- И?- спросил он меня,- Зачем ты её привела?

- В самом деле, владычица нолдор, почему я стою пред этим пьяницей?

- Я не пьяница! У меня полнокровие!

- То-то лицо такое красное, будто опухшее…

- Замолкни, языкатая девка! Толэдгват, я не понимаю тебя: зачем ты привела её ко мне? Что я тебе сделал?

- Владычица, этот краснолицый чурбан ещё и обзывается. Зачем вы привели меня к нему?

Я с огромным трудом удержалась от нецензурных гномьих ругательств и, тяжело вздохнув, уточнила:

- Карантир, разве она не красавица?

- Красавица? Да твоя Серегон изящнее этой дикарки!

- Понятно. Халет, разве он не красавец?

- Красавец? Да вы посмотрите на эту опухшую рожу!

Я опять тяжело вздохнула. По-хорошему не получилось. Придётся перейти к плану «Б». Или кто-то думает, что я рассчитывала только на мирное решение проблемы?

Я открыла окно, и в него тут же прошла морда Глаурунга. Мы с ним уже договорились, как поступим в случае, если Карантиру Халет взаимно не понравится. Он посмотрел им в глаза…

- А теперь слушайте меня,- сказала я зачарованным эльфу и человеку,- Почему вы видите только недостатки друг друга?

- Почему видите лишь недостатки?- повторил Глаурунг.

- Халет, Карантир честен и прямолинеен, он неоднократно мне помогал.

- Именно так,- подтвердил Глаурунг, поглубже вбивая внушение в их светлые, но дубовые головы.

- Карантир, Халет сражается наравне с эльфами, у вас с ней много общего.

- Всё так, всё верно.

- Пусть вы из разных рас, пусть он выше тебя на три головы, пусть она не красавица по эльфийским стандартам (будто бы я им соответствую), вы так похожи, у вас столько общего!

- Вам есть о чём поговорить,- подтвердил Глаурунг,- А сейчас проведи контрольное внушение.

- Значит так, эльф и человек, забудьте о различиях рас, забудьте о первом впечатлении и попытайтесь поладить. Из вас получится живописная пара, так что постарайтесь понравиться друг другу и подружиться. Не знаю…пригласите друг друга на охоту, что ли? В общем, делайте что угодно, но влюбитесь! Влюбитесь, baruk-khasad! Конец сеанса.

Я отошла на достаточное расстояние, Глаурунг закончил внушение и исчез в окне. Карантир и Халет, отойдя от вхождения в сознание, непонимающе посмотрели на меня. Я, как ни в чём не бывало, прошла мимо и покинула залу, заперев дверь. Но прижалась ухом к створке и начала бессовестно подслушивать. Мне интересно, как сработал гипноз.

Некоторое время Карантир и Халет молчали. А потом Карантир начал разговор:

- Голова раскалывается.

- У меня тоже. Слушай, ты, это…не обижайся, ладно, просто у нас такие красные лица только у пьяниц беспробудных бывают.

- Ты тоже не обижайся, но ты очень похожа на мою племянницу Серегон. Но ты женственнее, ты хотя бы носишь платья.

- Да это не моё, мне его владычица подарила. Она нас нашла в глуши всего месяц назад, я тогда впервые увидела эльфийку!

- Она не эльфийка, она майа. Притом тёмная. Но иногда на неё находит желание помогать людям. Кстати, ты умеешь охотиться?

- Конечно! А ты…ммм…- тут я плотнее прижалась ухом к двери,- Тебя ведь Карантиром зовут?

- Если твоё имя Халет, то да.

- В общем, ты ещё не самый плохой чело…мужчина, которого я встречала. Лицо, правда, красное, но у каждого свои недостатки.

- Это верно,- и они ещё некоторое время молчали.

- Кстати, а ты не знаешь, что такое «барук-кхазад»?

- Что-то на языке наугрим, но я понятия не имею, как это переводится. А где ты это услышала?

- Знаешь, понятия не имею. Хе, а хороший клич! Барук-кхазад, барук-кхазад! На охоте одно удовольствие кричать.

- М-м-м, я приглашаю тебя завтра на охоту. Если ты и в самом деле хорошая охотница, ты затравишь вепря без моей помощи.

