- Ну, чувствовала?
- Чувствовала.
- И как?
Рангику только неопределённо махнула рукой и собиралась было уходить, но вспомнила что-то и прямо с порога спросила:
- А. Рингоноки-сама, я забыла вас поздравить!
- С чем?
- Хайнеко беременна от вашего меча, вторая неделя. Э, Рингоноки-сама? Хинамори, твоей капитан плохо!
Рингоноки тогда отошла, но Унохана запретила так шокировать несчастную, объяснив это расшатанной нервной системой и неназванными проблемами со здоровьем. И не соврала! В общем, Рингоноки смирилась с ролью будущей тётушки, и теперь ожидала следующие потрясения. Которые, кстати, быстро заявили о себе.
Нанао неожиданно стало плохо с утра пораньше. Рингоноки сразу же провела сканирование Нанао собственной реацу и…угадала, а не почувствовала, что надежды Маюри на наследника могут оправляться.
- Ты беременна. – спокойно объявила Рингоноки.
- Что? Как беременна? Мы же предохранялись!
Рингоноки молча сняла одну заколку и продемонстрировала на собственном пальце, какая же она острая. Палец очень быстро зажил, но Нанао всё поняла. Рингоноки вздохнула и повела жену к Унохане – чтобы уж наверняка.
Всё подтвердилось. Ретсу порадовалась, что Рингоноки не упала в обморок, как в прошлый раз, но предупредила о семейном проклятии рода Исе.
- На протяжении веков в их роду рождались только девочки. Если рождался мальчик, то чаще всего мёртвым, или умирал в последующие несколько часов. Как Маюри ещё жив, я не понимаю. Поэтому присутствует угроза выкидыша.
- Ничего не будет. – уверенно сказала Рингоноки,- Я не допущу смерти ребёнка. Если понадобится, я не буду отходить от Нанао ни на минуту.
- Этого не требуется,- улыбнулась Ретсу,- Ваша реацу благотворно действует на окружающих вас людей. Достаточно всего раз в день небольшим количеством энергии питать ребёнка. Если что и поможет, то только это. Кстати, Рингоноки-сан,- тут Ретсу посерьёзнела,- сколько у вас времени?
- Не более года. Уже меньше. Одиннадцать месяцев.
- Если вы скажете об этом генералу, вас не отстранят от должности.
- Если я скажу ему об этом, с моей жизнью будет покончено в ту же секунду. Я буду молчать. А пока…капитан Унохана, не знаете ли вы название опасного токсикоинфекционного заболивания, восемь букв, последняя «М»?
- Ботулизм?
- Спасибо, подходит.- Ещё одно слово было внесено в европейский кроссворд. Унохана заглянула в сборник кроссвордов класса «18+» и присоединилась к разгадыванию.
Через два часа Исане принесла капитан на подпись кое-какие бумаги, но той было не до этого: в данный момент они с Рингоноки пытались вспомнить то, чего с роду не знали.
- О, Исане, не знаешь ли ты фамилию человека, который написал «Жюстину»?
- Сад? Маркиз де Сад?
- Не подходит, больше букв. Стоп, тут надо не фамилию, а имя!
- Донасьен?
- О, подходит. Документы подпишу позже, мы тут заняты…- Рингоноки и Ретсу в данный момент пополняли своё кроссвордное образование. Уже третий кроссворд, кстати, решали. Исане запаниковала и, вежливо попрощавшись, побежала к младшей сестре. Она читала в глазах двух сестёр по интересам «Третьей будешь?», и это ей ну очень не нравилось.
«Что-ж, надо будет хоть это перед смертью вспомнить. Ничего я, конечно, по-настоящему достойного не совершила, но хоть посмеюсь над собой. Так, Нестуден?»
Нетсуден промолчал. Рингоноки успокоилась и временно отстала от своего меча, чем тот и воспользовался, прошептав:
- Правду говорят, что гений не осознаёт своего ума, как безумец не осознаёт своего сумасшествия. Но не бойтесь, хозяйка – я вас обязательно спасу! Только вот…- тут Нетсуден погрустнел, – Только кто же спасёт меня?
- А ты не волнуйся. – посоветовала Кинушикую, поглощая очередной эклер,- Она ведь не волнуется, я не волнуюсь, ну и ты не волнуйся. Всё образуется. Она ведь всегда так говорит.
- Да, но кто же скажет это самой хозяйке?
Комментарий к Ещё одна цепь неприятностей. Пояснение: Исане всё сказала правильно. Полное имя Маркиза де Сада именно Донасьен Альфонс Франсуа де Сад.
