Открыв квартиру, я обнаружил, что там никого нет. ОТ соседки я узнал, что некий молодой человек, по описанию очень похожий на Гейла, пару часов назад просил передать Китнисс, что, к сожалению, ему пора уезжать, так же попросил передать ключи девушки, которые она забыла в двери, когда выходила погулять. После того, как я все выяснил, направился домой.
- Китнисс, мне уже пора, - говоря я, нервно поглядывая на часы. Девушка переворачивается, несколько секунд лежит, потом открывает глаза и испуганно смотрит на меня.
- Может, ты все-таки останешься? – говорит она слегка севшим от сна голосом. Смотря на ее потухший взгляд, синяки под глазами, сильно похудевшее тело, я не могу простить себя за то, что оставил ее.
- Прости, - только и могу выдавить я.
Китнисс, пожалуй, слишком быстро для человека, который только что встал, и обнимает меня настолько крепко, что, кажется, у меня не останется целых ребер, но мне все равно. Обнимаю ее в ответ, но стараюсь быть аккуратным, девушка выглядит хрустальной. Кажется, коснешься, и она рассыплется на миллион блестящих кусочков, а виноват в этом только я.
- Все будет хорошо, - говорю я, хотя и сам в это не уверен. Решаю, что у меня есть несколько минут, так что забираюсь на кровать рядом с девушкой, ну выпуская ее из объятий. Достаю из кармана телефон и пишу сообщение Финнику.
П: Заедите утром ко мне?
Ф: Ты улетаешь через несколько часов, забыл?
П: Да, не ко мне. Тут Китнисс, и я боюсь за нее. Спроси у Энни, она в курсе. Все, мне пора.
Проходит четверть часа, и я понимаю, что если не встану сейчас, то просто-напросто опоздаю на рейс. Встаю, поправляю примявшуюся одежду. Поворачиваюсь и обнаруживаю, что Китнисс лежит, уткнувшись лицом в подушку и, судя по вздрагивающим плечам, плачет.
Сажусь на край кровати и легко поглаживаю спину девушки. Та немного дергается, как бы скидывая мою руку.
- Уходи, - простит она, и я ее прекрасно понимаю. Поэтому молча встаю и ухожу.
POV Китнисс
Достаю очередную вещь из сумки и, обнаружив, что она не помялась, аккуратно складываю и убираю в шкаф. После вчерашнего меня еще сильно отряхивает, но я всеми силами пытаюсь забыть.
Я уже несколько часов прибираюсь в квартире, и все это время пытаюсь понять поведение Пита. С одной стороны, его история похожа на правду, но с другой мне кажется, он просто меня избегает, кажется, что я противна ему и он больше не хочет иметь со мной ничего общего. Но, с другой стороны, он разрешил остаться у него в квартире, по его словам, хоть навсегда, но Пит ведь добрая душа и никогда не оставит девушку в трудной ситуации.
Подробности вчерашнего вечера я вспоминать не очень хочу. Да, и к тому же в голове остались лишь маленькие кусочки, как это часто бывает, когда сердце бешено колотится. А тобой овладевает страх, события почти не запоминаются, чему я несказанно рада.
Я помню стук в дверь, пьяного Гейла на пороге, его почти неразборчивые слова о том, что он хочет начать все сначала, мой отказ. Дальше все очень смутно, после того, о чем я не хочу вспоминать, он угрожал, что если я еще раз вернусь в эту квартиру, очень сильно пожалею, я забираю сумку с вещами, которую так и не разобрала за год, и иду, сама не зная куда.
В дверь громко стучат, от неожиданности очередная вещь падает у меня из рук. Бэти, которая все это время вертелась у меня под ногами, на секунду мечется к ткани, но потом, с ней в зубах, бежит к двери. Смотрю на часы и, думаю о том, кто это мог бы быть в такую рань, направляюсь к двери. Собака нетерпеливо тянет меня за край брюк. Я уже надеюсь, что Пит решил вернуться, но на пороге вижу Финника и Энни.
Подруга моментально набрасывается на меня с объятиями, надо полагать, Пит все ей рассказал, а Финнику? Судя по его ошарашенному лицу, нет. Ну. И хорошо, не обязательно всему миру знать, о том, что произошло.
- Финник, зайка, погуляй с собакой, - просит Энни, за что я ей очень благодарна. Мало кого хочу видеть сейчас, и Одэйр в это число не входит.
