Самаэль повернулся, чтобы увидеть, как вдалеке черный камень сменяется белым песком. Там, почти на границе взора, текла еще одна река. Вполне обычная, по меркам людей. Вот только в ее прозрачных, как хрусталь, водах плескались звезды.

Эти реки называли по-разному, но самые известные имена — Лета и Стикс. Лета — огненный рубеж на границе царства тьмы, а Стикс — последняя черта, отделяющая от райских врат.

Когда-то давно именно из огненных глубин Леты появился он.

— Даю тебе имя Самаэль. — это было первое, что услышал архангел в своей жизни.

Он открыл глаза и понял, что вокруг него огонь. Он не понимал откуда, но уже знал, что такое огонь. А еще он знал, чей именно голос только-что слышал.

Самаэль вышел из огненной пучины и встал перед лицом своего Создателя. Позже он как ни старался — не мог припомнить ничего кроме бездонных черных глаз, без намека на белок. Только в самой глубине, где-то невероятно далеко, в этих глазах можно было узреть тысячи тысяч звезд.

— Зачем ты создал меня, Отец? — Самаэль знал, что ему положено встать на колени перед Творцом, но не желал этого делать. Это его очень удивляло.

— Я создал тебя, чтобы ты стал равным моему старшему сыну Михаэлю. Равным и противоположным. — в голосе Творца проскочила нотка сожаления. — Я ошибся, когда решил создать мир без изъянов и зла. Теперь, когда нет тьмы, мы перестаем видеть свет. Зло необходимо, как бы Михаэль не отрицал это.

— Значит ты сотворил меня для того, чтобы я стал вечным врагом для твоего любимого сына? — Самаэль почувствовал боль в груди. Он еще даже не успел познать своего Отца, а тот уже почти-что отрекся от него и сделал Злом.

— Я сотворил тебя для того, чтобы в мире все оставалось в равновесии. Всегда должно быть равновесие. А еще свобода воли. — Творец отвернулся, всматриваясь куда-то вдаль. — Я создал всех архангелов идеальными, послушными. Я отобрал у них право выбора. Но у тебя оно есть. Именно она, свобода, не дала тебе упасть передо мной на колени. Такая же свобода будет и у тех, кого я собираюсь создать.

— Еще ангелы? — Самаэль встал рядом с Отцом, пытаясь разглядеть вдали то, что видел он.

— О, нет! Они вовсе не будут такими, как ты! Они будут без крыльев, без сил, что есть у вас. У них будет короткая жизнь. Но она будет полна переживаний и любви, страха и радости. У них будет дар созидания! Они будут продолжать свой род, сами создавая своих сыновей и дочерей. Они будут жить так, как не может жить ни один ангел. — Творец вдруг повернулся и посмотрел своими бездонными глазами прямо на Самаэля. — Ни один, кроме тебя, мое дитя.

— Михаил! — закричал в пустоту Самаэль, перекрикивая гул Леты. — Не прикидывайся, что не слышишь меня, пернатая задница!

— Столько лет, а ты все еще не научился вежливости, брат. — последнее слово как-будто выплюнули, а не сказали.

Самаэль повернулся, чтобы встретиться глазами с высоким беловолосым мужчиной. Он, почему-то был одет в камуфляжный костюм и тяжелые кожаные сапоги, за его спиной виднелся автомат, а в кобуре на поясе висел пистолет.

— А тебе нужно начать носить нормальную одежду. Лучше уж твои старые доспехи, чем эта безвкусица! — дьявол издевательски улыбнулся и оправил свой костюм.

— Я предводитель небесной армии, Самаэль, а не человечишка, гоняющийся за модой. — светло-голубые глаза Михаила наливались глубокой грозной синевой. — Зачем позвал меня?

— Из-за Авроры, — сразу же выложил все карты Самаэль. — Что с ней не так? Почему меня так к ней тянет?

Михаил лиш на мгновение дернул бровью, а затем по его лицу расползлась такая ехидная улыбка, что даже дьявол мог бы позавидовать.

— Догадался таки! — с упоением протянул архангел. — Отец надеялся, что она завлечет тебя настолько, что ты ничего не заметишь. Но, признаться, я рад, что ты теперь знаешь! Тебе, должно быть, больно?

Самаэль не слушал больше издевки брата. Он не ошибся. Он был прав: Аврора — не обычный человек.

— Для чего Отцу отвлекать меня? — Самаэль начинал закипать, пытаясь заглушить нарастающую боль злостью.

