- Если спросят, то можете сказать им, меня зовут Волчица, - она знала, что только ее кодовое имя было ценно. Только его Рейниджер мог раскрыть советским офицерам, если вообще что-то раскрыл.

- Волчица, - повторил офицер так, как даже Яэль со своим безупречным русским не могла этого сделать. С тем же хрустящим переливом, какой использовал ее давний друг, с любовью к родному языку. - Она-волк. Интересный выбор.

- Я его не выбирала, - сказала она. - Оно выбрало меня.

Яэль провела час, прислонившись к дальней стене в кабинете товарища командира Ветрова. Смотрела, как движется полуденное солнце, бросая свои лучи сквозь окно забытого здания. Считала грузовики, мужчин и ружья, проплывающие мимо окна. (Три грузовика. Двадцать три человека. Слишком много оружия.)

Охранник стояли напротив Яэль. Было видно, что они не рассматривали ее как угрозу. Он выглядел расслабленным: плечи опущены, ружье лежит рядом. Было бы более чем легко пересилить его: удар в ноги из-за спины, выбить из колеи, использовать нож, все еще спрятанный в ботинке.

Она даже могла бы сбежать с базы. Если украсть его форму и трансформироваться в высокую девушку с короткими волосами, а на глаза надвинуть кепку.

Но это бы ничему не помогло. Ей надо было выиграть тур Аксис, а для этого нужны были другие участники. Она бы никак не смогла вытащить двенадцать гонщиков из деревни, находящейся под такой охраной.

Длинная тень выросла в двери, материализуясь в краснолицего командира Ветрова. Яэль встала, ее легкие были наполнены кислородом, как воздушный шарик, в то время как советский офицер сел за стол.

- Я поговорил с начальством. Они не располагают знаниями о коммуникациях с Эрвином Рейниджером или об имени Волчица.

Яэль почувствовала, как из легких исчезает воздух. Вниз, вниз, вниз к земле.

- Они приказали отправить вас обратно в Новосибириск, - продолжил офицер. - Чтобы они смогли проверить вашу историю.

Обратно в Новосибирск. Но это за тысячи километров отсюда в абсолютно противоположном направлении. Это означало бы конец гонки. Провал миссии.

Не сейчас. Она зашла слишком далеко, боролась слишком долго.

Глаза командира сверкнули на охранника.

- Алексей, продолжите пост у дома с заложниками. Оставьте девчонку. Я о ней позабочусь.

Когда охранник вышел из кабинета, советский офицер вздохнул. Это был звук, вдавивший его в кресло.

- Мы не годимся в заложники, - Яэль постаралась не кричать. - Если я вернусь обратно в Новосибирск, сопротивление не восстанет. Рейх будет сильнее, чем когда-либо, и как только вы станете угрожать жизням его самой золотой молодежи, они наступят. Сотрут Новосибирск с лица земли. Отпустите нас. Это в ваших же интересах.

- Дело в том, Волчица, что я тебе верю. Я верю, но мои руки связаны, - он кивнул на руки Яэль, когда произносил эти слова. Они и правда были перевязаны веревкой. - Если я вас отпущу, расплачиваться придется жизнью не только моей, но и моих офицеров.

Яэль думала, что больше не сможет дышать. Что ее внутренности перестанут работать. Но их возможности оказались безграничными.

Советский офицер положил руку на стол. Она приземлилась тяжелее, что должна была: пачка бумаг немного подскочила в воздух. Когда пальцы Ветрова вновь поднялись, Яэль поняла, что было причиной тяжести. Ее П38 лежал на карте, над координатами и красными точками, странами, давно утратившими свои имена.

Ветров пододвинул к ней пистолет костяшками пальцев. Через границы. Туда, где стояла Яэль.

- Но если вы сбежите сами, это совсем другое дело.

ГЛАВА 23 (СЕЙЧАС)

25 МАРТА, 1956

- Долго же ты, - слова Луки поприветствовали Яэль, как только она вошла в комнату гонщиков. Даже с завязанными за спиной руками парень был похож на льва. - Сигарет нет?

Яэль поборола желание закатить глаза, перешагнув через вытянутые ноги Луки. Нет, сигарет у нее не было. Зато был пистолет, который Ветров поместил в карман ее куртки, и план. И то, и другое находилось у ее сердца. Девушка присела с братом Адель.