====== Метаморфозы. ======
К беременности Нанао особое внимание проявила Елена. Этот маленький женский аналог Маюри в свои год с хвостиком очень быстро заметил что-то неладное в Нанао. Елена начала подолгу наблюдать за ежедневными процедурами Рингоноки с животом Нанао. И однажды Елена решила познакомиться с тем, кого папа называл «Долгожданным наследником», поближе. Она с утра пораньше подошла и положила маленькую ручку на живот второй мамы. Та решила подождать и посмотреть, что же дальше будет.
- Латик? Латик? – Елена ещё не выговаривала «Р» и «Б», но смысл Нанао поняла и только печально улыбнулась – угу, как же. В её семье всегда рождались девочки. И, судя по успешно пройденному первому месяцу беременности, это будет девочка.
- Нет, Елена, это будет сестрёнка. – на такое смелое заявление Елена скопировала саркастическую ухмылку отца и уже увереннее сказала:
- Латик!- и очень нежно, почти по-взрослому погладила живот Нанао. Так иногда Рингоноки утром будила своих любимых, а так же лейтенанта и Донохане. Впрочем, как известно, понятие «друг» в понимании Рингоноки не сильно отличалось от «любимый». Елена же вдруг сделала серьёзное лицо и начала целенаправленно рисовать пальцем круги на животе Нанао. Рука её при этом слабо засветилась жёлтым. Тут Нанао запаниковала и, остановив Елену, позвала Маюри. Тот заключил, что Елена уже имеет собственную постоянную реацу и даже может её осознанно вызывать. И что она не хотела причинить предполагаемому брату или сестре вреда, даже наоборот, хотела помочь. Тут Маюри и Елена переглянулись и зловеще захихикали. По Елене уже сейчас было видно, что она пошла в отца: прямой нос, широкий рот, медовые глаза и просто неодолимая тега к знаниям. Палец в рот ей уже нельзя класть – не откусит, но обследует тщательно. Акону она понравилась – это милое создание ухитрилось с помощью подручных предметов вылезти из кроватки, преодолеть преграду в виде закрытого окна и вывалиться оттуда, после чего поднять рёв на весь Готей 13, испугать маму и в конце с чувством выполненного долга смерить Акона истинно Маюриевским оценочным взглядом, как тот оценивал своих подопытных.
Кинушикую же с эклеров перешла на малосольные огурцы и мясо – первый Пустой, который родится естественным способом, вёл себя беспокойно только до десятой недели, после чего более-менее успокоился и занял выжидательную позицию. Кинушикую ещё не могла точно определить, кто это будет, да и не особо хотела, но могла предположить, что это будет девочка: по очень слабым толчкам, больше напоминающим поглаживания изнутри; по весьма умеренных изменениях в самой Кинушикую и её аппетитах; по очень положительному отношению к сладкому и фруктам. Но слишком много сладкого есть вредно, поэтому пришлось ограничивать себя только одним эклером в день. Или двумя безе. Или тремя шоколадными конфетами. А ещё малышка очень хорошо реагировала на репертуар Рингоноки. Очень разнообразный, кстати: от «Спят усталые игрушки» до «Zombie» (The Cranberries), песни же с неприличным подтекстом Рингоноки исполняла только на английском или немецком и очень тихо, чтобы Кинушикую не смогла перевести. Вело себя создание, в общем, очень хорошо для Пустого.
Хайнеко было нехорошо – беременность протекала со странным осложнением. Ребёнок страшно ударял о живот матери изнутри и становился немного спокойнее только в присутствии рядом Рингоноки или Нанао, что очень удивительно. Самой Матсумото было тоже плохо: от саке она почти полностью отказалась, начала вести подозрительно здоровый образ жизни, но работать лучше не стала. Впрочем, Хитсугая всё же не стал её ругать и даже пробовал помогать методом Рингоноки – пропусканием небольшого количества реацу сквозь тело Рангику. Метод работал, Матсумото не работала. Зато Рингоноки благодаря этому методу стали звать в Академию на конференции, попросили выпустить диссертацию на тему «Прикладное использование реацу в мирных целях». Диссертацию Рингоноки составила за один вечер и составляла она пять страниц нечитаемого текста. Словом, Момо пришлось перепечатывать на чистовик. В итоге четыре страницы сочли за достаточный объём и присвоили Рингоноки звание доктора духовных наук. А Хайнеко становилось легче.
