– И не только в Лондоне, – согласился Володарский. – При условии транспортной доступности базы – автомобильный, морской транспорт, малая авиация…
– Откуда информация по Шотландии, Александр Михайлович? – спросил Глушко.
Володарский неторопливо обозрел присутствующих. Эти люди имели допуск к информации любой категории секретности, и он им доверял. Последние годы показали – это именно те люди, с которыми он пошел бы в разведку.
– Переходим к главному, – помедлив, сообщил Володарский. – Информация от Паскаля трехдневной давности, посланная Каманину в СВР. Паскаль успел ее передать, сообщив, что позднее расширит и конкретизирует. На следующий день было доставлено новое сообщение. «Почерк» Паскаля, но вот способ донесения… напрямую, с какого-то случайного телефона, явно позаимствованного у первого встречного. Мы проверили этот телефон, он принадлежит обычному охраннику из галереи «Тейт-Модерн». Паскаль скинул сообщение, что имеет горячую информацию об интересующей нас европейской организации и ее арабских сообщниках. Фамилии, адреса, планы. Но в данный момент у него связаны руки, за ним следят, он считает, что подвергается опасности, и это не МИ-6. При этом информация не вся, он рассчитывает в ближайшее время ее пополнить до разряда шокирующей. Все его средства связи ненадежны, а за ним следят…
Володарский сделал паузу, он хмуро разглядывал своих подчиненных. Эти люди были в курсе. Управление по противодействию террору сотрудничало со Службой внешней разведки. Алекс Фридман с позывным Паскаль был агентом глубокого внедрения СВР, проживал много лет на постоянной основе в Лондоне. Он имел хороший дом в центральном Кенсингтоне, недалеко от Холланд-парка, семью, собственный отлаженный бизнес по продаже недвижимости в приличных районах Лондона. В английскую столицу он переехал из Канады шестнадцать лет назад, врос в нее всеми корнями, увлекся коммерцией – при этом никогда не забывал, где и кем он работает на самом деле. Самое смешное, что ему и фамилию менять не пришлось. Александр Львович Фридман, рожденный в Одессе в 1964 году, окончил высшую школу КГБ. Развал Союза встретил в Дании, где выполнял оперативную работу с английским паспортом. На родину его решили не возвращать (да Александр Львович и не рвался), переехал в Бирмингем, осел, женился на женщине, эмигрировавшей с родителями из Советского Союза. Много лет успешно выполнял задания «конторы» – в Великобритании, США, Канаде, снова в Великобритании. Его ни разу не пытались перевербовать, ни разу он не находился под подозрением. Превратился в завзятого лондонца, ухитрялся совмещать коммерцию с основной работой. Его истинное лицо было известно ограниченному кругу лиц. И если уж он ухитрился попасть на крючок – то, видимо, противник оказался весьма достойным…
– А теперь неприятная новость, – скрипнув зубами, сказал Володарский. – Алекс Фридман скончался вчера вечером в собственном доме, где ужинал с друзьями. Что-то съел или что-то выпил… Судороги, внезапная остановка сердца. Полицейский медик склоняется к версии инфаркта: сердечная атака, как они говорят, у мистера Фридмана явно были перебои с сердцем, о которых он умалчивал. Семья и гости в шоке. Попробуй разберись, что там произошло на самом деле… Возможно все, человек не молод, но как удачно, согласитесь? Имеет горячую информацию, которую не успевает передать, поскольку умирает на ровном месте. Вероятность того, что это случайность, крайне ничтожна и стремится к нулю. К тому же человек боялся за свою жизнь. Похороны Фридмана состоятся завтра днем на кладбище Брайчестер на Эбби Корнел Роуд. По понятным причинам мы не можем везти тело в Россию. Неясной остается дальнейшая судьба вдовы Эммы и их общей семнадцатилетней дочери Анны…
Присутствующие потрясенно молчали. Одним ударом обезглавить лондонскую агентуру… Умер свой человек – уже плохо. Умер в принципе незаменимый, глубоко внедренный агент, носитель информации, от которой, без преувеличения, могут зависеть судьбы мира, – плохо вдвойне.
Секундная стрелка на настенных часах сухо щелкала, отмеряя мгновения.
