К тому моменту, когда Рыков собрался лично осмотреть БТР, разведчики нашли семь трупов капитолийцев и шестерых мертвых маркитантов. Но среди убитых не было Тимура. Борис тоже куда-то пропал. И вот, оказывается, нашелся.

– Сюда, – сказал сержант, показывая на оконный проем. – Здесь они лежат.

Забравшись в проем, Рыков очутился в просторном помещении. Свет в него попадал через три оконных проема, дверной проем с отсутствующей дверью и крупную щель в потолке. Поэтому лейтенант сразу увидел два неподвижных тела. И оба принадлежали капитолийцам.

Один из них, рядовой боец, валялся лицом вниз у самого окна – Рыков едва не наступил ему на ногу, когда спрыгивал. Второе тело располагалось поодаль, примерно по центру комнаты. Лейтенант направился к нему, потому что без труда узнал члена Когорты – по хромовым сапогам и парадному кителю.

Еще не дойдя до трупа, Рыков понял, что имел в виду сержант, произнеся «крепко убили». Борису сломали шею мощным ударом, таким, что шлем слетел с головы и закатился в угол помещения.

– Думаю, дубиной врезали, – сказал сержант Бугров. – Там раны от арматурин остались. Представляешь?

Лейтенант машинально кивнул. Дубина, утыканная кусками арматуры, – любимое и самое распространенное оружие нео. Наряду с примитивными копьями, загнутыми трубами и заточенными рессорами. Впрочем, рессоры – это уже изыски.

Рыков присел около трупа и аккуратно повернул его голову, рассматривая раны. Сломанная шея вращалась легко, как у тряпичной куклы, без признаков трупного окоченения. Значит, времени прошло немного.

– Бойца тоже дубиной завалили?

– Тоже, – подтвердил Бугров. – Голову, считай, размозжили. Явно мохнач постарался.

– Мохнач или мохначи?

– Похоже, один он был. Хотя следов полно. Вон и вон. И вон там, на золе. А ушел через дверь.

«Значит, мохнач? – подумал Рыков. – Ниточка? Если и ниточка, то очень странная. Зачем нео вмешиваться в разборку между капитолийцами и маркитантами? Или он напал на Бориса и его охранника в последний момент, когда бой уже закончился?.. Все равно странно».

– Сержант, другие интересные следы есть?

– Есть. Вот тут посмотри – четкие отпечатки обуви. Ведут во-он от того проема, – Бугров показал пальцем, – через который мы залезли. Но это не наша обувь.

– Маркитант?

– Может, и маркитант. Надо сравнить с подошвами убитых торгашей. Я их еще не видел.

– Я видел на улице, – сказал Рыков, выпрямляясь. – Ну-ка, покажи эти отпечатки.

Лейтенант был готов перерыть все вокруг, чтобы найти хотя бы какие-то зацепки для объяснения случившегося. Потому что знал – возвращаться с пустыми руками в Капитолий нельзя. Ведь Якуб требовал найти Тимура живым или мертвым. А когда Стратег что-либо требует, то надо землю рыть – иначе не сносить головы.

Да еще гибель Избранного Бориса до кучи. И ладно бы, если бы его завалил кто-то из маркитантов. Но торгаши дубинами отродясь не пользовались.

Исследуя следы обуви, показанные сержантом, Рыков интуитивно ощутил – что-то здесь не так. Отпечатки не совпадали с подошвами убитых маркитантов. Так кто же был здесь еще и при этом совсем недавно? Ясно, что человек. Но если не маркитант и не капитолиец, то тогда кто? Неужто… неужто Тимур?

– Это еще не самое любопытное, – сказал Бугров. – Следы идут от оконного проема вон к той стене. И вот здесь этот человек тоже топтался. А потом он куда-то пропал.

– В смысле?

– Да вот так как-то. – Сержант развел руками. – Не выходил он отсюда. Словно взял и улетел в небо.

– Здесь потолок, какое еще небо?

– Так и я о том же. Куда он мог деться?

Лейтенант задумался. Человек исчез, не оставив следов. Почему? Рукокрылы набросились и уволокли? Но они тоже оставляют следы пребывания – а здесь их нет. Да и не любят рукокрылы соваться внутрь зданий, ведь по земле они передвигаются с огромным трудом. Нет, тут явно что-то не сходится.

– Странно это, конечно, – сказал сержант. – И непонятно. Но возникла у меня одна мыслишка.

