“Выход все равно должен быть, - сказала она себе. - Больше того, выход наверняка есть. Надо только его найти. И я его найду, обязательно найду!”
Она еще раз внимательно перечитала инструкцию по приготовлению состава Майнан в модификации Лиммеа, предназначенный для связи на расстоянии. Что-то в рецепте казалось странным, и после нескольких минут размышлений девушка поняла, что именно.
“Спустя три часа от начала кипения смеси, следует разлить готовый состав по хрустальным колбам емкостью не более половины пинты и выставить в полностью закрытый от света ледник на пять суток. После ледника колбы семь раз попеременно нагревать до полной прозрачности содержимого и остужать до приобретения содержимым насыщенного темно-синего оттенка. Перед каждым нагреванием читать “gerrah harreg” в мотиве dionele. После нагревания произносить “ferafetry koll” трижды. По окончании всех циклов смесь выдержать сутки в прохладном, но не холодном месте в течение трех дней. Перед первым применением поместить колбы с готовым составом Майнан в октаграмму внутреннего построения “sillaven” и провести над ними ритуал модификации Лиммеа, см. приложение. Хранить при комнатной температуре, в хрустальной посуде, не более, чем по половине пинты”.
Итого время приготовления состава Майнан, даже без модификации, занимало не меньше десяти дней. Маар-си же, скорее всего, не так редко пользовался зеркалом, следовательно - у него наверняка был запас!
Обругав себя за несообразительность, полуэльфа отправилась выяснять, находится ли тюремщик в башне, или же можно уже сейчас проверить свою догадку и, возможно, протестировать зеркало. Она давно уже знала: если хозяин отсутствовал, то невидимые слуги обязательно зажигали свет во всех коридорах и залах, кроме покоев узницы, когда же он являлся домой, то светильники гасли. Поначалу она думала наоборот, но две недели наблюдений ясно продемонстрировали необъяснимую любовь париасца к полумраку.
Свет в коридорах отсутствовал. Скрепя сердце потенциальная беглянка приготовилась ждать, благо обычно Маар-си не проводил в башне дольше одного дня. Однако судьба явно издевалась над несчастной полуэльфой, уже зверевшей от однообразия обстановки и неопределенности ее дальнейшего будущего: следующие четверо суток тюремщик, как назло, оставался дома. Зато когда на пятый, невыразимо прекрасный вечер в коридорах резко вспыхнул свет…
Она собралась буквально за пять минут, и, несмотря на то, что здравый смысл настаивал на том, чтобы выждать хотя бы несколько часов, нетерпение оказалось сильнее. Но, забравшись в покои Маар-си, девушка почему-то не стала торопиться. Медленно обошла по периметру гостиную, заглянула в спальню, безмерно ее удивившую своим видом: полуэльфа почему-то ожидала увидеть роскошное убранство, огромную кровать под балдахином, париасские ковры на полу и стенах, стеклянный столик у постели и тому подобные излишества. Действительность же оказалась совсем иной: узкая кушетка у стены, застеленная безупречно расправленным темным покрывалом, тяжелый стол у окна, на котором теснились аккуратно выровненные стопки бумаги, книг, пирамидка из шкатулок разного размера и прочие на первый взгляд нехитрые безделушки. Маар-си явно совмещал спальню с рабочим кабинетом. И также явно работал гораздо чаще и дольше, да и с большим удовольствием, нежели спал. Еще в комнате присутствовало удобное, но совсем не вычурное кресло, и шкафы. Много-много книжных шкафов, до предела набитых различными томами. Глаза узницы жадно заблестели при виде этого великолепия - ведь понятно было, что каждый фолиант из этого собрания в сотни раз ценнее и интереснее, нежели все содержимое любого шкафа в открытой библиотеке, которой пользовалась она сама.
