IX
Джин со своим снайпером уже подходили ко двору местного лорда. Окрестности были необычайно оживлены. У поместья стояло множество карет. Везде сновали слуги с какими-то коробками. У главного входа в здание выстроилась целая очередь из богато одетых дам и господ. Само поместье было большим зелёным трёхэтажным зданием, у которого было два крыла. Здание было выполнено в имперском стиле. Стены поместья были стилизованы под лесную флору - на их поверхности специально вырастили живой газон. Многочисленные колонны опутывали лианы. Дорога к главному входу была окружена прекрасным садом, в котором росло великое множество разнообразных цветов, аромат от которых можно было учуять через квартал. Повсюду на траве стояли небольшие постаменты, на которых располагались золотые и серебряные клетки с экзотическими птицами. В саду, симметрично относительно тропы, было расположено два богато украшенных фонтана из чёрного мрамора. Вокруг каждого из них располагались композиции из полуобнажённой скульптуры. От сада настолько веяло роскошью и достатком, что это могло вызвать и почти вызвало у Джин аллергию. Тропу к главному входу в само поместье, около выхода из сада, украшал ряд белых арок и колонн, которые обвивал плющ. На первой арке было написано "Слава И Верность". Это был девиз благородной семьи Эвериков. Род Эвериков был древним, как сам город, именем которого он и назван.
Однако Эвериком, которому в позапрошлом году уже стукнуло пять веков, сам род Эвериков управлял относительно недавно - всего лишь последние два года. Два года назад в Империи завершилась жестокая и кровопролитная революция "Красного Штандарта". Результатом этой революции стала гражданская война, которая длится и по сей день. Несмотря на сохранившееся название "Империя", по государственному устройству это уже была, скорее, федеративная парламентская республика. Каждый регион в этой республике обладал широкой автономией. У каждого региона была своя столица. Она, как правило, располагалась в городе. Обычно в каждом автономном округе находилось не более двух городов. В каждом городке был условный глава, которого местный парламент назначал путём прямого голосования. В главной столице Империи заседал Верховный Парламент. Он состоял из знати, глав промышленных концернов и корпораций, а также представителей мещан и крестьян. Последних, в свою очередь, избирал городской или деревенский совет. Парламент имел полную власть над городом и административным округом, который примыкал к нему. Глава города обладал полномочиями вносить в парламент свои инициативы, а также назначать часть местных чиновников. Также он обладал правом "вето" на любой законопроект, который одобрял или вносил парламент. Воспользоваться таким правом глава города мог лишь три раза в месяц.
Эвериком и ближайшим округом до революции единовластно правил барон Сигизмунд де Бардо. Во времена Старой Империи он огнём и железом управлял местными землями. В народе барона нарекли "Лысым Псом". Такое прозвище тот получил из-за своей любви к казням определённого рода. Когда заключённого приговаривали к смерти, ему отрубали кисти рук и помещали в специальную тюрьму под личным замком Сигизмунда. Во время содержания под стражей пленников нещадно пытали. Когда заключённых в камерах набиралось много, Бардо приглашал местных дворян на "лисью охоту". Двадцать три пленника выводили на опушку леса и отпускали. Через десять минут по их следу спускали гончих, за которыми следовали вооружённые луками и копьями благородные мужи. Под конец Старой Империи, пленников в тюрьме барона было настолько много, что лисья охота проводилась каждое воскресенье. Должно ли говорить, что многие дворяне были не в восторге от подобных рекреационных мероприятий этого глубокоуважаемого господина.
