— А вот и наша путешественница! — среднего роста, очень прямо державшийся кавалер появился в сопровождении де Помпона вовсе не оттуда, откуда ждала его Анжелика. — Маркиз де Помпон рассказал нам о вашем новом предприятии. Кстати, вы свободны, маркиз…

Анжелика присела в глубоком реверансе. Король молчал и, видимо, любовался ее приоткрывшейся грудью.

— Подойдите ко мне, любезная маркиза, — наконец сказал он.

Они долго смотрели друг на друга сквозь прорези масок. О чем-то думали. А может быть, его величество просто любовался первой красавицей королевства. Ведь короли не могут позволить себе более сильных чувств, они не принадлежат себе…

— Что ж, езжайте… Но как можно скорее возвращайтесь к вашему королю, — и его величество король Людовик отошел от присевшей Анжелики, чтобы скрыться в толпе.

Как из-под земли появившийся де Помпон подхватил Анжелику под руку и увлек сквозь толпы гулящих к одному ему известной калитке.

— Что вы наговорили королю? — спрашивала садясь в карету. Анжелика. — Что значит его фраза: «Возвращайтесь к вашему королю»? Он что, не знает, что я еду искать мужа?

— Думаю, что его величество просто не верит в успех вашего предприятия, — ответил де Помпон, усаживаясь напротив нее в карете. — Ему ведь доложили о смертельном исходе известного вам побега. И ваш вояж, таким образом, — очередная блажь красивой женщины.

Прощальным салютом лопнул и рассыпался по небу тысячей огней первый фейерверк королевского маскарада. В Версале будут веселиться до утра, до утра будут вспарывать небо разноцветные огни фейерверка. Анжелика решила выехать из Парижа немедленно, пока все будут спать или танцевать и развратничать, она поскачет к морю, далеко… в Россию…

— Тем не менее его величество распорядился обеспечить вашу поездку. Вас будет ждать корабль, который отвезет вас и высадит в Риге…

— Я уже договорилась с капитаном одного из кораблей «компании Севера», создаваемой вашим приятелем, господином Кольбером. Корабль на днях отправляется в Архангельск.

— Господин Кольбер мне не приятель. Мы отвлеклись, маркиза, — де Помпон говорил сухо и методично, словно давал ей задание. — Вы поплывете на особом корабле, который высадит вас в Риге, все это за счет его величества. В Риге вас будет ждать карета — она ваша. Сообщение, полученное нами из Москвы, страдает отсутствием каких-либо деталей, и вам придется обратиться за разъяснениями к нашему агенту в Москве, господину Марселису. Чтобы он был с вами откровенен, передадите ему этот молитвенник. Иначе он не скажет вам ни слова. Постарайтесь, чтобы эта книга не попала ни в чьи руки, иначе ваша экспедиция пойдет прахом с самого начала.

Анжелика повертела в руках переданный ей де Помпоном молитвенник, но ничего не сказала, хотя и была заинтригована.

— Вас будут негласно охранять. Такова воля его величества, — сказал де Помпон, когда они подъехали к отелю дю Ботрен. — И эта карета — тоже подарок его величества.

У ворот стояли оседланные лошади, а на ступенях ажурной лестницы расселись человек десять кирасир, довольно живописных в своих латах, синих камзолах и алых штанах.

— И это вы называете негласной охраной? — рассмеялась Анжелика.

— Это всего лишь эскорт до порта, — улыбнулся ей де Помпон. — Прощальный взмах руки его величества. Позвольте пожелать вам удачи, милая маркиза. Если б вы только знали, как я желаю вам удачи!

В прихожей на диване развалился молодой офицер в форменном светло-сером костюме с красными обшлагами, он казался сонным, но сквозь ресницы наблюдал за хорошенькой Жаннеттой, суетившейся по хозяйству. Увидев Анжелику, офицер вскочил и поклонился, поведя широкополой шляпой с серебристым пером:

— Сударыня, я послан сопровождать вас в Кале и далее.

«Что значит «далее»?» — подумала Анжелика, рассматривая молодое, но суровое лицо офицера.

— Лошади под седлами, все готово к дальней дороге. Как вы узнали, что я отдала распоряжение отправляться сегодня? — обернулась она к министру.

— Это само бросалось в глаза, — ответил министр.

— Как далеко будет сопровождать меня этот молодой человек?