Увы, времени не было даже на поверхностный осмотр сокровищ - конечно, париасец ушел не на одну ночь, однако он был достаточно непредсказуемой натурой, чтобы у девушки не возникало желания лишний раз испытывать, настолько ли к ней благосклонна судьба, насколько ей хотелось бы. Потому она лишь с сожалением скользнула взглядом по корешкам книг и, не преодолев любопытства, все же подошла к столу. Пролистала несколько папок, обнаружив в них нечто вроде досье на каких-то людей, судя по постам и титулам - достаточно влиятельных в империи. Некоторые имена сами собой осели в памяти, но в целом интересно девушке не было. Тем более, что она не нашла ничего ни о себе, ни о тех, кто был ей дорог.
Покинув спальню-кабинет, полуэльфа отправилась в залу с зеркалом. Войдя, позвала голема - тот мгновенно откликнулся на зов. Как и в прошлый раз, узница велела ему стеречь вход, а сама направилась к небольшой тумбочке, стоявшей чуть позади магического стекла.
Открыв запертую на небольшую щеколду дверцу, она впервые порадовалась, что потратила столько времени на копирование рецептов смесей и их тщательное изучение: в книге давались не только подробные инструкции, но также описания вида готовых составов и их названия на нескольких языках: имперском, эльфийском, париасском и еще трех, которые ей знакомы не были. Маар-си, как ни странно, предпочитал не родной, а один из тех трех, и надписи на ярлыках пузырьков, колб, кувшинов, склянок, шкатулок и прочих емкостях были знакомы девушке лишь на вид.
Перебрав половину верхней полки, она все же нашла необходимое: густо-синий насыщенный цвет пронизанного слабо светящимися искрами модифицированного состава Майнан сложно было не узнать, а надпись на ярлыке подтвердила догадку.
Теперь главным было не ошибиться.
Полуэльфа осторожно сняла с хрустальной колбы крышку, достала заранее подготовленную кисточку из собственных волос - инструкция предписывала взять “косу девы, еще не познавшей мужчину”, и она лишний раз порадовалась, что не поддалась когда-то на ухаживания Мальстина. Конечно, отрезать почти половину волос было жаль, но выбраться хотелось гораздо сильнее, чем сохранить прическу. Черенком кисти служила кость из лапы кролика - отчего-то все рецепты, попадавшие к девушке в последнее время, как один оказывались немилосердны к длинноухим зверькам.
Радовало узницу лишь одно: сам процесс использования зеркала не включал в себя ни единого заклинания. Нанести смесь на все стекло, выждать три минуты, активировать камни в раме, одновременно на них надавив, - камней было пять, и полуэльфа беззастенчиво использовала голема - и отчетливо произнести специальное слово, очень длинное и сложное, но явно заимствованное из эльфийского, так что проблем с выговариванием певучей формулы не возникло.
Поверхность зеркала подернулась синеватой дымкой, клубящейся и мерцающей. Девушка подождала для верности несколько минут и громко сказала:
- Талеанис, прозванный Мантикорой!
Туманное марево на миг сгустилось, а потом вдруг исчезло. Зеркальная гладь потемнела - и отразила мрачное, сырое помещение. Каменные стены, решетка, просматривающаяся с самого края, узкие нары у стены - сомнений в назначении каморки возникнуть не могло.
Талеанис сидел на нарах, мрачно сверля взглядом стену. Рядом с ним, скрестив ноги и закрыв глаза, расположился зеленокожий орк.
Несколько секунд она просто смотрела на полуэльфа, вновь вспоминая каждую черточку, каждую спутанную прядь, яркое пятно татуировки, смазывающееся из-за многодневной щетины… И только потом Лианна сумела себя заставить отвлечься и тихо, осторожно позвать:
- Талеанис, ты меня слышишь?
Взгляд Мантикоры на миг отразил безумную бурю чувств. За одно мгновение в нем пронеслись узнавание, неверие, страх, надежда и… что-то еще.
А потом он разомкнул губы и очень тихо, едва слышно проговорил:
- Лианна?
Глава IX
Правая рука Левиафана
- Князь-герцог очень доволен вашей работой, шевалье, - на сей раз в голосе Гундольфа не было ни тени насмешки или скуки: теперь он очень хорошо понимал, с кем имеет дело. - К сожалению, он еще не считает нужным встретиться с вами лично. Однако он поручил мне представить вас его правой руке. К слову сказать, я удостоился подобной чести лишь спустя три месяца.
