- Пит и Гейл, - шепчу я.

Кислород отказывается поступать в организм, вспышки перед глазами становятся все чаще и ярче, в конце концов, заслоняя собой все окружающее, звон в ушах не прекращается, наоборот становится еще громче, застилая все другие звуки. Я пытаюсь бороться, но ничего не могу поделать. В конечном итоге теряю связь с миром, погружаясь в темноту и тишину.

Все тело горит, как в огне, кости ужасно ломит, в горле першит. Каждое движение дается невероятно тяжело. Яркими вспышками отдается плечо. Я с трудом открываю глаза. Я снова в комнате Пита, на его месте.

На кровати Катона одиноко лежит матрац, на тумбочке чистое белье. Значит, его либо выгнали, либо переселили. Надеюсь, первое. Перевожу взгляд на кровать, которая принадлежала Гейлу. Белая ткань облаком на секунду повисает в воздухе, а потом ложиться на матрац. Вижу Пита, который управляет простыней. Я вижу лишь половину его лица, но и на ней отпечатался след драки: царапина, которая тянется от брови до виска. Надеюсь, по виску Гейл не попал.

- Пит, - слабо зову я, но даже это, казалось бы, маленькое, действие вызывает волну жара.

Тот сразу же бросает пододеяльник, который только что взял в руки и полетает ко мне. Другая его бровь рассечена, на губе все еще свежая кровь. Протягиваю руку и аккуратно касаюсь его щеки проверить, не показалось ли мне, что кровь все еще идет. Пит шипит, но терпит. Сразу же понимаю, что раны он не обрабатывал. Максимум умылся обычной водой.

- Как ты? – спрашиваю я, убирая ладонь.

- Я-то нормально. А вот твоя рука и температура меня тревожат, - говорит Пит, поправляя волосы, которые лезли мне на лоб.

- Температура? – повторяю я.

Неужели я… нет, нет, нет! Только не это! Мне нельзя болеть! Во-первых, мне нельзя пропускать занятия по пению, во-вторых, по танцам, а, в-третьих, и в основных, сейчас лето, а болеть летом просто ужасно.

- Китнисс, ну чего ты? Не плач, ты скоро поправишься, - он с сожалением смотрит на меня, а я чувствую, что мне становится еще жарче. Кажется, у меня сейчас начнется истерика. Я не хочу болеть. Не сейчас. Не в лагере. Не когда мы с Питом снова вместе. – Хочешь, я тебя обрадую?

- Да, - тихо говорю я, дрожащим голосом, хотя мало представляю, чем можно меня сейчас обрадовать.

- Гейла и Катона пересели в вашу с Джоанной комнату, а вы теперь живете тут, - он улыбнулся.

- Это хорошо, - я немного успокоилась, но обида все равно осталась. Я не хочу лежать в кровати целыми днями, пропуская лучшее лето.

- Ты на этой кровати останешься или на соседней? – поинтересовался Пит. Я не особенно хотела лежать на месте Гейла.

- На твоей, - уверенно ответила я. Он провел своей рукой по здоровому плечу. Она показалась мне ужасно холодной. Ледяные мурашки распространись по всему телу и меня стало морозить. – Где одеяло? – спросила я, захотелось укутаться, как в кокон и пролежать так всю ночь.

- Замерзла? – спросил Пит, укрывая меня одеялом, которое лежало у моих ног, я лишь кивнула. – Поспи, а утром тебе будет легче, - последний раз поправив одеяло, он поцеловал меня в щеку.

- Обещаешь? – как маленькая спросила я. Пит лучезарно улыбнулся.

- Обещаю.

- Обработай раны, - прошептала я, погружаясь в сон. Кажется, он ответил «хорошо».

========== Глава 20. До этих звезд тысячи световых лет. ==========

Комментарий к Глава 20. До этих звезд тысячи световых лет.

Угадайте кто. Да, я.

Чо, не ждали?

Простите за такую дикую задержку, но 10 класс это реальная задница, но на той неделе мб будет больше времени (то крутое чувство, когда оценки по полугодиям)

Жду ваши отзывы)

Приятного чтения)

Прошла еще неделя. Все это время Пит за мной ухаживал, не отходил ни на шаг, пропускал свои занятия, отлучался лишь, чтобы принести еду из столовой. Он брал и себе, и мне. Первые пару дней он помогал мне есть, потому что голова ужасно болела и кружилась, а рукой я вообще боялась шевелить.