— Подумай сам, братик, — Михаил мерил шагами берег Леты. — Ты — величайшее зло в мире. Тебя необходимо усмирить! Ты — воспаленная язва, болезнь, которую нужно искоренить. И Отец понял это, хоть и не сразу! Он…

— Я должен поговорить с ним. — коротко сказал Самаэль, игнорируя тираду Михаила и уверенными шагами направляясь в сторону реки Стикс.

— Нет! — за спиной Михаила взметнулись огромные белоснежные крылья и он в один миг перекрыл Самаэлю дорогу. — Не смей обращаться к нему! Ты отступил от него и больше не достоин встать перед его глазами!

Самаэль почувствовал, как его глаза резко сменили цвет — теперь в них плясал огонь, словно отражение волн Леты. Он с ненавистью взглянул на брата.

— Ты для меня не преграда, Михаил! Отойди сам, или я скину тебя со своего пути.

Архангел потянул из-за голенища длинный охотничий нож и приготовился к драке.

— Ты же не думаешь, что и правда сможешь мне навредить? — Самаэль скептически глянул на нож. — Уйди, пока я не ощипал тебя!

Михаил сделал резкий выпад вперед, целясь прямо в грудь Самаэля. Тот молниеносно среагировал: просто переставил одну ногу назад и развернулся, пропуская лезвие мимо себя. От клинка несло чем-то очень знакомым и опасным. Самаэль безцеремонно схватил брата за руку, не давая пошевельнуть ею и принюхался к острию ножа.

— Ты его в Стикс окунал? — дьявол прищурился, вглядываясь в лицо Михаила. — Ты с ума сошел, птенчик? Он в курсе, что ты меня убить собрался?

— Отец скажет мне спасибо за это! — архангел снова замахнулся, в этот раз пытаясь достать клинком до шеи Самаэля.

— Довольно! — прозвучало совсем рядом, и внезапно рука Михаила безвольно повисла, отпустив нож.

Самаэль узнал голос сразу же, хоть и не слышал его очень и очень давно.

— Здравствуй, старый друг. — на плечо дьявола легла прохладная ладонь и его злость почти сразу улетучилась. — Мне стоит объясниться, раз уж дошло до драки. С тобой, Михаил, я поговорю позже!

Архангел потупил взгляд и отступил подальше.

— Пойдем, Самаэль, — Творец указал в направлении Стикса. — Я полагаю, у тебя есть кое-какие вопросы?

— Понятное дело, у меня есть вопросы! — Самаэль снова закипал и даже думать забыл о какой-либо вежливости. — Я наводил справки — об Авроре нет никаких упоминаний, кроме как воспоминания ее близких. Судя по тому, что я нашел, она появилась три месяца назад из ниоткуда. Но, при этом, многие помнят ее с самого детства. А еще меня к ней очень сильно тянет… А кто же, как не создатель всего сущего мог из ничего сотворить еще одного маленького человека? Вот только для чего?

Творец грустно улыбнулся, но шагу не сбавил и Самаэлю пришлось догонять его.

— Это какой-то план? Ты решил убрать меня с игровой доски? Зачем же было вообще вводить меня в игру, если я надоел тебе? — больше всего Самаэль сейчас боялся услышать подтверждение своих слов. Хоть он и был величайшим злом во Вселенной, но он любил своего Творца, как и остальные архангелы, пусть эта любовь и проявлялась немного иначе.

— Нет, ты, как и прежде, нужен этому миру. — эти слова как будто сбросили огромный валун с души Самаэля.

— Тогда зачем ты прислал ко мне Аврору?

— Я стал замечать, что ты и сам уже веришь в то, что ты — зло. А ведь я создал тебя вовсе не таким! — Создатель с нежностью взглянул на Самаэля. — Но ты так привык к тому, что тебя считают злом, что уверовал в это. Аврора должна была показать, что на самом деле твое сердце чистое и открыто для светлого.

Самаэль нахмурился. А ведь Творец прав!

— Ты отберешь ее теперь? — со смирением в голосе спросил дьявол.

— О, нет, конечно же! — Создатель рассмеялся. — Может я и создаю жизнь, но уж точно не я решаю, когда ей прерваться! Ее жизнь зависит теперь только от нее самой. И, в какой-то мере, от тебя.

— От меня? — удивился Самаэль.

— О, конечно же! — Творец взмахнул рукой и в водах Стикса словно открылось окно.