Оглядевшись, мужчина неспешно направился к машине Пичугина. Движения незнакомца выглядели собранными, лаконичными и тоже словно звериными, недвусмысленно намекая на сотни часов, потраченных в спортивном зале, в тире и на борцовском ковре. Журналист сглотнул. От такого, даже если дернуть в сторону парапета, чтобы спрыгнуть в реку, шансов спастись будет мало. Или догонит, или подстрелит.

Но не успел незнакомец поравняться с задним бампером своей машины, как в черном лаке седана отразились синие сполохи полицейского проблескового маячка. Пичугин скосил взгляд, но не заметил, чтобы появление полиции озадачило незнакомца.

Сине-белый «Мерседес» дорожного патруля медленно подкатил по левому ряду и остановился рядом с «Фордом».

– Капитан Демченко, – представился через приоткрытое окно офицер, сидящий рядом с водителем. – Что у вас за проблемы?

– Представления не имею. – Пичугин пожал плечами. – Я не механик. Задергалась и встала, а усилитель руля, сами понимаете… хрен провернешь. Вот и стою.

– Зачем же капот надо было открывать? – хмыкнув, спросил капитан. – Лучше б знак аварийный поставили!

– Ну, так, для порядка, надо посмотреть. Может, провод какой-нибудь отвалился? А знак не успел…

Капитан что-то сказал водителю, и тот загнал патрульный автомобиль между «Фордом» и черным седаном, чтобы освободить левую полосу, на которой уже потихоньку начал образовываться затор. Все выглядело как рядовое мелкое ДТП на мосту.

– А вы что тут делаете? – спросил капитан у холеного незнакомца в джинсовой куртке, чуть высунувшись из окна. – Приятель этого?

Офицер кивнул в сторону журналиста. Незнакомец вместо ответа достал из куртки удостоверение и, не выпуская из рук, показал полицейскому.

– Проводим важные оперативные мероприятия, – добавил незнакомец. – Кстати, от вас понадобится помощь.

– Это какая же? – удивился Демченко.

– Отгоните, пожалуйста, «Форд» на ближайшую парковку. А мы оба на нашей машине уедем.

– И долго у вас эти… мероприятия продлятся?

– Ровно одну минуту, – спокойно ответил незнакомец и направился к Пичугину.

Тот понимал, что если вдруг незнакомец выхватит оружие, полицейские, несмотря на предъявленное удостоверение, скорее всего пресекут стрельбу на мосту. Так что с прыжком в воду пока можно было повременить.

– Олег Иванович, я от Ковалева, – сообщил незнакомец, пружинной походкой обогнув полицейскую машину. – Меня зовут Кирилл Стежнев.

– Сын генерала Стежнева? – удивился Пичугин.

– Именно так, – Кирилл сдержанно улыбнулся.

– Почему же Ковалев мне просто не позвонил?

– Не позволяет оперативная ситуация, – уклончиво ответил Кирилл.

– С ним что-то случилось?

– Случилось, но не с ним. Садитесь в нашу машину, а ваш «Фокус» полицейские отгонят на ближайшую парковку. Потом заберете.

Поняв, что ничего важного все равно озвучено не будет, Пичугин решил от дальнейших вопросов пока воздержаться и делать как приказано. Интуиция и опыт старого разведчика ему подсказывали, что ситуация складывается скорее таинственная, чем опасная. Мозг лихорадочно строил предположения, что именно могло побудить Ковалева действовать столь нелогичным образом. Но ответа не находил. Данные для анализа пока отсутствовали начисто.

Кирилл открыл дверцу и жестом предложил Пичугину занять заднее сиденье. Сам уселся спереди, рядом с водителем. Больше в машине никого не было. Значит, не взяли, а действительно пригласили на разговор. Впрочем, пристрелить можно в любой момент. Кириллу достаточно спустить курок прямо через куртку. Но он вряд ли станет портить обивку. Впрочем, доверять нельзя никому, даже собственной тени.

– Погнали, – велел Кирилл водителю, не уточнив, куда именно.

Но Пичугин был уверен, что речь шла о встрече с Ковалевым не в управлении ФСБ. Если бы Пичугину следовало прибыть туда, все развивалось бы иначе.

– К генералу едем? – все же спросил он.

– Да. Но не в управление.

– Это я уже понял, – пробормотал Пичугин и откинулся на спинку сиденья.

Черный седан набрал скорость, включив замаскированные проблесковые маячки под решеткой радиатора. То и дело водитель подавал сигнал служебной «крякалкой», чтобы расчистить левую полосу движения от медлительных и нерасторопных водителей. Кирилл достал из кармана баллончик ингалятора.

