Обычно, держа в руке Уолтер П38, Яэль чувствовала себя уверенней, чем когда-либо: жизнь, смерть, сила. Но в этот раз она ощущала свой пульс, бьющийся о металл оружия. Твердый и частый. Она не готова.

Феликс достал карманные часы, на которые смотрел тогда в квартире Адель. Увидев их так близко, Яэль могла подтвердить, что часы повидали немало. Края были притуплены, стекло треснуло. Феликс посмотрел на них в течении пары секунд, а затем положил обратно в карман.

- Уже поздно. Не то чтобы время что-то здесь значило. Можем поесть, - он направился к своему мотоциклу и начал открывать короб с провизией. - У меня пара энергетических батончиков, если хочешь. Обещаю, там никаких наркотиков.

Брат Адель ошибался. Время значило многое, поэтому Яэль кралась за ним, как тень. Она достала оружие, упорно вглядываясь в мышцы на спине Феликса.

У него добрые намерения. Он любит свою сестру. Он этого не заслужил.

- Странно, я был уверен, что они тут, - бормотал про себя Феликс, перебирая короб, принадлежавший не ему.

Давай, выруби его. Пульс Яэль бился о металл. Покончи с этим. Быстрее.

Ее рука сильнее сжалась вокруг пистолета. Она не могла заставить себя пошевелить пальцем.

Руки Феликса замедлились. Его мышцы напряглись.

- Это... это твои вещи.

Слишком поздно. Брат Адель поворачивался. Сейчас или никогда.

Ботинки Яэль распылили песок, в то время как она напала на парня. Он даже не сопротивлялся, когда она подняла пистолет, повернула его в руке и ударила оружием прямо в висок. Феликс упал на землю.

Яэль вся тряслась, во рту появился привкус желчи, но она работала быстро. Собрала оставшиеся вещи, откопала мотоцикл. Феликс так и лежал, обездвиженный, лицом вверх, руки раскинуты по бокам, как будто он собирался рисовать ангела на песке.

Жара усиливалась с каждой секундой. Яэль знала, что Феликс не придет в себя еще несколько часов, а такое долгое прямое воздействие солнца тело не выдержит. Поэтому она потратила минуту своего драгоценного времени, чтобы затащить парня в палатку, пытаясь не смотреть на ушиб от своего удара, который начинал припухать.

Там она его и оставила, а сама вскочила на мотоцикл и поехала.

Езда на мотоцикле по песку была задачей не из легких: почти как бег по воде или во сне. Невозможно медленно. Яэль удалось завести и сдвинуть Зюндапп с места лишь после нескольких безуспешных попыток. Каждый раз, когда колеса застревали в песке, ей приходилось откатывать мотоцикл назад, выкапывать его, затрачивая недюжинную силу и используя болезненную технику. Все это невероятно вымотало ее.

Постоянная скорость - вот ключ к успеху. Она отодвинулась назад на сидении, идеально сбалансировав мотоцикл, чтобы ее вес не тянул его вперед.

Дорога была длинная, жара невыносимая. Но она двигалась вперед. Яэль позволила солнцу быть ее гидом, ведь она направлялась на восток. Она удостоверилась, что на верном пути, когда увидела палатку Луки. Его голова высунулась из укрытия при звуке ее мотора. Как и все остальные гонщики, он ждал фургон с провизией и дальнейших инструкций. Он брился, его челюсть была наполовину покрыта пенкой. Выражение его лица доставило Яэль массу удовольствия - рот открыт, пузырьки стекают с подбородка.

Она улыбнулась ему и даже помахала рукой. Глаза Луки отрезвели. Он нырнул обратно в палатку.

Укрытие Катсуо Яэль увидела всего лишь через две дюны. Он присел перед палаткой, его руки были покрыты чешуей, в то время как он потрошил свежую, только что пойманную в Средиземном море рыбу. Увидев мотоцикл Яэль, он встал, бросив улов в песке. Он не двинулся в ее сторону, не помчался обратно в палатку. Вместо этого он следил за прогрессом Яэль глазами, сильно сжав в кулаке нож.

Яэль не удостоила его приветствием.

