- Но? - она смотрела на меня внимательно, изучающе, словно впитывая каждое мое слово и растворяясь в них.

- Но я - не хороший человек. И я меньше всего хочу сделать тебе больно. Это правда. Удивительная для меня, но правда.

- Почему ты должна сделать мне больно? - ее голос был чуть громче шепота, и тишину нарушало только мерное гудение холодильной камеры.

- Потому что я всегда делаю больно. Я не умею строить отношения с людьми. Ты думаешь, я просто так работаю из дома? Ты думаешь, просто так я не могу нормально общаться даже с родным братом? Или просто так моей племяннице дворник в их доме ближе, чем я?

- О чем ты говоришь? Мы с тобой прекрасно общались. Ты - замечательная, и мне непонятно, как ты сама этого не понимаешь, - покачала головой Света.

Что ж, пора пускать в ход оружие массового поражения - честность.

- Я моральная калека. Как инвалид, только в социальном плане. За мои тридцать лет я не построила ни одних отношений. Любого рода. Я этого просто не умею.

Она молча смотрела на меня, и я не знала, что еще мне сказать, чтобы она действительно правильно поняла то, что я хотела до нее донести. Как объяснить человеку, что я просто не хочу в один прекрасный момент, который, я не сомневалась, наступит очень скоро, все просрать? Я не хотела быть той, которую она потом будет ненавидеть или чтобы она стала той, которая в итоге скажет мне слова, которые я слышала в своей жизни слишком часто. Я просто не умею быть другом. Я не умею быть партнером. Я не умею быть никем, кроме любовницы на один раз. На этом список моих достижений заканчивается. И дело не в ней. Честно, если бы я была хоть наполовину “нормальной”, я бы сделала все, чтобы у нас что-то вышло хорошее. Необязательно любовь или отношения. Я была бы согласна даже на дружбу, правда, если бы одно это слово не вызывало у меня неприятную дрожь и страх, заставляя мои ноги подгибаться. Потому что это дикий ужас. Потому что я знаю точно, даже если представить, что напортачу не я, что уже само по себе сложно, то это сделает она. Потому что так всегда. У всех. Даже отношения моих родителей, которые иногда казались идеальными до тошноты, тоже не всегда были безоблачными. А когда отца не стало, было больно всем. Боль неизбежна. Для этого иногда даже ничего не надо делать. И, да, я понимала, что если бы мои родители рассуждали так же, то ни меня, ни Тагира, ни, тем более, Талиба бы не было. Но это не отнимает того факта, что кто-то обязательно будет страдать.

Я также считала, что идеальная семья моего брата - тоже явление временное. Потому что либо она сделает что-то не так, либо он. Определенно. Потому что люди полны дерьма, и это единственное, чем они радостно делятся.

Она молча смотрела на меня, а я разглядывала ее ресницы. Черные и длинные до неприличия. Свои. Настоящие. Я первое время думала, что это искусная работа косметолога или кого-то, кто этим занимается. Кто делает девушек похожими на Ангелов Виктории Сикрет. Но нет, Света даже тушью их почти не красила. Только темные тени по краю век. От этого ее глаза казались еще более синими, чем были.

- Так я правильно понимаю… - она чуть придвинулась к столу, положив на него руки. - Ты сейчас мне пытаешься сказать, что ты не умеешь… дружить, хотя все это время сама же показывала совершенно обратное?

- Света, - я мученически вздохнула, - ты легко найдешь себе новых друзей. Нормальных. Интересных, веселых, открытых. Я не…

- Но я хочу тебя, - прервала меня девушка, чем заставила мою бровь вопросительно выгнуться. - В смысле… Ты поняла, в каком смысле. Мне нравится общаться с тобой, я не понимаю, в чем проблема.

- Проблема в том, что я не хочу этих самых… проблем, - я опустила взгляд в пол, пытаясь понять, что я только что сказала.

Света чуть отодвинулась, спиной опираясь на стену.

