Она была ранена, некоторые места кровоточили. Но она все еще могла соревноваться.

- Я... я в порядке, - выговорила она.

Один шаг. Второй. Ноги как будто стали ватными.

- В порядке? В порядке? - светлые брови Феликса взмыли вверх. - Черт, Эд. Ты не можешь после такого просто встать и пойти дальше.

Могу. Яэль сжала зубы и продолжила идти вперед.

Феликс тут же ее нагнал.

- Куда именно ты собираешься идти?

- Мой мотоцикл... - Где он? Все, что могла видеть Яэль - это свет, пыль и Феликс. Ее наверняка отбросило далековато от мотоцикла. Она чудом не сломала себе ни одной косточки.

- Нет! - голос брат Адель прозвучал грубо, но он сразу же сменил тон. - Нет. Посмотри на себя. Ты не в порядке. Нам нужно прочистить раны, пока в организм не проникла инфекция.

Он был прав. Но Лука и Катсуо уезжали от нее дальше и дальше, а секунды превращались в минуты потерянного времени.

Она продолжила идти.

Феликс следовал за ней, шаг за шагом, приговаривая:

- Условия тут хреновые. Нулевая видимость, ямы на каждом шагу. В таком состоянии ты и ста метров не проедешь.

Проеду. Но даже с такими мыслями Яэль начала сомневаться в себе. Ватные ноги подгибались, а мотоцикла нигде не было видно.

- Эд, пожалуйста... не..., - проглотил Феликс. - Не забывай про Мартина.

Неудивительно, что Феликс выглядел таким испуганным, когда подбежал к ней. Он уже проходил через все это: брат слетел с мотоцикла, лежал на дороге с переломанными костями.

Упоминание имени второго брата, историю которого Яэль знала не полностью, заставило ее запаниковать. Мотоцикл, он должен быть где-то здесь. Она остановилась, сделала оборот в 360 градусов, чтобы осмотреть окрестности.

Песок. Темнота. Песок. Вот! Бугор, слишком большой, чтобы быть образованием пустыни.

Яэль присмотрелась внимательнее, и ее сердце ушло в пятки. Мотоцикл выдержал аварию с меньшей стойкостью, чем ее тело. Зюндапп лежал на дороге боком, искривленный, колесом вверх. Корпус был поцарапан, краска слезла. Часть кожаного сидения раздроблена. Моторное масло капало на песок, как кровь.

Феликс подошел к обломкам.

- Может и хорошо, что ты так и не дала ему имя. Я не видел, чтобы ты так быстро ездила с тех пор, как разбила тот мотоцикл, помнишь, в 51-ом? Ты и двадцати четырех часов на нем не проездила. Папа тогда сильно разозлился.

Брат Адель наклонился, осматривая обломки Зюндаппа.

- Ось вроде бы в порядке. Я осмотрю детали получше, после того как позабочусь о тебе. Нам надо разбить лагерь.

Разбить лагерь? Но она старалась избегать его всеми возможными способами. И все для этого? Застрять посреди пустыни с человеком, который знал Адель Вулф лучше всех на свете. Имена мотоциклов, детские истории и все остальное...

Сколько времени понадобится Феликсу, чтобы понять, что Яэль не его сестра? И что ей делать, когда это произойдет? Могла ли она перейти эту границу?

Каждая мышца тела Феликса напряглась, в то время как он поднял мотоцикл Яэль и поставил его прямо. Он был сильным. Если им придется драться, Яэль стоит надеяться на свою скорость. Вырубить его, не успей он моргнуть и глазом.

- Цель номер один - залатать тебя, - прокричал Феликс через плечо, открывая короб мотоцикла. Он достал оттуда аптечку и фонарь, который зажег и направил в лицо Яэль. - Твоя кожа выглядит, как шницель под соусом, взбитый с гравием.

В этом она не сомневалась. Дорожная пыль распространилась по всему ее лицу и шее.

- Готовься, - Феликс взял в руки бутылочку из аптечки и откинул крышку. Яэль узнала жидкость по запаху: йод. - Будет не очень приятно.

Она и так догадывалась об этом. Но даже собрав всю силу в кулак, она не смогла сдержаться. Как только Феликс прикоснулся к ее коже раствором, новая волна боли накрыла ее с ног до головы.

- Че... черт! - ругательство Яэль распалось на две части.

- Прости, - Феликс говорил это искренне. - Я не лучший врач. Курсы первой помощи в Гитлерюгенде - все мое медицинское образование.

