© Плиев И. А., наследники, 2015

© ООО «Издательство «Вече», 2015

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2017

Село Сухой Еланец, где утром 18 марта 1944 года расположился штаб нашей конно-механизированной группы, лежит в широкой балке. Если пойти по ней на юг – выйдешь к морю. А стоит подняться на крутобокий западный берег и посмотреть вокруг, как увидишь целый массив сел и хуторов: Леонополь, Ново-Шмидтовка, Красно-Владимировка, Суворовка, Буденовка, Ново-Зиновьевка. Это – район сосредоточения конно-механизированной группы. Здесь идет напряженная работа: спешно ремонтируются танки, самоходки, автотранспорт, вооружение; чинятся обувь, обмундирование, амуниция, снаряжение конского состава; в полевых банях моется личный состав, тут же дезинфицируют и стирают белье. Сюда по большакам и по полевым дорогам подтягиваются тылы полков, дивизий, корпусов, подходят маршевые роты с новым пополнением, ремонтеры подводят свежий консостав для кавалерийских соединений. Артвооруженцы подвозят оружие и боеприпасы – все это по мере прибытия направляется на доукомплектование кавалерийских, стрелковых, артиллерийских, танковых и специальных частей.

Наряду с этой работой идет напряженная боевая и политическая подготовка к предстоящим боям. Во всех частях прошли партийные и комсомольские собрания. И хотя повестка дня нацеливает партийные организации на обеспечение выполнения боевых задач, разговор, как правило, начинается с факторов массового героизма в только что закончившейся рейдовой операции.

6 марта с плацдармов на реке Ингулец началось наступление 3-го Украинского фронта под командованием генерала армии Р. Я. Малиновского. Войдя в прорыв, конно-механизированная группа – главные подвижные войска фронта (4-й гвардейский Сталинградский механизированный и 4-й гвардейский Кубанский кавалерийский корпуса) – на одном дыхании совершила рывок к Новому Бугу и уже 8 марта овладела им. 6-я немецкая армия генерала Холлидта из группы армий «А» оказалась рассеченной на две части. Это была та самая 6-я армия, которая, попав в ноябре 1942 года в окружение под Сталинградом, была наголову разгромлена и частично пленена советскими войсками. Но вскоре ее номер был присвоен, в сущности, новой армии, занявшей оборону по реке Миус. Один из пленных офицеров рассказывал, что Гитлер лично беседовал с генералом Холлидтом при его назначении на пост командующего армией и якобы заявил: «6-я армия – это армия героев нации. Она будет жить и сражаться». Именно эта оперативная группа немецко-фашистских войск была названа «армией мстителей». Но 6-я армия не оправдала своего назначения. Возродившись, она сразу попала под удар советских войск. Ее гнали до Днепра и били, как говорится, в хвост и в гриву, и теперь она вновь – в третий раз! – оказывалась под мощными ударами войск 3-го Украинского фронта.

…От Нового Буга конно-механизированная группа неожиданно для противника круто повернула на юг, огненным смерчем прошла по его тылам и 12 марта вышла к Ингульцу с запада, южнее Снигиревки. Рассеченная надвое, 6-я немецкая армия оказалась под угрозой окружения в районе Березнеговатое, Снигиревка. Войска конно-механизированной группы бились насмерть с отчаянно рвавшимся из кольца противником вплоть до 17 марта. Соединения группы громили разрозненные части 6-й немецкой армии, а вечером того же числа пришел приказ – переправиться на западный берег Ингула и сосредоточиться там для приведения группы в полный порядок.

На митингах зачитывали поздравления Маршала Советского Союза Семена Михайловича Буденного, Маршала Советского Союза Василевского, генерала армии Малиновского и Военного совета фронта. Вот выдержка из телеграммы, присланной на мое имя товарищем Буденным: «Поздравляю весь личный состав с блестящей победой, одержанной вами в районе Новый Буг… Блестящие действия казаков-кубанцев по разгрому немецко-фашистских войск будут вписаны золотыми буквами в историю Красной кавалерии…» Семен Михайлович выражал уверенность, что казачья гвардия будет и в дальнейших боях показывать образцы боевой удали и массового героизма. Новая волна митингов была вызвана присвоением 30-й Краснознаменной кавалерийской дивизии наименования Новобугской и награждением 9-й и 10-й гвардейских дивизий орденом Суворова.

