После разговора с Шуршиным Косырев заскочил к старшему следователю Глебу Анатольевичу Ведерникову, который вел дело о взломе сейфа. Они познакомились еще в первый день и как-то незаметно перешли на «ты». Ведерников был лобастым, с маленькими пшеничными усиками, говорил не торопясь. Разговор, конечно, сразу же зашел о краже в порту, Глеб Анатольевич отодвинул в сторону исписанные листки.

— Не хочу тебя накачивать, но сам чувствуешь — дело об этом ограблении для нас сейчас вот.— Ведерников провел рукой по горлу, обернувшись, достал из шкафа две толстые папки.— Ты не представляешь, сколько я отдал этой истории. Провели мы тут все необходимые экспертизы, вплоть до того, что установили место, где выращивают этот проклятый самосад. И даже прикинули примерную марку сверла и дрели.

— Интересно,— поддакнул Косырев.

— По почерку — сомнений у меня как будто нет. Это Гусев. Но сам понимаешь, факты такого рода — марка дрели, сорт самосада — фью-ю! — Ведерников дунул.— Ветер. Да и вообще — что такое марка дрели? А вдруг кто-то нарочно подделался под «почерк работы» Гуся?

Некоторое время Ведерников перелистывал подшитые документы.

— Мы можем проводить еще сколько угодно экспертиз, но пока не найдем самого этого Гусева Григория Викторовича — вся работа будет впустую.

Косырев подумал о глине, которой было так много на берегу около дома Улановых. Но ведь, кроме глины, на месте преступления был найден и песок. Спросил:

— Глеб, на месте ограбления был найден песок?

— Да. НИЛСЭ дала заключение: это песок местных почв.

— Но, насколько я понимаю, здесь много минералов. И геологи скрупулезно исследовали эти края...

Ведерников смотрел на него настороженно.

— Вдруг они смогут точнее определить место, откуда именно этот песок попал на обувь взломщиков?

— Я лично не против. Пожалуйста, это только на пользу следствию. Но, Валерий, еще раз пойми меня правильно. Результатов экспертиз у нас накопилось достаточно.— Ведерников поднял и подержал на весу одну из папок.— Нужно найти Гуся,

— Хорошо.— Косырев улыбнулся.— Будем стараться.

Через несколько дней он поговорил с Волковым.

— Игорь, ограбление в порту произошло с полгода назад. Николай Уланов вернулся в Зеленый Стан примерно в это время. Вы никогда над этим не задумывались?

— Задумывался. Ограбление произошло десятого марта. А десятого марта Уланов был еще в тайге вместе с артелью. Вверх по Усть-Ине, у поселка Матвеевское. В заказник он приехал позже, то ли пятнадцатого, то ли шестнадцатого марта. Я могу уточнить дату,

— Кто отвечал на запрос?

— Артельщики.

— Лично этих артельщиков кто-нибудь допрашивал? Я имею в виду, кто-то из милиции:

— Товарищ майор, одного артельщика точно допрашивал наш участковый Омельченко, его материалы есть в деле. Этот допрошенный подтвердил, что Уланов уехал из Матвеевского утром десятого марта.

— Одного мало. Значит, пока вам задание: поручите кому-нибудь из наших, ну, тому же участковому, на месте поговорить а каждым членом артели. Мы должны быть уверены, что утром десятого марта Уланов был еще там, в тайге.

Охотоморский рыбный порт стоял на Усть-Ине и отделялся от торгового многорядной полосой складов — одноэтажных бетонных ангаров без окон. В складах со стороны торгового порта хранились грузы, прибывающие на морских судах, а со стороны рыбного — все, что доставлялось сюда сейнерами. Встав пораньше, Косырев нарочно пошел в рыбный порт через торговый, чтобы проверить, легко ли пробраться из одного порта в другой. Миновав несколько складов, он убедился, что ограды в прямом смысле слова здесь не было — хотя пройти между ангарами оказалось делом совсем не простым. Все пространство между строениями было заставлено бочками, бухтами троса, ящиками, кое-где стояли маломерные суда на козлах.