Пит не ложился, пока я не засну, он что-то мне рассказывал или читал книги или просто сидел рядом. Если я спала днем, то он рисовал работу, которую за неделю до отъезда из лагеря отправляют в колледж, чтобы оценить мастерство поступающего.

Джоанна и Финник тоже проводили со мной немного времени вечером, но почти весь день они где-нибудь гуляли, либо были на занятиях. Оно и понятно, если бы я не болела, то тоже гуляла с Питом по пляжу, сидела вместе с ним в общей комнате или пела на вокале.

Сейчас от моей болезни остался лишь забитый нос, швы с плеча уже сняли, но если резко дернуть, то начинает немного болеть. Я уже хожу в столовую вместе со всеми, с понедельника вновь займусь своим голосом.

Сегодня ночью мы с Питом, Джоанной и Финником решили посмотреть фильм. Джоанна привезла в лагерь ноутбук с папкой «Фильмы», в которой было множество файлов: от комедий до ужастиков, от мелодрам до боевиков: на любой вкус.

Пит голосовал за комедию, Финник за боевик, Джоанна за ужастик, а я за мелодраму. После того, как мы около получаса кричали и спорили, Одэйр предложил гениальную идею: написать жанр на бумажках, перемешать, какую вытащим, то и будем смотреть.

Единогласно было решено, что тянуть жребий будет Джоанна. Когда она доставала листок, другой зацепился за него, и снаружи оказалось два жанра. Мы подумали, что судьбой шутки плохи и решила смотреть два фильма. Один оказался мелодрамой, а другой ужасом.

- Это все подстроено! – выкрикивает Финник недовольным голосом. – Она специально достала то, что хотели они! – он обиженно складывает руки на груди. Я не могу понять серьезно ли он это, или в шутку. – Я так не играю.

- Ну, конечно, специально, я же по твоему мнению ужасная лгунья и прочее, и прочее, - довольно резко реагирует Джоанна на, казалось бы, безобидную шутку Финника. Удивленны абсолютно все, Джоанна тем временем встает прямо рядом с Финником, который сидит на полу, и пронзает его грозным взглядом.

- Джо, ты чего, - улыбаясь, спрашивает Финник, вставая с пола и отряхивая брюки от налетевшей грязи.

- А то! – возмущенно всплескивает руками Мейсон. - Все тебя не устраивает! Это я не так делаю, то я не так делаю. Что же ты со мной встречаешься, раз я такая, - кричит Мейсон, но договорить она не успевает.

- Какая? Стервозная? – произносит Одэйр и с любопытством наблюдает за Джоанной, которая буквально потеряла дар речи.

Я хочу встать и дать Финнику подзатыльник, притом неслабый, никто не имеет права называть мою подругу стервой. Но как только я оказываюсь на ногах, Пит тянет меня в сторону двери, и я не успеваю заметить, как уже нахожусь в слабоосвещенном коридоре.

- Ты что делаешь? – шиплю я на него, хочу вернуться в комнату, из которой доносятся ругательства, которые я не могу разобрать.

- Не лезь, - шипит на меня Пит, грубо хватая за руку. Я ее тут же выдергиваю, и мне кажется, что сейчас сорвусь на Пита так же, как Джоанна на Финника. – Прости, - говорит он, опуская взгляд на мою ладонь, которую я потираю после его сильной хватки. – Рассказывал мне Финника, как они мирятся, - глаза парня хитро прищуриваются. – Так что, знаешь, я думаю, нам стоит пошататься где-нибудь часок другой, - Пит мне заговорчески подмигивает и идет в сторону лестницы. В первую секунду я не понимаю, что он имеет в виду, но потом до меня доходит.

- Тоже мне, подруга, могла бы и рассказать, - бурчу я себе под нос, догоняя Пита. А где они это делали? – спрашиваю я то, что только что пришло мне в голову, ведь почти все время мы проводим вместе с ними.

- По ночам в туалете, - шепчет Пит, наклонившись к моему уху, будто в это время в коридоре еще кто-то может быть. Меня тут же передергивает, надеюсь, они делают это не на раковине, куда я кладу щетку, пока умываюсь.

К моему удивлению, мы без труда смогли выйти на улицу. Оказывается, иногда, когда Хеймитч уговаривает охранника выпить с ним, всю ночь по лагерю разносится их ужасный храп. На улице довольно-таки тихо, даже море сегодня намного молчаливее, чем обычно. Небо свободно от облаков, показывает слегка мерцающие звезды и месяц. Мы уселись прямо на камни в том месте, где мы впервые поцеловались.