Бойня

Утро прокралось в их комнату робкими лучиками рассеянного, неяркого света, один из которых упал Владиславу прямо не запрокинутое навзничь лицо, разбудив его, таким образом, этим своим ласковым касанием. Владислав резко вскинулся на кровати, зябко кустясь в одеяло, и силясь понять - не приснились ли ему события прошедшей ночи, столь резко, до малейшей детали впечатлевшиеся в его память. Какое-то время он никак не мог прийти к окончательному выводу. Он сидел, и бездумно смотрел на Тайнведа, лежащего лицом вниз, и полностью, с головой, укрывшегося своим одеялом.

Под его взглядом тот зашевелился, высунул наружу ничего не понимающее, сонное лицо, что-то промычал, и перевернулся на спину, уставившись в потолок совершенно отсутсвующим взглядом. Так они и молчали какое-то время, пребывая на грани сна и бодрствования, пока Тайновед, видимо потихоньку приходящий в сознание, не повернулся к Владиславу лицом, и проговорил хриплым, плохо слушающимся его ещё со сна голосом:

- Я тут, знаешь ли, сон такой мутный, такой гнусный видел, братец ты мой! Не поверишь - стоял я в парадном гвардейском строю, но - не в Цитадели, а тут, во дворе Детинца, и мы все ждали Высочайшего, который должен был к нам выйти из башни. И все мы - все мы были совершенно мертвы! У меня рана была - прямо в сердце! И вот стою я, и такое беспросветное отчаяние лучится с тёмного свода небесного - просто неописуемо! А свод этот - один сплошной, серо-чёрный камень, как горы вокруг нашего града! Это - я думаю, навеяло-то нашим вчерашним посещением той гнусной норы! Вот же местечко, А? Скажи!

И он, покряхтывая, завозился, поднимаясь с кровати, и быстрыми движениями, дрожа от холода, царящего в комнате, натягивая на себя одёжку.

- Что - так и будешь сидеть, что ли? - Обратился он к неподвижно застывшему в постели Владиславу,- Вставай, вставай! Сейчас вот пожуём чего - и легче станет. А потом - за работой, окончательно и развеемся!

- Владислав глянул на него пристально, мгновение поразмышлял о чём-то своём, скрытом, но говорить ничего так и не стал, а молча поднялся, и также начал одеваться.

- Смурной ты сегодня какой-то однако! - Недовольно пробормотал Тайновед, поглядывая на него с неопределённым сомнением. - Что, неужели ж ночью опять что-то приключилось-то? Давно не случалось-то - не правда ли?

- Да так. - Отнекнулся Владислав, продолжая угрюмо, замедленно, как бы нехотя натягивать на себя одежду. - Сны какие-то - тоже странные. Совсем странные.

- Ну, втяпались мы с тобой вчера-то, - Разом успокоился Тайновед. - Сон - это, братец, не страшно. Сон - это ничего. Это - проходящее. Если только можно от него проснуться, конечно же. - И он усмехнулся болезненно. - А то знаешь ли - ты-то проснёшься, а оно - и останется! Вот так-то!

Одевшись, он вышли на двор. Оказалось - что парни встали давно, так что завтрак был уже почти приготовлен. В свете дня вчерашнее приключение постепенно отступало от Тайноведа. Он оживился, перекидывался с Весельчаком ничего не значащими пустяками, обсуждая, чем бы сегодня им всем стоило бы заняться. Парни уже практически завершили свои поиски в их обиталище, да и в рядом расположенных зданиях - тоже, и теперь нужно было решать, к чему переходить дальше. Весельчак высказал мысль, что не мешало бы, наверное, завтра-послезавтра отправить наконец дозор по окрестностям города - ко входу в долину, возможно - к перевалу. Изучить - что там и как вокруг происходит. Тайновед с ним, в общем и целом, соглашался. Порешили за сегодня подготовится к вылазке, вечером разработать уже подробный план, а с утра - может быть и высунуться наружу. Хотя бы - к входу в долину.