– Это ужасно, Александр Михайлович… – выговорил, скрипнув челюстью, Глушко. – Паскаль где-то промахнулся, подставил себя… Такой опытный агент…
– Это явно не МИ-6, – вздохнул полковник Панчехин. – Те бы арестовали, раструбили по всем СМИ… Алекс точно вышел на след…
– Кто в курсе из домашних Фридмана относительно его деятельности? – спросил Синявин. Он уже догадывался, что будет дальше.
– Знала жена Эмма – разумеется, без подробностей, вместе они не работали. Знает горничная Франческа Микош – она периодически выполняла мелкие поручения Фридмана. Эта особа постоянно была при нем, работала по дому, он платил ей тысячу фунтов в месяц. Уроженка Чехии, тридцать лет, не замужем, СВР завербовала ее семь лет назад, когда девушку в очередной раз отчислили из университета Менделя в Брно. Наши спецы разглядели в ней нужные задатки. В доме Фридмана она работает четыре года, никаких нареканий. Фактически член семьи. Сдать агента она не могла – по английскому законодательству Франческе светил бы колоссальный срок. Впрочем, нам из Москвы трудно судить, что там произошло…
Володарский пристально уставился на полковника Синявина. Последний подобрался.
– Полагаю, Михаил Евдокимович, вы по-прежнему курируете группу «Манул» майора Корнилова, – генерал не спрашивал, он констатировал.
– Так точно, товарищ генерал-полковник.
– Тогда вы уже все поняли. Где сейчас Корнилов?
– Выполняет задание в Брюсселе, Александр Михайлович. Небезызвестный район Моленбек Сен-Жан, самая исламизированная коммуна Брюсселя. Согласно «легенде», он представитель одной из криминальных группировок Мюнхена, прибыл для налаживания контактов с местными торговцами оружия. Имеется ниточка для выхода на Сайдуллу. Вчера был на связи, – Синявин усмехнулся. – Умудрился со своими людьми подраться в баре, куда прибыл для налаживания контактов с представителями турецкой диаспоры…
– Отзывайте Корнилова из Брюсселя, нечего по барам шататься, – распорядился Володарский. – Сайдуллы там нет. Уже к вечеру он со своими людьми должен быть в Лондоне. Переправляться по одному. О «легенде» пусть сам позаботится – некогда выдумывать ему биографию. Человек опытный, справится. Вдове Фридмана сейчас тяжело, но нам придется поставить ее в известность, чтобы не случился конфуз. Попытаемся это сделать через горничную Франческу. Даю неделю, больше не могу. Пусть твои подопечные крутятся – лишь бы не выходили из образа. Первое: по возможности прояснить обстоятельства гибели агента, предоставить версии, кто к этому может быть причастен. От виновного может потянуться ниточка. Второе: информация, которую добыл Фридман. Агент не первый год работал, мог отличить пустышку от стоящих сведений. Если информация была в голове агента, то все печально. Но он мог загнать ее на носитель и спрятать в доме. Мог поделиться, в качестве исключения, с женой или горничной…
– Почему он не мог ее отправить? – недовольно вопросил Панчехин. – Ведь в экстренном случае разрешается пользоваться открытым каналом.
Володарский стерпел, что его перебили.
– Мы не знаем, Юрий Евгеньевич. Гадать – неблагодарное занятие. Информация могла идти крупным файловым массивом, это мог быть даже не файл, мы не знаем, что именно. Допускаю, что компьютеры в доме и в кармане Фридмана дистанционно взломали, и их использование исключалось. Равно все ему принадлежащие «облака» и прочие хранилища. Возможно, агент решил выждать, не ожидая, что от него так скоро избавятся… Пусть действует осторожно ваш протеже, Михаил Евдокимович. Если информацию не прибрали плохие парни, то они ее ищут, и тогда опасность угрожает всем домашним. И третье: проработать версию с базой террористов в Шотландии. Корнилов должен выяснить хоть что-то. Если без сведений Фридмана мы еще можем прожить, то этот объект нужно обязательно локализовать и уничтожить – неважно, чьими руками. Мы не можем ждать, пока они спланируют теракт в России – наподобие того, что они проделали под Ла-Маншем. Можете идти, Михаил Евдокимович, готовьте Корнилова. Если могу помочь – обращайтесь. К остальным просьба задержаться…