- Что ты делала, Эд? Тебя так долго не было, - Феликс сглотнул. Я думал, что-то случилось.

- Действительно, что ты делала, Фрейлин? - Лука сел прямо. - О погоде болтали?

- Она выдала Катсуо коммунистам, - сказал Такео на японском, выплывая из тени на противоположном конце комнаты. С каждой минутой помещение становилось темнее, солнце садилось все ниже за скалами, заглатывая долину сумерками.

Феликс напрягся. Уголком глаза Яэль могла видеть, как трясется его челюсть. Холодный взгляд был сосредоточен на Луке. Тот его заметил и ответил не менее убийственным взором.

И тут Яэль поняла. Это был идеальный шанс бросить мальчиков. Только у нее было оружие. Только она знала, что на окраине деревни припаркован грузовик. Только она знала, что командир Ветров должен был созвать всех своих людей на брифинг в 6 часов. Единственными солдатами между ними и этим грузовиком будут Алексей и второй, охраняющий дверь.

Но она не могла завершить гонку без них. Без них гонки вообще не будет.

- Я произвела разведку, - Яэль достала из ботинка нож, прошептав эти слова. У нее это не сразу получилось, ей пришлось согнуть тело под разными углами (и честно говоря, ей все равно не удалось бы достать нож, если бы она с помощью трансформации не удлинила немного руки Адель). Как только миссия была выполнена, она повернулась, поместила оружие лезвием вверх между ботинками Феликса и начала тереть о него веревки.

Каждая пара глаз в комнате смотрела, как ее веревки спадают вниз. Яэль потерла запястья, возвращая в них жизнь, и приступила к освобождению Феликса.

Позвоночник Луки выпрямился еще сильнее, его глаза сузились.

- Что конкретно ты разведывала?

Еще один взмах лезвием, и Феликс свободен. Яэль выглянула в окно. Они должны скоро выдвинуться. Наступало время брифинга.

- В нескольких метрах отсюда полно транспортных средств. Если доберемся до них, у нас есть шанс выбраться отсюда, - она посмотрела прямо на Луку и подняла нож. - Хочешь освободиться или нет?

Его глаза сверкнули по лезвию, не менее острые. Наконец, он развернулся, предлагая Яэль связанные руки.

- Так мы просто выйдем отсюда и уедем?

- Большинство солдат сконцентрированы в северной части деревни, - Яэль наконец освободила Луку, передавая нож дальше. - Если позаботимся о двух охранниках у двери, мы должны успеть проскользнуть к западной части, будучи незамеченными. Доберемся до грузовика и украдем его. Пока они поймут, что нас нет, мы уже будем в километрах отсюда.

Риоко, как поняла Яэль, была занята переводом ее немецкой речи. Объясняла ситуацию. Японцы слушали спокойно, лица их не шевелились. Ничего не выдавали.

- А что, если нас поймают? - спросил один из молодых японцев у Риоко (Масару, 14 лет, не угроза). - Победительница Вулф об этом подумала?

- Они убьют нас! - Такео произнес это дважды. Один раз на японском. Во второй раз на немецком, чтобы все в комнате окончательно поняли, что происходит.

Все взоры были направлены на Яэль. От нее полного ожидали опровержения слов Такео.

К сожалению, он был прав. Это Ветров ей прояснил. Если его люди увидят, как они сбегают, солдаты будут стрелять. И командир ничего не сможет сделать, чтобы их остановить.

Это будет самый настоящий побег. Борьба не на жизнь, а на смерть.

- Мы, может, и не друзья, но нам не обязательно быть врагами. Если мы сработаемся, то сможем сбежать. Все мы. - во время своей мини-речи Яэль смотрела на Риоко. На лице девушки промелькнула мимолетная улыбка, а затем она повернулась и продолжила переводить.

Такео ничего не сказал. Когда его собственные веревки упали на землю, он отмахнулся от ножа Яэль и достал из ботинка свой собственный Хигоноками. Нож был так заточен, что буквально проскальзывал сквозь веревки оставшихся гонщиков. Такео бросил на Яэль заостренный взгляд (намного, намного резче, чем у Катсуо) и передал оружие Ямато.