Владислав слушал всё это молча, постоянно ощупывая у себя в кармане куртки сосуд с сонным зельем, который он там обнаружил ещё когда одевался, с ужасом найдя у себя вполне осязаемое подтверждение того, что его ночное приключение отнюдь не было просто очередным кошмаром. Из чего следовало, что и колдовские кинжалы также лежат там, в башне, незримо подталкивая его к предуказанным ему Кольценосцами действиям. Сама мысль о чём постоянно повергала его в судороги тяжкого, неизбывного ужаса. Сознание же его, при этом, как бы двоилось. С одной стоны - он думал об этом с невыразимым негодованием и отвращением. А с другой стороны - его постоянно мучила совершенная обречённость неизбежности всего того, что уже никак не могло не произойти. Какая-то чёрная тень поселилась у него в затылочной части головы, и постоянно сжимала её - как клещами, проникая в сознание сотнями стальных иголочек, прокалывающих мозг всю глубже и глубже, подчиняя себе, и лишая малейшей воли к сопротивлению.

Он сидел перед остывающей серебрянной миской с овсяной кашей, ковыряя с отвращением в ней позолоченной ложечкой, и думал, думал, думал, взирая, сквозь вуаль лихорадочно проносящихся в голове размышлений, на лица своих товарищей, сидящих передним за столом. То, что вчера, та -, в призрачном зале, воспринималось им как нечто само собой разумеющееся, сейчас, возвращаясь в памяти, просто поражало его всей своей дикостью и полной несоразмерностью.

Хозяин Великого Кольца! Надо же! Кем он был ещё вчера? Без году неделя военнослужащий, в мелком чине, проигравшей, поверженной и полностью разбитой армии. Ванька на побегушках, если уж откровенно - "куда пошлют". И вдруг - опаньки! "Ты будешь Властелином вселенной!" Ну - может и не вселенной. Может и не будешь. Но - МОЖЕШЬ им стать! Хотя.. Эти ведь и сами толком ничего не знают. Они лишь хотят вырваться из той ловушки, в которой они сейчас очутились. Ну - вот, попался им первый подходящий. Они за него и уцепились. Пусть идёт и- ищет. Отыщет - хорошо. Не отыщет - его проблемы. Сгинет по ходу - кому какое дело? Таких как он - вокруг море разливанное. Почему бы и не он? И действительно - а куда ему ещё деваться?

А цена - да, цена просто немереная. Сначала - жизни его товарищей. Да ещё - и ЕГО рукой! Говорят - всё равно погибните. А они там, у себя, откуда знают-то, что там враги замышляют? И как он вчера не спросил-то?! Не подумал. Они так убедительно вещали. Понятно, что им нужны тела парней. Для них - это единственный способ выскочить из ловушки. А только он в этом и может им помочь. Хотя.. Обратись они, скажем, к Тайноведу - разве ж тот задумался бы хоть на мгновение? Вряд ли, насколько он его знает. Да и, скорее всего - и обратятся. Если он отступиться. Даже и сомнений нету. Тем или иным способом вниз его заманят - и откроются. И что дальше? Понято - что. Так что как ни крути - а иного выхода для него здесь нет никакого.

Разве что сбежать из крепости? Ничего никому не объясняя? Да ведь - дадут ли? То, что Тайновед вещал там о "свободном уходе".. Обещать - это одно. А вот выпустить - совсем другое. Слишком многое он уже знает. И если попадёт в руки к тем же отщепенцам, скажем... Нет! На месте Тайноведа он его ни за что бы сейчас из крепости не выпустил бы! Ни за что. Да и времени нету. Как только эти поймут, что он отступился, а поймут они это не позже сегодняшней ночи, то они могут Тайноведа сразу же и дёрнуть. Этой же ночью. Или - даже вечером. Да и куда он пойдёт, если выйдет из города? Там же, за стенами, кто его ни поймает - никто живым уже не выпустит. Там одиночкам сейчас делать нечего. Пойти к отщепенцам, что ли? Рассчитывая на милость. Война-то, вроде, закончилась. Но.. До них ведь ещё дойти надо. И потом - после такой пролитой крови - тут достаточно лишь Корабельный Остров вспомнить - могут ведь и не помиловать. Выпотрошат - кто таков, где и скем был, и что делал. И всё припомнят. И стражу острова, и - тех, на реке. Нет. На это особо рассчитать не стоит.

Куда ни кинь - а везде клин, значит. Тут вопрос даже и не в Кольце - это всё ещё вилами по воде писано. Тут если с хозяевами города как-то сладишь, то мож ещё и поживёшь чуток. А нет - так и пойдёшь, в результате, кому-нибудь из них на тело. И здесь его аж перекосило.