На этом моменте я оторвалась от двери (я наверняка получила чёткий оттиск двери на всю левую щеку), улыбнулась и ушла, злорадно хихикая. Нет, я не хотела злорадно хихикать, просто так получилось. Да, не совсем честно, но я выполнила условие Моргота, и теперь война закончится. Нет времени ждать возвращения в Хитлум, поговорю с ним прямо сейчас. Благо я захватила с собой немного благовоний (тех самых, с коноплёй), а тарелку и чулан я уже приметила.

Моргот быстро вышел на связь. Я рассказала ему, как я справилась с его заданием, и он на меня посмотрел с огромным уважением.

- Если ты сказала правду, тебе под силам замять войну,- гордо сказал он.

- Но ты ведь сказал…- не поняла я.

- Я дал тебе совет, ты ему в точности последовала (их брак – дело пары месяцев). Если ты смогла влюбить в такого эльфа, как Карантир, такую атани, как Халет, тебе по силам остановить войну малой кровью и вытурить людей с Белерианда, и они сами ещё довольны останутся. Я горжусь тобой, Саурон.

- Я не Саурон,- буркнула по привычке я.

- Да ну?- Моргот мне ехидно подмигнул.

- Ладно, я Саурон. Но никому об этом не говори.

====== Часть двадцать первая, в которой Эстель попадает в затруднительное положение. ======

Непросто дались эльфам и людям переговоры о мире, но помог союз с народом халадин, первый подобный союз нолдор и людей. Как любовь, наведённая искусственно, сменилась любовью искренней, так и ненависть людей к эльфам иссякла. Сион вернул власть и повёл свой народ на восток, за Синие Горы. Не все люди хотели уходить с обжитых мест, но лишь народу халадин было дозволено остаться на Белерианде, а новые земли встретили людей Тревлора приветливо, Эстель подготовил местные племена к приходу народа Сиона.

Дивились люди, увидев пришедших с запада, и приняли вначале за эльдар, а в особенности главу их Сиона Друга Людей. Высок и могуч был Сион, мудрость прожитых веков не иссушила его тело, по-прежнему был он молод и красив, и казался родным братом Силиврену, пожелавшему отправиться с ним на восток. Сын майа и эльфийского владыки никогда не покидал надолго своего названого брата, не пожелал он и оставаться в землях эльфов, хоть и отговаривал его отец от похода.

Но заместо него в Белерианд явился Эстель, племянник его и двоюродный брат. Пожелал он отправиться в Дориат, где правили ещё Тингол и Мелиан, и навестить Берена, своего давнего друга…

Pov Эстеля.

Эх, хорошо в Дориате! Задержусь-ка я здесь ненадолго, годиков этак на пять-семь. В лесах синдар, если поискать, всегда можно найти много интересного.

Но всё ещё аукается мне тот поход на Моргота. Никому не скажу, что же за Тьму я увидел (и Тьму ли?) там, по дороге в Утумно, но с тех пор я совершенно разлюбил солнечный свет. Раньше я любил позагорать на крыше Нарготронда, а теперь стараюсь сидеть в тени. Ещё духовная любовь к людям, которую с огромным трудом вбил в меня дядюшка, переросла в любовь плотскую (благо никто из своих не знает, а женщины из людей достаточно умны, чтобы помалкивать). Но в остальном я всё ещё остаюсь на стороне добра, просвещаю людей и стараюсь не прибегать к Тьме совсем уж без причины. Но всё же сказывается кровь майа, пусть её во мне всего четверть.

- Стой!- остановили меня наконец синдар,- Кто ты, зачем пришёл в Дориат, как преодолел Пояс Мелиан?

- Стою,- ухмыльнулся я,- Зовут меня Эстель, иду я в гости к Берену и Лютиэн, а Пояс, честно говоря, я даже не заметил.

Синдар явно испугались. А ведь я сказал правду: Пояс Мелиан я прошёл так быстро, что даже не успел испугаться морока и тумана. Ибо, как говорила моя бабушка, «…и глаза не солгут ему».

- А не тот ли ты Эстель, что помогал адану Берену жениться на прекрасной Лютиэн?

- Он самый,- кивнул я. Надо же, меня здесь знают!

До дворца меня проводили с почётом и без вопросов: точно, знают. Не знаю, что Берен им наплёл о моём вкладе в добычу сильмариллов, но косятся на меня здесь с нескрываемым уважением и даже с опаской. Я в своём истинном обличии, совсем не страшный и (по мнению всех людей за Синими Горами) очень симпатичный. Не мать, конечно, но тоже вполне ничего. Правда, не мылся уже пять дней, но это ещё ничего. Главное, чтобы меня Берен узнал.