Протянула листочек, понимая, что животные это сделают быстрее меня, хотя бы потому, что они относительно выспавшиеся.
Посмотрела в окно: утро снова переходит в день.
— Мне кажется или вы прогуляли пары? — перевела взгляд на сынишек. Так быстро ретироваться с поля боя даже я не могу телепортом! Рассмеялась, когда ребята не пролезли в проход. М-да, дети-и-ишки…
— А что с Хнором? — поинтересовался Иллолий, высовывая голову из-за дверного косяка.
— Опоздает на пары на полчаса, — махнула в туманном жесте рукой.
Всего-то и нужен, что один поисковик мне и удача его невесте.
Поиски привели меня на окраину одной из деревень разряда «Три домишки и заборчик». Здесь стояла красивая белая церковь — единственная достопримечательность селения. Купола золотые, а стены белые (ничем не отличалась церквушка от сотни других).
Вот стою я у входа под покрывалом невидимости, смотрю, как Хнора под венец тащат.
Именно тащат!
Невестушка — гномка была женщиной в годах, которая несла брыкающегося подопечного к алтарю. Мне интересно, кляп она Хнору вытащит? Или его голос уже автоматом утерял силу?
Родители гнома стояли в стороне, промокая платочком глаза. Вот честное слово! Я тоже прослезилась, когда женщина поскользнулась и уронила жениха, от смеха.
Юбки невесты взмылись вверх, показывая худому и сутулому священнику (находящемуся в годах) все грехи господни. Грехи были великие, поэтому мужчина свалился без чувств у самого алтаря. Венчать будущую черту стало некому. Потёрла глаза, докуривая сигарету, не спешила идти на помощь.
У МЕНЯ СЫН ЖЕНИТСЯ! Ну, вот КАК на такое не посмотреть? С другой стороны, если все свадьбы так проходят, то я рада, что у Рена с лисицей не было этого торжества.
Словно червяк, связанный Хнор, попытался уползти по красной ковровой дорожке подальше от своей будущей жены, которая наступала и наступала. На ноге у мальчишки что-то блеснуло. Антимагический браслет? Хм. Надо научить своих студентов потом взламывать, ведь там, где не поможет магия — всегда есть отмычка.
Священник пришел в себя, какой-то он бледненький. Покачала головой… беречь себя надо! А тут работа у него нервная, как посмотрю.
Хнора всё-таки дотащили до алтаря уже в три персоны: невеста, мама и папа. На этом моменте я поправила своё любимое белое платье под черной мантией.
— Именем господним, в честь великой Святой Матери… — начал песнопение служащий церкви, когда я подавилась окурком. Я — Святая Мать! Ну, надо же! Да-да, а так и не скажешь, что магистр тёмных искусств! Потом с довольной улыбкой слушала целую Оду в свою честь, а в конце вообще сидела с таким лицом, какое не у каждого кота после сметаны бывает. Но вот, церемония подошла к концу.
— Готовы ли вы быть супругом для своей невесты до конца дней своих? — патетично размахивал руками священник.
— Он готов! — ответила за него страшная гномка, быстро проговаривая, — и я тоже готова!
— Так будьте мужем и женой! Благословляю! — прикоснулся рукой богослужитель к каждому из новобрачных, даря татуировки мужа и жены в виде обычных витых кругов на предплечьях.
Вообще, работники церкви имеют свою магию, как говорится, от бога, потому что делают всё его именем. Магия своеобразная, хиленькая, к тому же её легко можно лишиться, если не угодил определенному божку. Правда, по храмам такие, как я, шляются редко, вот и не отбирают крохи волшебства.
— А я не благословляю! — сказала тихим голосом так, чтобы меня никто не услышал. При этом моё лицо было очень ехидное, а легкий прищур глаз выдавал «чертят, танцующих чечетку». Татуировки сразу сошли на нет.
Скажем так, невеста изрядно приофигела. Хнор понял, что что-то не так, но не мог понять — что.
Когда после пятой церемонии татуировки снова сошли, невеста хлестала Хнора букетом из белых роз по лицу. Сказать, что гном был доволен — ничего не сказать, потому что букет — ничто, по сравнению с замужеством.