В конце концов он оказался на рыбных причалах. Приблизился к ограде и увидел, что Волков ждет его снаружи у ворот. Они кивнули друг другу; Волков прошел мимо стоящего у ворот сонного вахтенного матроса с сине-белой повязкой на рукаве бушлата,

Здание портового управления оказалось длинным двухэтажным строением. Косырев заметил — окна первого этажа в здании были прорублены низко, не выше полуметра над землей. При желании злоумышленник мог просто открыть любое окно и шагнуть наружу.

— Путина в разгаре, рабочий день здесь начинается в девять. Так что посмотрим спокойно,— сказал Волков.

Дойдя до середины темного коридора, освещенного всего одной лампочкой, лейтенант повернулся:

— Вот касса, Валерий Андреевич. Видите закуток?

Короткое ответвление от коридора упиралось в наружную стену; освещался этот отросток одним окном, выходившим к причалам. Рядом с окном, в боковой стене, виднелось полукруглое окошечко с деревянной подставкой. Над окошечком тускнела металлическая табличка с надписью масляной краской: «Касса».

— Сторож в этом здании, как я понимаю, обычно сидит наверху? — спросил Косырев.— И спит?

— Думаю, да.

— Непорядок.

— Конечно, непорядок. Но, во-первых, раньше здесь сторожа вообще не было. Этот пост ввели только после ограбления. А во- вторых, в здании все равно нет никаких ценностей. Караулить, в сущности, нечего.

— Вход в кассу с другой стороны?

— Да, там точно такой же проход.

Выйдя из закутка, метра через четыре они завернули во второй отросток, с таким же окном в конце. Вместо окошечка кассы в боковой стене поблескивала .обитая жестью массивная дверь; она перекрывалась двумя повешенными наискось железными пластинами, накинутыми на стальные петли. Между висячими замками виднелась скважина внутреннего. Косырев потрогал один из замков:

— Что, тут и раньше были такие бастионы?

— Нет, Валерий Андреевич. Только после ограбления дверь обили жестью и навесили эти замки.

— Комната сейчас пуста?

— Если не считать стула, стола и сейфа.

— Как бы нам туда попасть?

— Ключи я захватил.

Дверь открывалась внутрь налево. Вошли в пустое помещение кассы. Комната была без окон; Косырев нащупал выключатель. Резкий свет выхватил из полутьмы голые стены, стол с чернильницей, стул, обитый вытертым дерматином. 8 углу красовался обшарпанный металлический сейф. Тот заменили, подумал Косырев. Они внимательно осмотрели часть стены и пол. Конечно, никаких следов здесь уже не могло быть.

Они вышли в закуток. Косырев посмотрел на окно: точно, подоконник не выше сорока сантиметров от пола, Волков постучал пальцем по стеклу:

— Глеб Анатольевич и Геннадий Иванович считали, что взломщики скорей всего вышли сюда. Стекло было выдавлено.

— Все ясно...

Через полчаса они с Волковым заняли места в «Ракете». Салон был переполнен, люди сидели в проходах на узлах, сумках, чемоданах. Однако многие сошли на промежуточной пристани Марьино.

«Ракета», сбавив ход, медленно подползла к дебаркадеру. Косырев посмотрел на часы — весь путь от Охотоморска до Каслинска занял у них около двух часов.

От пристани по улице, застроенной одноэтажными домами, вышли к центру поселка. По знаку Волкова свернули направо и остановились на небольшой площади возле длинного кирпичного здания с двумя вывесками: «Продукты» и «Кафе-закусочная». Волков прищурился, и Косырев понял, что это и есть тот самый магазин, в котором был замечен Гусь. Спросил тихо:

— Где Четырко? Хотелось бы поближе ее рассмотреть.

— Она сейчас на работе, в конторе «Цветметснаб», Лесная, девятнадцать. Как раз у ее двери стоит скамейка. На ней обычно сидят старатели, оборудование выбивают, ну там ждут очереди подписать бумагу какую-нибудь. Или просто так встречаются, новостями обмениваются. Стоит там посидеть немного.

У дома, в котором разместился «Цветметснаб», толпились старатели. Одеты они были по-разному, здесь можно было увидеть и запачканный грязью ватник, и новенький кожаный пиджак. Косырев и Волков в своих куртках и сапогах вполне могли сойти за артельщиков. По крайней мере, когда они подошли, на них никто не обратил внимания.