— С этим трудно поспорить, — он улыбнулся. — Как ребро? Не беспокоит?

— Нет. Тебе лучше о своем брате побеспокоиться. Давно ему звонил?

Что я только что сказал? Как…как это случилось? Я же теперь…

— Что ты сделал?

— Я…я...

— Что ты сделал?!

В комнату заглянула Лена. Она, судя по всему, только что меня объявила.

— Призрак, на сцену.

— Да, иду. Прости, Кир, пожалуйста прости. Давай позже поговорим.

Я выбежал из гримерки и поспешил на сцену, восстанавливая сбитое дыхание.

Ну что, теперь еще и Кир. Не умеешь ты держать язык за зубами.

Это все ты. А теперь замолчи и дай мне выступить.

По ушам ударила музыка, отдаваясь импульсами во всем теле. Движения плавные, размеренные, черные глаза закрываются. Меня здесь нет. Я за сотни, тысячи километров. Все движения заучены. Я растворяюсь. Я словно мертв.

Музыка быстро кончается. Мне осталось только упасть. После выключится свет и я должен буду исчезнуть.

Вот я на самом верху.

Расслабляю ладонь и лечу вниз. Что-то в голове заедает и я не останавливаюсь. Сжимаю пальцы на долю секунды позже. А после только боль в затылке и обступающая меня тьма.

— Он очнется, — этот голос.

— А что если нет?

— Он очнется, — снова он. — Он не может не очнуться.

— Врач сказал, что повода для беспокойства нет. Это стандартное сотрясение, — а вот ее я слышать не хочу.

— А ты вообще почему здесь? — «здесь» это где? А вот его я боюсь.

— Я его знаю. Мы в одном классе. Я обещала ему, что никому не скажу, а вышло…

— Я и так знал, — прошу, вышвырни отсюда обоих.

На какое-то время наступила тишина.

— Вы как хотите, а я пошла. Завтра много уроков.

— Пока, Насть. Меня завтра не будет.

— Ага, я тоже пошел. Нужно кое-куда заехать.

Я кажется знаю, к кому он поедет. Как же стыдно…

За Киром захлопнулась дверь. Я приоткрыл глаза. Так это больница.

У кровати на стуле сидит Максим. Его руки сжимают мою ладонь. Я чувствую, как трясутся его ладони.

— Макс?

Не узнаю свой голос. Он какой-то… Жалкий.

— Боже, ты очнулся.

Его лицо озарилось улыбкой и на душе стало теплее. И все же он меня любит. Все ушли, а он остался. Чужие губы касаются моей руки.

— Не представляешь, как ты всех напугал. Я так волновался…

— А…что со мной?

Я поморщился от боли в затылке.

— Ты упал с шеста, ударился головой. Кто-то вызвал «скорую», а я, Настя и Кирилл поехали со мной. Она оказывается из твоей старой школы.

— Да, а Кир мой лучший друг…был.

В глазах защипало от нахлынувших слез. Урод. Какой же я урод. Я же просил не делать ничего страшного. Почему я никогда не слушаюсь?!

— Эй, ну ты чего? Ну поссорились, с кем не бывает?

— Нет, все…все намного серьезнее. Он никогда меня не простит…

Слезы текли из глаз и я не мог их остановить.

— Я не буду просить тебя рассказать.

— Спасибо.

Он был рядом. Я был так жалок, а Орлов все равно был рядом. Я его поработил, сделал своим подчиненным, влюбил его в себя. Я ненавижу себя за это. Ненавижу тебя, слышишь?!

— Когда я смогу…

— Через пару дней, не раньше.

Он готов для меня на все, но я не хочу его ни о чем просить. Я хочу просто жить с лучиком света под боком. Ты мой свет и я укрываюсь в твоей тени. Я хочу уйти отсюда. Хочу домой, хочу учиться и танцевать, заводить друзей.

— Макс?

— Да.

— Я не хочу здесь быть. Забери меня отсюда, прошу.

Он уставился на меня непонимающим взглядом.

— Я не могу просто подойти к врачу и сказать, что забираю тебя, — в его голосе слышалось сочувствие.

— А завтра? Ты придешь завтра?

— Да, конечно приду, — он хотел коснуться моих волос, но вовремя отдернул руку. Через секунду он накрыл мои губы своими. В этом поцелуе не было страсти или желания, была только бесконечная нежность.

Нам пришлось оторваться друг от друга, так как перестало хватать кислорода.

— Я зайду к тебе завтра после школы. Не скучай. Люблю тебя.

Он что, собрался уходить? Вот так просто? Мне же…страшно, черт возьми.