В течение самой революции род Эвериков оказал в смене строя существенную поддержку. А сам герцог, сэр Годрик фон Эверик, командовал осадой "Пёсьей Скалы", как в народе называли замок Сигизмунда. Во время осады и непосредственных городских боёв революционерам открылась неприглядная истина. Барон якшался с мутанологами. В Старой Империи существовала такая каста учёных-алхимиков. Они, при помощи генного материала различных магических зверей и искусного труда хирургов и механиков, осуществляли над людьми различные эксперименты, пытаясь как-нибудь модифицировать их. Иногда это даже получалось. Однако результат работы непременно оставался крайне неприглядным. Также общеизвестно, что некоторые из учёных преуспели в создании искусственных биологических существ, именуемых гомункулами. Но такие твари, как правило, были крайне редкими экземплярами. Это были невероятной силы чудовища, далеко не всегда обладающие человеческим обличьем. Одно такое существо приравнивали к целой армии опытных и хорошо вооружённых имперских гвардейцев. Из-за своей противоестественной природы, опасности для общества и невероятно омерзительных экспериментов над людьми данная наука была строжайше запрещена после смены строя. Проведение исследований в данном направлении теперь каралось смертью. Однако в Старой Империи таким учёным был дан "карт-бланш". Прошлого императора заботило только наращивание военной мощи своей страны, и он особо не утруждал себя необязательными мелочами вроде этики или морали.
Барон использовал труды мутанологов на полную катушку. В момент штурма города улицы заполонили неведомые монстры, разнообразие которых уступало лишь их мерзостности. Почти у всех у них была лишь одна общая черта - они были выполнены из живых человеческих тканей.
В неисчисляемом потоке монстров обнаруживали себя довольно интересные примеры поделок. Например, гигантские человекообразные многоножки, которые обладали четырьмя парами конечностей. Каждая из этих конечностей представляла собой огромное наточенное стальное рубило. У этих существ была человеческая голова, чаще всего женская. Всё их тело обтягивала человеческая кожа. Размером чудовище приближалось к откормленной кобыле и являлось чрезвычайно манёвренным, что позволяло ему легко проноситься через стройные ряды обученных латников.
Костяк армии мутантов составляли медлительные трёхрукие громилы. Каждый был сшит из шести - семи различных тел. Они были в полтора раза выше среднего солдата и обладали силой десятерых. Основным их минусом являлась медлительность и нерасторопность.
Этот недостаток компенсировали гибриды человека и рептилии - змеевидные гуманоиды, вместо ног которых располагался мощный хвост. Данный хвост они использовали как для хвата жертвы, так и для ускоренного перемещения по воздуху, методом отталкивания им от земли. Как кузнечики. Только змеи. Тела этих гибридов были чрезвычайно гибкие и тягучие - в благоприятных условиях они могли растягиваться в длину, которая в пять раз превышала их собственный размер в состоянии покоя. Руки этих существ представляли собой две пары острых костяных когтей, пропитанных смертельным ядом. Данные существа использовались для фланговых атак и для устранения командиров отрядов и должностных лиц.
При разрушении построения на солдат высыпался рой паукообразных восьминогих обезьян. Пожалуй, это были одни из немногих творений, сырьём для производства которых служили не люди. При приближении к солдату такое существо кидалось на него, в основном на лицо или ногу, а затем взрывалось. Такой взрыв мог оторвать конечность, а то и вовсе обезглавить воина.
Сами солдаты барона также оказались изрядно модифицированными. После боя ходили слухи, что некоторые из них могли продолжать сражение, даже будучи без головы.
В таких условиях революционеры в Эверике никогда бы не выстояли, если бы в дело не вмешался сэр Годрик фон Эверик, который носил прозвище "Доблесть Гор". Он и его элитная лазурная стража смогли не только очистить город от скверны мутантов, но и взять штурмом сам замок. Там, в финальном бою один на один, в лучших духах рыцарской дуэли, по закону чести сошлись Лысый Пёс и благородный глава дома Эвериков. По ходу боя выяснилось, что и Сигизмунд, на самом деле, был мерзопакостной мутировавшей тварью, которая лишь скрывалась под личиной не менее мерзопакостного человека. Но, несмотря на всю нечестивую силу могучей бестии, сын гор выстоял и вырвал чудовищу его истекающее зелёной слизью сердце. Доблестный воин в том бою потерял свою правую ногу.