- Я имею в виду, это… некомфортно для меня. Ты же видела, как я общаюсь с людьми. Видела, что они обо мне думают, что говорят. Я сама не раз рассказывала тебе истории, как я отношусь к женщинам. Неужели этого недостаточно?

- Недостаточно, - кивнула Света, - потому что мне плевать, кто и что там говорит, я сужу по тому, как ты относишься ко мне.

- Боже, - я опустила голову, - как ты не поймешь, что я не добрая, порядочная и обаятельная? Ну, ладно, может, обаятельная, но до того момента, как открою рот. Я… Я хотела с тобой просто переспать! - выпалила я прежде, чем взяла свой язык под контроль. - Разве это делает меня хорошим человеком?

- Ты… Ты хотела со мной что? - возможно, когда-нибудь я освою науку по контролю своей речи. Но, по всей видимости, не сегодня.

- Я хотела с тобой переспать, - тихо повторила я и добавила, - сначала. Потом поняла, что не могу. То есть я могу, но не хочу.

Я увидела, как ее бровь поднялась вверх, и поняла, что опять мои слова прозвучали очень странно.

- В смысле… Не потому, что просто не хочу или потому что с тобой что-то не так… Боже, - я снова вздохнула и подняла на нее глаза, - я жалкий человек. Меня интересует только одно. Так что, как видишь, друг из меня никудышный. Но я не могу с тобой так поступить. Не с тобой. Я не знаю, зачем я вообще все это говорю, но я, правда, не хочу сделать что-то, что тебя обидит. Я боюсь причинить тебе боль.

Боже. Сколько пафоса. Откуда это во мне вообще? Высокопарность никогда не была моей сильной стороной, что происходит?

Света поднялась со стула и подошла ко мне. Я чувствовала легкий аромат ее духов. Нежный, цветочный. Как бы глупо это не звучало, но от нее пахло весной. Синие глаза в темноте кухни были почти черными. Как ночное море. Оно тоже меняет цвет.

Она слегка наклонила голову и посмотрела мне в глаза. Мне казалось, что она смотрит куда-то внутрь. Видит меня насквозь. Все мои органы, кровеносную систему и сильно бьющееся сердце. Видит куда больше, чем я показываю. Чем я хочу показать.

- Мне кажется… - она замолчала на полуслове и подняла голову. - Мне кажется, ты не мне боишься причинить боль. Ты боишься, что я сделаю тебе больно. Только нельзя всю жизнь прятаться. Так ты все пропустишь. Просто… подумай над этим, - она подняла руку и осторожно коснулась ладонью моей щеки.

Я думала, что сердце проломит мою грудную клетку. Меня не бросало в жар, колени у меня не подгибались, нет. Все это чушь. Но у меня по телу разлилось такое тепло, что казалось, этой энергии хватит, чтобы обогреть несколько домов в период заморозков. Это было что-то приятное. Абсолютное непонятное для меня, но приятное. Концентрируясь где-то в середине груди, тепло расходилось по кровотоку, растекаясь и обволакивая. Она с полминуты смотрела на меня, не убирая ладонь, потом чуть приблизилась, и я почувствовала ее губы на своей щеке. Легко коснувшись своими губами где-то в районе скулы, она отстранилась и, развернувшись, вышла из кухни, оставив меня стоять с открытым ртом и в полнейшем недоумении.

========== 14 ==========

Солнечные лучи освещали всю мою комнату, и я пожалела, что не закрыла занавески, когда ложилась спать. Часов пять назад. Мой организм привык к тому, что сна мне доставалось не так много, поэтому я была достаточно бодрой, чтобы лежать и смотреть в потолок, но недостаточно, чтобы встать и встретиться на кухне со Светой.

После получасового лежания бревном, я все же оторвала свою задницу от кровати и направилась в душ, мысленно пытаясь определиться, как мне себя вести. Как будто ничего не было? Никакого разговора, никаких объяснений и откровений, никакого дружеского (дружеского?) поцелуя.