Она яростно продвигалась вперед, пытаясь наверстать те два часа, десять минут, двадцать восемь секунд. Масштабы распространения бури были огромны. Песок прилипал к колесам и портил двигатель. Единственным утешением Яэль было то, что Катсуо и Лука боролись с теми же напастями.

И, наконец, дорога. Глаза Яэль наполнились слезами радости, когда она ее увидела. Когда ее колеса достигли трассы, она вылетела вперед. Больше никаких облаков пыли, силуэтов и добрых братьев.

Дорога была чище, чем когда-либо.

ГЛАВА 14 (СЕЙЧАС)

18 МАРТА, 1956

КПП КАИР

КИЛОМЕТР 5742

Два дня Яэль ехала одна. Каждый город, который она проезжала, был пуст, не считая загоревших арийских лиц на заправочных станциях тура. Песок обивался о порог жилищ, как сугробы снега. Никто не жил на этом побережье годами. По словам Рейниджера, местное население депортировали в лагерь труда спустя пару лет после Великой Победы. Она ехала по мертвой земле.

Дорога Яэль по последнему отрезку пути пустыни была не из легких. Ее подпитывал сверкающий взгляд Луки и нож Катсуо. На ночь она разбила лагерь ненадолго. Оставила дорогу с последним лучом света и собрала палатку, прежде чем солнце успело встать из-за горизонта. Единственное, зачем она останавливалась днем, - топливо и вода. Каждый раз, заливая бензин в бак, она осматривала дорогу, оставленную позади. Искала пыль и движение соперников за горизонтом.

Они наступали. Она чувствовала это костями. Они нуждались в лидерстве. А впереди была она. Ее Зюндапп достиг Каира первым. Этот город хотя бы процветал. Его воздух был пропитан смешением запахов дизеля и ладана. Навоза и жары. Улочки были запутанными и живыми. Повозки, полные гранатов и инжиров, преклоненные верблюды, нетерпеливые джипы. Яэль проплыла через все это настолько быстро, насколько могла, прямо к контрольно-пропускному пункту.

Представители тура Аксис ее не ждали. Табельщик спал у себя на посту. Журналисты Рейхссендера и японского телеканала сидели вокруг карточного столика, истекая потом, с головами, обернутыми освежающими прохладными шарфами, и бутылками минеральной воды.

Когда Яэль въехала во двор КПП, их лица выглядели примерно так же, как и у Луки несколькими днями ранее. Ошарашенные, они быстро пришли в себя и схватились на камеры. Табельщик чуть не упал со стула, спеша записать время.

Адель Вулф: 5 дней, 6 часов, 11 минут, 28 секунд.

Яэль стерла с лица всю пыль и песок, наработанные за последние дни, и взяла в руки запись с указанным временем. Меньше недели, от Германии до Каира. Это хороший результат. Отличный, если честно.

Но будет ли его достаточно?

У нее было целых два часа, десять минут и двадцать восемь секунд, чтобы узнать.

Ответы Яэль на вопросы журналистов были вялыми, произнесены бездыханным голосом. (Да, буря была сильной. Да, конечно, она рада, что достигла Каира первой. Нет, она понятия не имела, что ее брат будет участвовать в гонке.) Все внимание она уделяла дороге. Сняла куртку и смыла с себя пот бутылкой воды.

Прошел час.

Она смотрела на улицу, сидя за карточным столом. Сжимая в руках кончики волос Адель (может, нервы Адель это и успокаивало, но ей не помогало). Что угодно, лишь бы заставить время идти быстрее.

Каждый рев мотора, каждый скрежет колес, исходивший откуда-то издалека, заставляли сердце Яэль вращаться на месте. Она ожидала увидеть мотоцикл Луки из-за угла. Или Катсуо на Зюндаппе, полного решимости сохранить за собой первое место. Но это были не они... не они... не они... Минуты сменялись одна другой. Надежда Яэль набирала силу.

Ворота оставались закрытыми. Целых два часа, десять минут и двадцать девять секунд.

Я впереди! Все эти месяцы тренировок на автобанах... они не в пустую. Эти мысли проносились в голове Яэль, наблюдающей за табельщиком. Он только что поместил имя Адель Вулф на верхнюю строчку таблицы. Девушка подняла в воздух пустую бутылку из-под воды, произнося тост безоблачному небу: Выпьем за это!