– Ну-ну, – подбодрил Рыков, – выкладывай свою мыслишку.

– Я вдруг подумал… А не утащил ли этого типа мохнач?

– Просто взвалил на загривок и уволок?

– Вроде того.

– Зачем?

– Ну, не знаю. – Бугров пожал плечами. – Может, подкрепиться им решил. Здесь костер разжигать не стал, побоялся, что еще кто-то набежит. Ну и уволок куда-нибудь в укромное местечко.

– То есть ты хочешь сказать, что изначально здесь находилось трое людей? Нео их всех ухайдокал, а один труп забрал, чтобы затем сожрать?

– Примерно так. Но не обязательно, что третий был мертв. Может, мохнач его просто вырубил. А убьет потом, перед тем, как над костром подвесить. Свежее мясо лучше, чем труп… Ну, я это так, в порядке бреда.

– Не такой уж это и бред, сержант, – пробормотал Рыков.

Если выследить и догнать мохнача, подумал лейтенант, то многое может проясниться. Отомстить за смерть Бориса так или иначе не мешало бы – негоже такое спускать с рук, чтобы любая мохнатая скотина убивала членов Когорты. А если получится взять нео в плен, то он может сообщить важные подробности. Что касается Тимура…

Шансов на то, что мохнач тащит на себе именно Тимура (живого или мертвого – отдельный вопрос), имелось, конечно, не очень много. Но даже такая хлипкая версия требовала проверки – хотя бы для того, чтобы отчитаться перед грозным Стратегом Якубом. Если что – на нет и суда нет, зато версия отработана. А если удастся найти самого Тимура, то это будет огромный успех.

– Вот что, сержант, – сказал Рыков. – Твоя версия, тебе и проверять. Бери еще бойцов и ступай по следу. Этот мохнач нам по-любому нужен. Желательно живой. Вот и попробуйте его догнать.

– А вы?

– А мы тут еще пошарим вокруг. Похоже, что одному из маркитантов удалось уцелеть. Он ранен и, наверное, пошел к Стадиону. Может, получится догнать.

– Я понял, лейтенант. Если вдруг наткнемся на Тимура… Он обязательно нужен живым?

– Нет, – сказал Рыков. – Думаю, Якуба вполне устроит отрезанная голова. Но говорящая голова устроит еще больше.

Первое, что услышал Тим, когда очнулся, было громкое чавканье. Он приоткрыл глаза и едва не вскрикнул от неожиданности – всего в паре метров от него на обломке бетонной плиты сидел мордатый нео. Сидел и что-то смачно жевал, причмокивая и похрюкивая от удовольствия. Тим инстинктивно дернулся рукой к поясу – туда, где должны были находиться ножны с мечом, – и, не сдержавшись, застонал. Острая боль пронзила правую сторону груди, и рука, словно парализованная, упала обратно на землю.

Несмотря на полуобморочное состояние, Тим предпринял новую попытку левой рукой. Она, слава Всевышнему, шевелилась нормально. Да вот только ножен на месте не оказалось – ни с того, ни с другого бока, как Тим ни старался нащупать оружие. Вот это подстава! Как же он так опростоволосился?

Если бы нео повел себя агрессивно, то Тим, наверное, попробовал бы вскочить на ноги – не ждать же, пока тебя прикончит и сожрет косматый мутант, верно? Но мохнач даже не пошевелился в ответ на судорожные движения хомо – лишь в недоумении, перестав жевать, выпучил глаза. Затем сглотнул находившуюся во рту пищу, сытно рыгнул и косноязычно произнес:

– Я думал, Тим совсем плохой. Боялся – помрешь скоро. Стреляли тебя сильно – много дыр делали. – Нео, показывая, хлопнул себя ладонью по груди. – Вот тут твой дыры… Жрать хочешь?

– Нет, – машинально откликнулся Тим.

Надо же! Косматый его имя знает. Что же такое творится? Уж не снится ли ему? Да только нео уж слишком реальный. Ишь как зубы скалит, лохматая рожа. И при этом в натуральных штанах, подпоясанных веревкой. Мохнач, да вдруг в штанах?..

Тим, для надежности, несколько раз моргнул. В штанах… В штанах???

Тут до него после первых секунд испуга и растерянности стало кое-что доходить. Потому что в сознании – едва Тим чуть-чуть успокоился – всплыли воспоминания о последних событиях. Тех самых невероятных событиях, случившихся перед тем, как он окончательно вырубился. Да что там невероятных! Скорее, бредовых.