Ожог от йода и искренние неироничные слова Феликса в добавок к другим воспоминаниям Яэль о врачах, заставили ее засмеяться. Брат Адель был далек от звания худшего доктора в мире.

Если бы он только знал.

Если бы знал, что кровь, к которой он прикасается - "испорченная". Знал, кто она на самом деле. Смех Яэль сник в дрожание.

Феликс достал из аптечки пинцет.

- Не двигайся. Мне нужно вытащить куски гравия.

Почему это было так больно? Ей необходимо было отвлечь себя.

- Там, в Праге, зачем ты подмешал мне в суп лекарство?

Спустя два куска гравия, обработки очередной раны йодом и куска марли, прикрепленного к щеке, брат Адель заговорил:

- Ты не оставила мне другого выбора.

Еще йода на вторую щеку. Ожог и слезы.

- Тебя там не было, Эд. Ты не видела... - Феликс остановился. Его голос звучал так, будто это его кожа изнывает от боли. - Пока ты засела в своей квартире в Германии, я был дома, стараясь держать все под контролем. Следил за гаражом, каждый день пытался вытащить маму из постели, наблюдал за тем, как волосы папы седеют и седеют. Я старался сохранить все. Но не смог.

В его голосе, за этим шепотом, чувствовалась тяжесть. Яэль могла понять, какой груз нес на себе брат Адель. Потому что эта тяжесть, она никуда не уходит. Прижимает, вниз, вниз, по ночам и в течение дня.

- Я больше не могу. Не в одиночку. Я понимаю, почему ты сбежала. Поверь, я и сам часто думал об этом, - лицо Феликса покраснело от стыда. Как будто он сказал что-то непристойное. - Но я нужен маме с папой. И ты им тоже нужна, Эд. Если ты умрешь, они умрут вместе с тобой.

- Я не умру, - сказала Яэль.

Еще больше гравия покинуло пределы ее кожи. За этими словами последовала долгая тишина.

- Ты спрашивала, как я попал в тур, - наконец, начал Феликс. - Я продал автомастерскую. На вырученные деньги подкупил Дирка Германна и организаторов.

Яэль никогда не была в гараже, но видела фотографии места, где выросла Адель. Дом, окруженный горами пустых шин и автомобильных деталей. Это место явно много значило для семьи Вулф.

- Автомастерскую? - она попыталась выразить голосом злость и боль. - Ты продал папин гараж?

- Я бы пошел на что угодно, чтобы спасти тебя, Адель. И продал бы гараж еще тысячу раз, если бы пришлось, - он наложил повязку на вторую щеку и начал обрабатывать шею. - Тебе нужно вернуться домой. Пока не случилось что-то похуже.

Последняя надежда вернуть домой сбежавшую сестру - вот и все, чего он добивался, подмешав в суп наркотик. Феликс пытался воссоединить семью.

Яэль не могла злиться на него за это. Если б у нее была семья, она боролась бы за них с такой же яростью.

Она и боролась. До сих пор. Хоть другие матрешки и исчезли так же бесследно, как и сама Мириам, хранившая их. Слишком поздно спасать.

Яэль подняла голову в небо, чтобы обеспечить Феликсу лучший доступ к шее. Над ними свет тысячи звезд прорывался сквозь темноту.

- Я могу справиться с Лукой и Катсуо, - сказала Яэль.

Пинцет в руке Феликса дрогнул при упоминании имени Луки. Впился немного сильнее в ее кожу.

- Все еще не могу поверить, что ты вступилась за этого сукина сына. После всего, что он пытался с тобой сделать...

Опустив взгляд, Яэль увидела сжатые челюсти Феликса, его раздутые от злости ноздри. Такой неожиданный и яростный гнев. Он явно не исходил просто так.

- Лука Лоу засранец, - сказал он, придя в себя. - Но я не из-за него волнуюсь. И не из-за Катсуо. Слушай, я поклялся жизнью ничего не говорить, поэтому не сообщил раньше, но что-то произойдет на этих гонках. Что-то опасное. Что-то крупное.

Он знает о моей миссии. Яэль взяла в кулак всю свою волю, чтобы остаться непринужденной и скрыть волнение. Взгляд на звезды.

- Кто это тебе сказал? - возможно, не этот вопрос нужно было задать сестре Феликса, но Яэль должна была получить на него ответ. Детали миссии были известны только высшим чинам сопротивления. Остальным партизанам по всему миру просто сказали быть наготове.