— Бракованный мужик попался! — сдула локон волос женщина. Обрывая до колен юбку белого платья, она пошла на выход, чеканя шаг. Родители гнома поплелись за ней. Недоумевающий Хнор радостно развалился на сидениях рядом с алтарём, улыбаясь, как сумасшедший. Даже кляп не мешал…
И только священник смотрел на большую икону (во всю стену), изображающую худую женщину со змеями вместо волос, множеством рук, в которых с левой стороны — магическое оружие, а с правой — обычное, на плечах у неё сидели малыши разных рас (спасибо, что не на шее), а перед ногами валялись черепки.
— Святая Мать, прости меня! Не смог сослужить службу и соединить любящие сердца! — бормотал, стоя на коленях.
Вот не знаю, что меня поразило больше… Если то, что изображено на иконе считается СВЯТОЙ МАТЕРЬЮ, боясь предположить, как должна выглядеть НЕ СВЯТАЯ МАТЬ!
Священнослужитель слепой? Не видел, что любящее сердце в паре гномов было одно — у невесты, и то та рассчитывала не на мужа, а на сам факт замужества. Или то, что детишки, изображенные на рисунке, смутно напоминают ситуацию, в которой нахожусь сейчас?
Вздохнула, достала ещё одну сигарету, и сказала в пространство, разрезая тишину:
— Хнор, ты на пары собираешься? Или как?
Гном вскочил, но не удержался и упал. Покачал головой, сняла покрывало невидимости и вошла в церквушку.
Священнослужитель сразу узнал меня (богов они узнать могут, да и как не узнать, если силой мы с ними делимся?):
— Святая Мать! — улыбкой фанатика улыбнулся мужчина, бухаясь на колени и разбивая лоб о пол. — Всегда мечтал на старость лет увидеть тебя! О, благословенна будь!
Пока он не увидел, потушила сигарету у алтаря, скидывая в ящичек для мусора.
— Да тебе ещё лет триста жить, — проворчала сутулому мужчине, который разразился целой тирадой в мою честь, благодаря за увеличенный жизненный срок. Я закатила глаза к потолку. Как же мне не хватает медведя, который в этой ситуации бы матернулся, или Арима, подающего в этот момент кофе со словами: «Госпожа!», Дорал бы вообще цыкнул зубами (хоть и род у него теперь валькирский, но зубы вампира он не терял).
Вытащив белый кляп изо рта Хнора, удивилась, разворачивая фату. Но хрипло рассмеялась:
— Когда в реале жениться будешь, устроишь такой же праздник? — хитро скосила глаза на помрачневшего в миг гнома.
— Упаси боже, Святая Мать! — загробным голосом четко сказал Хнор. Как будто не он сидел в храме целый час с кляпом во рту, и ещё фиг знает, сколько по времени до этого. Когтем перерезала в один раз веревку, а магический браслет просто сорвала с ноги.
— Так можно было? — смотрел большими глазами сын на меня.
— Хнор, твои когти ещё слишком мягкие, чтобы их даже выпускать, не то, чтобы веревки ими резать, — подняла одну бровь, мол, чем ты меня на лекциях слушал? Гном отвернулся, скрывая предательский румянец.
— Так, значит, идёшь на пары! — открыла телепорт гному.
— А ты, мама? — мягко спросил Хнор, заламывая руки за спину. Да-а-а, а костюмчик свадебный что надо у него: пижама в единорогах и большие меховые тапки.
— А я здесь посплю, в храм никто не сунется, а дома — аврал, — сказала мрачно, подгоняя сынулю к телепорту. У-у-у-у! Теперь поспать!
— Что вы делаете? — большими глазами смотрел священнослужитель на меня, устраивающуюся на деревянной лавке у иконы.
— Сплю! Дела божественные такие сложные, а здесь тихо, хорошо… — мой голос становился тише и тише, пока не уснула.
— Мою церковь благословила сама главная богиня! — тихонько воскликнул мужчина, роняя слезу.
Сквозь пелену сна подумала: «Вашу ж мать! Как вы все меня достали…».
Магистр целительского факультета Лилиэль Виркан-Дэлайский со своей группой.
— Магистр! Ну, пожа-а-а-алуйста! — развалился на парте Иммануэль. Мало того, что ребята прогуляли первые две пары у других, так ещё и просят занять время на моей, чтобы приготовить, нужные им, зелья. Обнаглели!
— ТМожете на моей паре под моим чутким руководством сварить зелья, НО отработка в саду у плотоядных растений! — улыбнулся, думая, что группа испугается.