— До Риги. А если понадобится, то и дальше.

— Что ж, я действительно выезжаю немедля…

Но что-то оставалось еще не решенным. Ощущая странное волнение, Анжелика окинула беглым взглядом оставляемый ею отель. «Сын?.. Нет, он устроен. Что?..» Она поднялась вверх, бесцельно постояла у решетки холодного камина и, вспомнив, решительно направилась в зимний сад.

— Дегре, вы здесь?

— Нет, маркиза, я здесь, — голос Дегре донесся из противоположного угла центрального зала, полицейский сидел в кресле, повернутом к стене, и высокая спинка совершенно скрывала его.

— Вы, как мальчишка, любите играть в прятки, — грустно улыбнулась Анжелика. — Вы пришли проститься со мной?

— Да, мадам, и сказать, что мои каналы не подтверждают информации господина государственного секретаря, маркиза де Помпона.

Во взгляде Дегре Анжелике почудилась жалость.

— Но ваши каналы и не могут подтвердить это, — сказала она. — Информация секретная, а удел вашего ведомства — внутренние дела.

— Вы правы, мадам, — поклонился. Дегре и отвел взгляд.

— Источники информации господина де Помпона сообщают, что в России, где-то на Урале, видели прихрамывающего француза, который добывал из свинца золото. Это, может быть, только мой муж! Ладно, прощайте… И спасибо вам, мэтр Дегре!..

— Жаль, что вы не моя жена. Легковерие — самое ценное качество у женщин, а у вас его — через край, — сказал ей вслед Дегре, прикрывая улыбкой горькую гримасу на лице, но Анжелика не слышала его последней фразы.

На рассвете карета, окруженная десятком королевских кирасир выехала из Парижа через ворота Сен-Дени. В стороне светился продолжающий веселье Версаль. Свет был колеблющимся, неверным. Треск фейерверка едва долетал до дороги на Кале.

— Побыстрее, — хозяйским тоном приказал кучеру приставленный к Анжелике офицер, тот щелкнул бичом.

К полудню добрались до Шантильи, где в карете мигом поменяли лошадей, и, не останавливаясь, понеслись дальше. Бове, Кревкер, Амьен остались позади. В Амьене вновь сменили лошадей. Измотанных кирасир здесь, сменили рейтары в телесного цвета мундирах с голубыми обшлагами и голубыми перьями на шляпах.

— Вперед, — так же бесстрастно сказал молодой офицер.

Через двое суток путники прибыли в Кале. Офицер, не обменявшийся с Анжеликой за всю дорогу и парой фраз, просил подождать и отправился к начальнику порта. Едва светало. Анжелика всматривалась в темноту, но ничего не могла различить. Вернулся офицер и велел кучеру и конвою следовать за ним. Карета, чуть покачиваясь, тихо ехала вдоль берега. Шелестела морская волна; казалось, что она должна докатываться до колес экипажа. Под клонящейся на запад луной светилось море. Мачты безмолвных кораблей проплывали за окнами кареты, как гигантские тонкие кресты.

— Здесь, — сказал офицер. — Прошу вас, мадам. Мы перебираемся на корабль.

Молчаливые люди подхватили багаж. Сонная Жаннетта зевала и ежилась на свежем ветру. Проваливаясь каблуками в песок, Анжелика пошла к ждавшей их шлюпке.

Сиреневый рассвет осветил французский берег, когда корабль, уносивший немедленно уснувшую в каюте Анжелику, заскользил по утихшим водам, удаляясь от порта в открытое море. Безмолвно, таясь, уходил он за горизонт.

Солнце было высоко, когда Анжелика проснулась. Она чувствовала себя свежей и бодрой. Корабль летел по волнам, то взмывая, то проваливаясь. Из угла раздавались стоны мертвенно бледной Жаннетты.

— Прекратите, милочка! — велела ей Анжелика. — Иначе хозяева подумают, что мы с вами занимаемся здесь любовью. Немедленно вставайте и помогите мне одеться.

— Бедная Жаннетта попыталась подняться, но тут же опустилась на четвереньки посреди каюты.

— Мне плохо, мадам, — пролепетала она.

— Только ради бога поднимитесь! — насмешливо воскликнула Анжелика. — Ваша поза с оттопыренным задом… О, в этом есть что-то животное…