— Подожди…- я протянул ему руку. Мне от чего-то стало холодно. — Останься еще на минуту, пожалуйста.

— Я готов провести здесь хоть всю ночь.

Он был рядом со мной до тех пор, пока я не провалился в сон. Глубокий и темный, лишенный сновидений, но от чего-то бесконечно счастливый.

Я проснулся от громкого крика. Этот звук разрывал голову, заставляя прижать к ушам ладони.

Ко мне в палату ворвалась медсестра.

— Что с тобой?!

— А что со мной? — я ее не понимал.

Звук затих. Наступила тишина. Я поздно осознал, что кричал я сам.

— Н…ничего. Просто кошмар.

— Больше так не пугай.

Я кивнул. От чего так зудят глаза?

— Я хотела предложить тебе снять линзы. Для глаз не очень полезно.

Так вот оно что…

Я их снял. По словам сестры, выглядел я помято. Да и чувствовал себя так же. Глаза были такими красными, словно я не спал как минимум дня три.

— Меня, кстати, Кристина зовут.

— Антон.

Мы улыбнулись друг другу.

— А…тот парень, что был здесь ночью…

— Твой друг ушел только под утро. Сидел с тобой всю ночь.

Вот дурак. Я же просил его остаться на минуту… Впрочем, я рад, что он меня не послушал.

Я улыбался, вспоминая о нем. Орлов, Орлов… Что же ты со мной делаешь?

— Значит я выиграла.

— Прости?

— Твои глаза, они зеленые. Мы с коллегой поспорили и я выиграла.

Зеленые…

Точно! Как я мог не заметить? Это же было настолько очевидно, лежало на самой поверхности. Спасибо, Крис, спасибо, что помогла понять.

— Он ушел, — я сказал это, так тихо, что сам почти не услышал.

Все признаки на лицо. Нога не беспокоит, а ребра наоборот ноют. Я не смотрю на вещи под разными углами. Я не сомневаюсь в том, чего желаю.

— Антон?

— А?

— У тебя…есть девушка?

Я вопросительно поднял бровь.

— Я…я это не для себя, это моя подруга просит…

— Нет, у меня нет девушки. Но прости, Крис, ничего не выйдет. Ты, да и твоя подруга, должно быть, просто замечательные девушки. Загвоздка только в том, что…

Я запнулся. Ну почему не хватает решимости сказать?

— В чем?

— В том, что вы девушки.

Я залился густой краской. Не то, чтобы я не мог с девушками, но у меня уже есть пара и я его ни на кого не променяю.

— Поняла. Прости за вопрос.

— Ничего.

— Я еще зайду, принесу завтрак, — сказала она уходя.

Я чувствую, что мне здесь будет не так плохо, как казалось ночью.

Знаешь, ты ведь не сможешь не вернуться. Я прав? Скажи, что я прав…

— Скажи… Ты, ты мне очень нужен. Прости меня за все. Умоляю, прости. Я не хочу быть один. Я не могу без тебя. Говори со мной, прошу, перебрось мне хоть пару слов, — я не знал, кричал я или говорил тихо.

Я не смогу долго держаться, скрываясь под своей маской. Без тебя она теряет опору. Ты же всегда был моим щитом, всегда оставался моей опорой, так сделай наконец то, что должен.

Вернись,

Призрак.

Я просыпался еще несколько раз и каждый раз внимательно вслушивался. Ничего. В моей голове совершенно пусто. Ни одной инородной мысли. Я не могу отделаться от ощущения, что меня бросили абсолютно все. Даже моя фантазия решила свалить. Мне холодно. Я хочу, чтобы холодно было всем остальным, чтобы все остальные потеряли что-то очень важное, чтобы все, кто меня окружают испытывали то же, что и я.

Ну и сволочь ты, Призрак! Я позволил тебе не существовать, а полноценно жить. Я дал тебе то, чего ты так страстно желал, а что получил взамен? Игнорирование. Полнейшее. Эта ледяная пустыня у меня в груди когда-нибудь расколется пополам. И мое сознание потеряется, рухнув в образовавшуюся щель. Я перестану существовать и погибну.

Я не прошу тебя о многом, просто будь со мной. Я не хочу прожить то время, что мне отведено в одиночестве. Ты бросил меня. Единственный, кто мог всегда выслушать, потому что не мог не слышать. Ты читал мои мысли и знал все мои секреты. Ты был самым близким для меня человеком, а теперь просто потерялся. Я хочу тебя вернуть, но не могу. Я боюсь, что ты пропал навсегда, но вместе с тем страшусь представить, что будет со мной если ты вернешься.