Словом, велась большая и напряженная работа, которая в донесении определялась одним коротким выражением: «Войска группы приводят себя в порядок в интересах предстоящей наступательной операции».

В эти дни мне пришлось побывать почти во всех полках кубанцев и сталинградцев. И что бы казаки и танкисты ни делали, главная тема их разговоров – прошедшие бои. Это неиссякаемый источник рассказов о самых удивительных подвигах личного состава.

По пути в Леонополь (там стояли два полка 10-й кавдивизии полковника Гадалина) мы проезжали мимо казаков, ремонтировавших конское снаряжение. Они удобно устроились возле уцелевшей стены разбитой хаты и, ловко орудуя шилом и дратвой, вели о чем-то оживленный разговор. «…Принят в партию посмертно», – услышал я обрывок фразы и невольно натянул повод своего рыжего дончака. Казаки, увидев меня, встали. Я слез с коня, подсел к ним и спросил:

– Кого приняли в партию посмертно?

– Да це ж нашего гвардии лейтенанта Винокурова, что погиб в Бармашово. Добрый був хлопец. Грудь – во! И крутая, ну… як у вашего коня. Говорят, с одного удара вбивал сваю заподлицо с водой. А голосина – два Шаляпина разом. Душа була, як солнце – одинаково добрая для всех. Ну, конечно, всякие там микробы на солнце гибнут, это само собой. Ворвались в тот день фрицы в Бармашово, а пробиться на запад не могут. Стало на их пути подразделение лейтенанта Винокурова. Дело доходило до рукопашной. Ох и нарубал он их, як пшеницу в косовицу. Пробились гитлеровцы на флангах и окружили подразделение. И видно, уже сами не рады стали, да раскружиться не могут. Так и бились весь день. Все погибли, один лейтенант остался – с оторванной рукой, с изуродованным лицом, но живой. Поднялся он с саперным топором в руке навстречу фрицам да как запоет: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…» Фрицы от одного вида его в ужасе кинулись кто куда. Так и помер, не допев песни, на ногах помер, стоя. Потом уже упал. – Казак смолк. Молчали все, потрясенные его рассказом. – Вот, разбирали его заявление в партию… Погиб он, как коммунист. Приняли в партию посмертно.

В штабе дивизии я встретил начальника политотдела полковника Костина и спросил о лейтенанте Винокурове. Его светлые глаза затеплились. Он мягким движением руки откинул полу шинели и, опуская руку в карман брюк, сказал:

– Парткомиссия утвердила решение партийной организации саперной роты считать лейтенанта Винокурова членом партии с момента подачи заявления. – Он вытащил из кармана блокнот. – Имею привычку записывать… Подробности его гибели вы знаете?

– Да. Говорят, он был богатырем.

– Настоящий богатырь, не знающий страха воин. До последних минут жизни он вел дневник. Вот посмотрите.

Я взял блокнот и прочел: «Немцы пьяны, лезут напролом… Казаки – народ, не знающий страха в борьбе. Игнатенко уничтожил 11 немцев, Иващенко – 9 немцев. Бенацкий ранен, но дерется с прежней яростью…

Немцы лезут с диким остервенением. Мы окружены. Отбито 10 атак. Нас осталось семь человек. Будем биться до последнего. Пусть знают, как дерутся казаки-гвардейцы».

Блокнот начальника политотдела был заполнен примерами подвигов. Вспомнилось единоборство пулеметчика зенитной установки сержанта Петухова с тремя стервятниками Ме-110. Раненный, он сбил одного «мессера» и помог казакам отбить атаку.

– Вы знаете, товарищ командующий, – заметил Костин, кладя блокнот на место, – нам не приходится особенно-то организовывать пропаганду подвигов и массового героизма. Если казак увидел удаль молодецкую своего товарища, не успокоится, пока все об этом знать не будут. Да еще и в станицу напишет, «какой есть его друг, а в бою – названый брат».