– Астма? – удивленно спросил Пичугин, снова ощутив беспокойство.

Он знал, что с таким заболеванием в оперативниках делать нечего. А тут – на тебе.

– Нет! Бипарок, антибиотик. – Кирилл рассмеялся. – Жара адская, где-то сквозняком прохватило, наверное. Горло болит, но отлеживаться нет ни времени, ни возможности. Вот и пользуюсь.

Он встряхнул баллон и попробовал снова им воспользоваться, но струя аэрозоля почему-то не вырвалась.

– Вот же, зараза, – выругался Кирилл. – Он снова потряс баллон, нажал на кнопку распылителя. На этот раз сноп брызг вырвался, ударив в лицо Пичугину.

– Прошу прощения! – сконфузившись, произнес Кирилл, затем приоткрыл окно и выкинул капризный баллончик прямо на газон. – Вот, дрянь. Ненавижу этот чертов прогресс. Чем дальше, тем более поганые вещи производят. Лучше бы его вообще не было. А так надеешься, надеешься, а оно – пшик. В прямом смысле слова.

Пичугин пожал плечами в ответ на эту софистику и погрузился в собственные мысли, не обращая внимания на происходящее за пределом салона. Запах лекарства постепенно испарялся, оставив привкус в носу и во рту.

Вскоре из задумчивости вывел голос Кирилла.

– Приехали.

Он первым выбрался из машины, дождался Пичугина, и они вместе направились к неприметному дому брежневской постройки, до пятого этажа укрытому в кронах деревьев. На детской площадке шумно играли дети, старушка в легком ситцевом платье кормила голубей хлебными крошками из пластикового пакета.

Пичугин понял, что встреча с Ковалевым, судя по всему, пройдет на конспиративной квартире. Это еще более подчеркивало неординарность происходящего. Дело в том, что обязанности, возложенные генералом Ковалевым на Пичугина, предполагали некоторый уровень секретности, но не требовали особенной конспирации, если не считать необходимости числиться журналистом в газете и реально писать самому часть статей или редактировать материалы от внештатников. Давно не являясь действующим сотрудником ФСБ, будучи официально уволенным из структуры, Пичугин выполнял в команде Ковалева весьма специфичные функции.

Мало кто знает, что одна из важнейших сторон деятельности ФСБ заключается в простой, но очень кропотливой аналитической работе. Десятки специалистов ежедневно рыскают по страницам всевозможных технических журналов, российских и иностранных периодических изданий, прослушивают записи речей и выступлений, следят за телевизионными и радиопередачами. Несмотря на важность этой работы, нагружать рутиной штатных аналитиков, оперативников, действующих офицеров руководство считало нецелесообразным. Куда проще было создать в высшем звене оперативного управления систему кураторов, способных выявлять и использовать внештатных агентов, которые справятся с этими задачами в силу образования, рода деятельности и личностных факторов. Как и все внештатники, они работали не за жалованье, а в силу совсем других мотиваций. Кто-то довольствовался покровительством мощной структуры федеральной безопасности, для кого-то это был выбор между работой и уголовной ответственностью, как для проштрафившихся мелких хакеров, выбравших после поимки участь бойцов невидимого информационного фронта, а не отсидку в тюрьме. Эти люди собирали, что называется, информационную пену, прикладывая к ней лишь минимальный уровень анализа, делая самый первичный отсев и сортируя информацию по широким темам, таким, как «революции», «социологические тенденции», «космос», «террор», «вооружение», «кибернетика» и прочие, в зависимости от поручения.

Куда менее численная группа внештатников, уже состоявшая из хорошо подготовленных ученых-специалистов, а отчасти из бывших сотрудников ФСБ, имевших опыт структурного анализа информации, работала с данными, поступавшими от первой группы. Тут задачи стояли уже намного серьезнее. Большинство обывателей не в силах даже представить, какую ценную информацию, при должном анализе, можно добыть из совершенно открытых источников. Но это лишь оттого, что такая информация, как правило, очень разрознена. Стоит собрать ее в единый массив, и можно сделать массу далеко идущих выводов. Например, один из конгрессменов США встречается с рабочими на строительстве железнодорожной ветки в Техасе. Ничем не примечательная новость. Но если сложить ее с информацией о структуре железнодорожной сети США, станет ясно, что эта ветка не ведет ни к городу, ни к известному промышленному объекту. К чему тогда? Скорее всего, к новой базе или к новой радарной станции системы ПРО. Этой информации порой достаточно, чтобы именно на этот участок местности были направлены объективы спутников-шпионов с целью подтвердить или опровергнуть сделанный аналитиками вывод. Вот на такие мелочи и ориентирован сбор информации.