные стороны. Но, давайте по порядку…
Войдя в таверну, я и Дитрих уселись в самом конце, в наименее освещенном месте. Все на меня глазели с подозрением, а когда нас узнал местный трактирщик, то подозрение перешло в тихую ненависть. Дело привычное, так что я даже не обращала на это внимание. Меня обслуживают и ничего не кидают в мою тушку, так что — все гуд. Дитрих тоже сидел на расслабоне, и попивал холодное пивко, попутно рассказывая мне байки из своего прошлого. Я внимательно слушала его, также потягивая холодное пиво, и внимательно смотря за обстановкой, которая потихоньку накалялась.
Вскоре двери таверны открылись, явив присутствующим недовольное лицо Эмиеля. Я вытянула вперед руку и с удовольствием ощутила прохладу от, только что полученных, трех серебряных монет. Дитрих же, отдавая проигранные деньги, мрачным взором уставился на своего правителя, что так не вовремя заявился сюда. Сам же высший быстро пересек ряд стульев и столов, присоединившись к нам. Рукой он подозвал официантку и та шустро принесла ему пиво и жаренную курочку.
Однако, не успел Эмиель пригубить пиво, как я, в отместку за подпорченные нервы, выхватила кружку из-под его носа и с наслаждением начала его пить. Вампир лишь закатил глаза к потолку, и вновь заказал себе пиво. Вначале разговор не клеился, но чем больше повышался градус алкоголя в крови наших бренных тушек, тем веселее шли дружеские посиделки. Но без сюрпризов все же не обошлось… Народ в таверне, видя, как я пью пиво и ем еду их правителя, медленно сходил с ума от столь ярко проявляемых мной, наглости и невежества. И под конец вечера их крышу все-же снесло попутным ветерком, да так, что они с претензиями кинулись на меня, оттеснив высшего в сторонку.
Поначалу я это игнорировала, но, когда дело дошло до метания в мою скромную персону снарядов, я потеряла контроль и, подцепив стол рукой, с легкостью кинула его в обалдевшую толпу. А потом все смешалось в цветной калейдоскоп из мордача и пьяных матов… Били всех и без разбору… В потасовке участвовали все, в том числе и Эмиель. Я, хоть и была пьяной в зюзю, прекрасно помню, как одетый с иголочки вампир залез на барную стойку и держа в руках небольшой бочонок пива, с криком «Сучки мелкие и шалавы подзаборные!», кинул этот бочонок в толпу не менее пьяных посетителей, и тот разлетелся, выливая его содержимое на пол.
Кто-то, поняв, что на полу плескается драгоценное пиво, крикнул: «А ну, пошли на хрен с пола, какого х*я топчете мое пиво?!» Тут же, как по команде, мордобой перешел на более высокий уровень, да так, что я даже ставки сделала. Ко мне присоединились более доброжелательные посетители таверны, и я неплохо на них разбогатела… ровно на десять золотых.
Дитрих в это время клеился к какому-то накрашенному эльфу, и, называя его «лапочка», упорно лез ему в штаны. Я, наблюдая эту картину, делала очередные ставки о том, как быстро Дитрих поймет, что «лапочка» не обладает нужным набором половых органов. Спор выиграл, как ни странно, высший, поставивший на кон свой цепарь с крестом. Этот падла взял с барной стойки пустую кружку и кинул ее в Дитриха, после чего гном быстро оклемался, и перестал клеиться к «лапочке», ибо на данный момент его больше занимал вопрос, кто посмел кинуть в него снаряд. Под его праведный гнев попал какой-то левый гном, так что… начались новые ставки…
Когда сил драться больше не осталось, я вместе с Дитрихом под ручку, и с Эмиелем под мышкой, выломали едва державшуюся на петлях дверь, и решили вернуться в замок.
По-настоящему острой проблемой оказалось придумать, как залезть на оленя так, чтобы не выпасть при этом из седла. Итогом наших пьяных размышлений стало то, что первой решено было сажать меня, после чего я брала под мышку высшего, а Дитрих должен был сесть сзади меня, придерживая при этом вампира. Накладка вышла уже после того, как я, сидя в седле, взяла вампира под мышку — я банально потеряла равновесие и вместе с моей ношей шмякнулась обратно на грешную землю. Лишь только с третьей попытки мы все-же уместились в седле, но всем было очень тесно, так как было решено посадить высшего вперед, для удобства.
Вот так мы, веселой гурьбой на бедном олене, выдвинулись на поиски замка, что нашелся, к слову, довольно быстро, прямо к утру. Добравшись до покоев, разошлись спать, Дитрих, правда, решил заночевать у меня.
Проснулись мы на следующий день, и то, только потому, что мои прихвостни принялись меня расталкивать. У них это получилось только благодаря тому, что они мешали спать Оберону, который, живя пока еще в моем теле, так же наклюкался, как и я. Так что, он решил растолкать меня телепатически, а затем, как только прихвостни угомонятся —благополучно заснуть мертвецким сном. Поэтому я была зла, как змей Горыныч, с той лишь разницей, что у меня болела с похмелья только одна голова.
Приведя себя более-менее в порядок, путем отмачивания своей тушки в горячей воде, я стала искренне жалеть, что в этом мире чистят зубы с помощью деревянной палочки с конским волосом. Ну, хоть зубной порошок я все-же додумалась изобрести, благо ума много не потребовалось. И вот теперь я с досадой смотрю на свою помятую рожу и понимаю, что освежить дыхание будет невозможно. Порошка то тут не было… Чтобы избавиться от столь критического состояния я послала прихвостня в комнату Розы за ее косметичкой. Примечательно, что косметика в этой игре, хоть и была примитивной, но неплохо соперничала с косметикой из моего родного мира. Та же тушь была хоть и сухой, но держалась до победного, да и комками к ресницам не прилипала. Правда, смывать ее приходилось в крайне суровых условиях.