- Ладно, - говорит недовольный парень, после того, как несколько секунд буравил девушку. Она быстро чмокает его в губы и буквально выставляет его за дверь.
- Так, а теперь идем, поговорит надо, - подруга моментально из влюбленной счастливой девочки, становится серьезной, будто всю жизнь работала психологом.
- Так, Пит говорил тебе о безумном плане Финника? – спрашивает она, когда мы сидим на кухне. Она делает глоток горячего чая, я же просто грею руки и теплую чашку.
- Да, - говорю я, припоминаю вчерашний разговор.
- Забудь, - говорит Энни. – Всего его планы – самоубийственны, я утром поговорила с Питом, и мы кое-что придумали, - говорит она, а я, пропустив последнюю фразу мимо ушей, думаю о том, почему он не позвонил мне.
В голове вертятся все те же мысли, что до прихода Энни, и я совсем запуталась. Любит ли он меня до сих пор? И не перестал ли любить после того, что произошло? Да, он написал, что любит, да, вчера он вел себя так, будто не переставал любить и надеется все время, но он мог просто притворяться. Хотя, зачем ему это? Ведь это тот Пит, которого я зала и год назад, и два, и, даже, несколько лет.
- Китнисс, - Энни пару раз щелкает пальцами перед моим лицом. Я вспоминаю, что она что-то говорила про план, который поможет мне быть с Питом.
- Да-да. Так что там надо делать?
- У тебя остались какие-то справки от врача с тех пор, как ты… с твоей беременности?
Чашка, которую я приподняла в воздух, тут же с грохотом валится на стол, падает и горячая жидкость разливается по столу, достигает края и сначала быстро, потом все в меньшем количестве, капает на пол.
Я резко отталкиваюсь от стола и вскакиваю на ноги, начиная метаться по кухне, как запертое в клетке животное, потом, внезапно ослабев, падаю на пол. Слезы начинают собираться в глаза, и я уже не в силах остановиться.
Все события с того момента, как я потеряла ребенка и до того, как Энни спросила меня о справках в секунду проносятся в голове. Наше нелепое расставание, мои не прекращаемые слезы, слезы, слезы, бесконечные истерики. А сколько Энни потратила на меня времени? Сколько она для меня сделала? И все ради чего? Ради моего абсолютно бессмысленного существования, которое никому не приносит пользы.
Сколько ночей она не спала из-за того, что я названивала ей со своими бесконечными проблемами, которые можно было бы решить, просто открыв дверь, когда приходил Пит. Сколько раз я упустила эту возможность? Пять? Десять? Думаю, гораздо больше.
Я просто порчу жить всем окружающим, в том числе и себе. Что бы я ни сделала, кому-то будет плохо. Если я звоню Энни, то только говорю о том, как мне плохо, не звоню – она переживает. Если я вместе с Питом – он никогда не станет папой, но если мы не вместе он страдает. Что же мне делать? Я чужая в этом мире.
- Я хочу домой, - буквально взвываю я. Энни, которая все это время что-то искала в ящиках и шкафчиках, подскакивает ко мне и заставляет что-то выпить. Сначала я отталкиваю ее руки, но, в конце концов, сдаюсь.
- Ну, что ты, Китнисс, все хорошо, ты дома, - она ставит стакан рядом на пол и обнимает меня. Отрицательно качаю головой, продолжая плакать. В голове только одна мысль «чужая». – Китнисс, прости, я не подумала, - говорит она, а я, сквозь пелену обвинений самой себя, пытаюсь понять, за что она извиняется. Потом я вспоминаю, что привело меня к истерике.
- Это не из-за тебя, - говорю я, пытаясь успокоится, но у меня снова не получается, и я бросаю эти жалкие попытки.
- Хочешь, я позвоню Питу, и вы поговорите? – спрашивает она через несколько минут.
- Да, - я резко оживляюсь, цепляюсь за его имя, словно за спасательный круг, даже моя истерика, кажется, отступает. Я хочу с ним поговорить, я хочу услышать его голос. Энни достает телефон и набирает его номер.
- Пит, привет. Нет-нет ничего не случилось, - говорит она в трубку, но потом смотрит на меня и добавляет: - Ну, или почти ничего. Хочешь поговорить с Китнисс? Все, передаю, - она протягивает мне свой мобильный телефон, который я буквально вырываю из ее рук.
