Несомненно, что тут есть разница, особливо если рисунок помещается не в тексте книги, а издается отдельно и выставляется для продажи. Книгу надо купить, надо прочесть, надо себе усвоить ее содержание, а рисунок, доступный и неграмотному, сильнее и гораздо определеннее действует на воображение и отпечатывается в памяти ясным образом. Два рода изображений останавливают на себе, в этом отношении, внимание: лубочные картины и открытые письма. Первые давно уже утратили наивную прелесть и здоровый юмор прежних лубочных картин. Произведений подлинного народного творчества уже и не встречается в продаже, а приходится искать их в изданиях Д. А. Ровинского *. Теперь они сделались не отражением народного взгляда на те или другие события, а предметом предприимчивости, очень часто рассчитанной на возбуждение в народе недобрых чувств, на разжигание страстей, на воздействие на душу путем развития в ней хвастовства и высокомерия
* Подразумевается многотомный труд Д. А. Ровинского "Русские народные картинки" (СПб., 1881), посвященный русскому лубку до 1839 года.
Еще недавно в книжных магазинах пестрели, привлекая толпу прохожих, картины, относящиеся к настоящей японской войне, очень мало говорившие зрителям об исторической доблести русского народа, о его героях, о созидателях русского государства, но зато изображавшие с преждевременною поспешностью разбитые в кровь носы сжатых в мощный кулак неприятелей, верховный вождь которых легким движением плеча сталкивается в пропасть. Едва ли патриотизм русского народа нуждается в таких возбудителях.
Вместе с тем, лубочные картины, в целях своего наибольшего распространения, могут представить и изображения явно бесстыдные, действующие на чувственность и вносящие соблазн туда, куда соблазн книги достигнуть еще не может.
В последнем отношении являются особо вредными распространившиеся в последнее время открытые письма, большая часть которых именно направлена на возбуждение похоти. Больно видеть мальчиков и девочек, в которых только еще начинает пробуждаться физическая природа, стоящими пред многочисленными витринами с карточками, изображающими весьма недвусмысленно разные моменты интимных отношений и действующими разжигающим образом на молодое и восприимчивое воображение. Дело идет не о наготе статуй, не об изображении анатомической и художественной гармонии линий и очертаний человеческого тела, а о том, про что совершенно правильно сказал известный французский сенатор Беранже: "Се qui nuit, се n'est pas le nu, c'est le retrousse" (Вредит не нагота, а приподнятое (платье) - франц.). В таких изображениях художник или, очень часто, фотограф тщательно избегает ставить точку над i, и тем может избегать явного бесстыдства своих порнографических трудов, влекущего судебное преследование, но оставлять такую деятельность, растлевающую мысль, чувство и здоровье молодежи, без контроля, едва ли возможно.
Следует называть вещи их действительными именами и не смешивать свободу мысли с неприкосновенностью спекуляции на животные чувства посредством порнографических картинок. Однако вопрос об устранении влияния вредных рисунков находится в тесной связи с трудами нашей субкомиссии по пересмотру статей уголовного законодательства. Если удастся создать статью, обнимающую понятие этого влияния, то, разумеется, издатели этих народных рисунков и открытых писем будут отвечать по суду; в противном случае придется, вероятно, сохранить для этих изданий предварительную цензуру.
В общем, я присоединяюсь к соображениям об удержании, с некоторыми видоизменениями, правила, содержащегося в статье 40 Устава цензурного относительно цензуры медицинских книг, представляющих собою предназначенные для народного употребления лечебники и врачебные руководства, а также имеющих предметом явления половой жизни.
Народные лечебники, общедоступные по цене и по изложению, могут содержать в себе не только сведения и советы, бесполезные по своей ненаучности и поспешной непроверенности, но и прямо вредные, могущие отразиться роковым образом на здоровье населения. Читателями их будут не более или менее образованные подписчики медицинских газет и журналов, а доверчивые люди, совершенно чуждые началам врачевания и элементарным понятиям из анатомии и физиологии, склонные верить печатному слову и в то же время бояться врачей. Самонадеянное невежество может вооружить их такими лечебниками для домашнего употребления, при соблазне обойтись без призыва врача, в которых на борьбу с недугами будут призваны средства и способы, приводящие к недугам еще горшим.
Примеры самозванного лечения и его пагубных последствий столь многочисленны, что их не стоит приводить. Достаточно вспомнить хотя бы о лечении Гачковским градоначальника Грессера или о том, что такое лечение может быть предметом систематического изложения в усиленно рекламируемой автором книге. Здесь именно нужен медицинский контроль, широкий и чуждый односторонности, без предвзятого предпочтения той или другой системы лечения, но зоркий относительно явной вредоносности его, которая может совершенно ускользнуть от внимания и даже понимания неспециалиста.
Не менее, если не более, опасности представляют книги о явлениях половой жизни. Пред молодыми и неопытными взорами, для которых еще не наступили, по выражению Пушкина, "охлажденны лета" *, научное значение таких книг отступает на задний план, да едва ли и может быть верно понято, но пылкому воображению юных читателей дается самая нездоровая и распаляющая пища.
* Цитата из стихотворения А. С. Пушкина "К Языкову" (1824)
Преждевременное возбуждение полового инстинкта, ненужное загрязнение ума представлениями из области извращения природы и противоестественных отношений, развитие болезненного любопытства - являются результатом знакомства с такими книгами. Их воздействие направлено не на развитие мысли, не на расширение знания в молодежи, даже не на возбуждение смелой предприимчивости (каковы, например, сочинения Купера и Жюля Верна), а непосредственно на низменные чувственные инстинкты.
Могут сказать, что ведь то же самое возможно и в беллетристике, где существуют порнографические произведения. Но это не так.
Явная порнография, как таковая, прямо нарушает "добрые нравы и нравственность" и подлежит судебному преследованию; порнография же прикрытая, которая, давая многое понять, не доводит своего злоупотребления словом до конца, никогда все-таки не решится, именно из опасения суда, называть все своими именами и описывать с методическою подробностью и точностью. Беллетристические произведения, избирающие себе щекотливые сюжеты, все-таки всегда стараются оправдать себя некоторою поучительностью, указанием на господствующую в обществе порочность, на неправильность отношений между различными слоями его, создающую поле для безнравственных привычек и поведения. Притом ..в названиях таких романов обыкновенно нет прямого указания на их возбуждающее больное любопытство содержание, они редко бросаются в глаза своими обложками, виньетками, не сторожат молодежь, вместе с двусмысленными фотографиями, в соблазнительных витринах специальных издательских фирм.
Содержание научных и quasi-научных медицинских книг о половой жизни иное, - в них очень часто отводится главное и обширное место не этиологии, не продромам, не терапии болезненных половых состояний, а симптоматологии и казуистике, благодаря которым, жадно впивая их, впечатлительный ум, еще не знакомый с действительными страстями, уже знакомится с извращающими их пороками. Достаточно, в этом отношении, например, указать на сочинение Таксиля "La corruption fin de siecle" ("Развращенность конца века" - франц.), где, между прочим, с санитарно-полицейской и судебно-медицинской точек зрения рассматриваются условия половой жизни населения в больших городских центрах и с точностью стороннего наблюдателя излагаются все практикуемые в этой жизни, доходящие до совершенной чудовищности и садизма, способы удовлетворения полового инстинкта.
В таких сочинениях напрасно искать какого-либо поучения, как в полупорнографических произведениях беллетристики, но научение дается в полной мере и со всеми подробностями, очень часто даже с рисунками и снимками с фотографий.
