- Да будет на все воля твоя, Создатель, - прошептала Арна, медленно опуская руку.
Глава V
Ахенский рубин
- Вы столь настойчиво добивались встречи со мной, шевалье, что я принял решение все же удовлетворить ваше желание. И теперь выражаю надежду, что вы меня не разочаруете и мне не придется сожалеть о потраченном времени, - эта фраза, несмотря на некоторую ее напыщенность, прозвучала на удивление искренне и как-то… тепло, что ли?
- Поверьте, сожалеть не придется, - усмехнулся Легран т’Арьенга, внимательно изучая сидевшего перед ним рыцаря.
Гундольф фон Кильге, самый молодой магистр за всю историю существования ордена Грифона, оказался человеком лет двадцати - двадцати пяти, среднего роста и атлетического сложения. Темные волосы стянуты в хвост, перехваченный шнурком. Взгляд серых глаз - неожиданно серьезен и мудр. Слишком мудр для человека, не прожившего и четверти века.
- Зависит от вас, - пожал плечами Гундольф. - Итак, вас зовут Легран т’Арьенга, вы родились и выросли в Мидиграде, позже много путешествовали и многого добились… и не только в хорошем смысле. Прославились в определенных кругах как неисправимый бабник, пьяница, скандалист и авантюрист. Там, где вы появлялись, на время вашего пребывания забывалось само понятие “спокойствие”. Вас обвиняли во многих преступлениях, от грабежей и убийств до государственной измены, шпионажа и черного колдовства, но до недавнего времени вам удавалось каждый раз выходить сухим из воды. Пару месяцев назад после темной истории при дворе, в которой, по слухам, замешан сам император, вы резко растеряли всех своих покровителей и бежали из Мидиграда. По вашему следу пущены лучшие ищейки Тринадцатого департамента, - при этих словах т’Арьенга заметно побледнел. - За вашу голову назначено суммарно столько золота, что я даже не уверен, каждый ли рыцарь-Грифон сумеет устоять перед таким соблазном. И с этаким “послужным списком” у вас хватает наглости открыто приехать в Хайклиф, напроситься на личную встречу со мной и утверждать при всем том, что вы можете быть полезны ордену. Поправьте меня, если я где-то ошибся.
Несмотря на резкость и некоторую недобрую насмешливость этих слов, тон Гундольфа оставался ровным, а порой по губам магистра даже проскальзывала тень улыбки. Легран глубоко вдохнул, формулируя ответ. Он долго готовился к разговору с фон Кильге, и теперь тот вряд ли мог бы удивить чем-либо хитроумного авантюриста, неоднократно обводившего вокруг пальца лучших сыщиков Шестого - полицейского - департамента.
- Вы одновременно и правы, и ошибаетесь, - мягко проговорил т’Арьенга. - Да, я действительно, как вы изволили выразиться, “неисправимый бабник, пьяница, скандалист и авантюрист”. Однако первые три определения являются лишь производными от последнего, самого главного. Да, я авантюрист, я авантюрен по складу ума, души, характера, чего угодно!
- Шевалье, я не сказал бы, что меня так сильно волнуют черты вашего характера, - оборвал начавшего было входить во вкус очередного повествования о своей жажде приключений Леграна Гундольф. - Меня, скорее, интересует список ваших преступлений и то, как вам каждый раз удавалось выкрутиться, а также причина, что позволила вам набраться наглости для визита в Хайклиф.
- Вот вы в первый раз употребили куда более подходящее выражение: выходить сухим из воды, - авантюрист шутливо поклонился. - Понимаете ли, зачастую мне и впрямь везло - я выходил сухим из воды… но лишь потому, что сама вода была суха.
- Вот только не надо рассказывать, что каждое выдвинутое против вас подозрение и обвинение являлось следствием происков ваших врагов, - фон Кильге несколько поскучнел.
- Ни в коем случае, - в темно-карих глазах шевалье блеснули озорные искры. - Скажу больше: несправедливо обвиняли меня куда реже, чем мне удавалось избежать обвинения в том, что я и впрямь натворил. Но я готов поклясться чем угодно, пусть даже магическим, что в шпионаже, государственной измене и черном колдовстве я не был замешан никогда. По крайней мере, сознательно.
- А не сознательно? - фон Кильге насмешливо приподнял бровь.
- Понятия не имею. Мог ненамеренно поспособствовать, но только если ненамеренно. Особенно колдовству, наверное… - Легран несколько сник. - Понимаете, я же нередко занимался добычей всяких очень редких и хорошо спрятанных штуковин не самого мирного назначения. И уж наверное, они не всегда шли в чьи-либо коллекции, как книга заклинаний Дитира Хоронителя. Но тут уж вам судить. Что же касается измены - никогда. Ни разу в жизни не продавал государственных тайн и не дарил их бесплатно, да и более того - попросту не знал этих тайн. И против империи тоже никогда ничего не предпринимал. Вот в этом точно клянусь.
- Ваши простодушие и прямолинейность меня прямо-таки поражают, - признался Гундольф, отпивая глоток вина из стоявшего на столе кубка. - Не поясните ли?
- Охотно, - Легран проводил тоскливым взглядом кубок - ему рыцарь выпить не предложил - и продолжил: - Вы сами сказали: за мной идут ищейки Тринадцатого департамента. Суммарной награды за мою голову хватит на вооружение небольшой, но очень хорошей армии. Я ухитрился, простите за откровенность, поссориться с самим императором, причем не столько с правителем, сколько с мужчиной - я переспал с его женщиной. И у меня осталось только три пути в жизни, а точнее - два, ибо смерть я “путем в жизни” не считаю: либо я найду по-настоящему сильного покровителя, которому буду служить до конца жизни в обмен на защиту этой самой жизни от Отдела Особых Расследований и императора, либо мне придется бежать из страны, которую я знаю и люблю, в которой я родился и вырос. Да и то, бегство не даст мне гарантии, что псы Тринадцатого департамента не достанут меня чуть позже, в каком-нибудь Париасе или заморском Номикане. Или даже еретическом Сэйкароне. Поразмыслив, я решил, что лучше князя-герцога… простите, лучше ордена Грифона мне покровителя не найти. И отправился в Хайклиф.
В тот момент, когда т’Арьенга “оговорился”, фон Кильге резко напрягся. Это никак не проявилось внешне, не дрогнули пальцы, не изменился взгляд, поза осталась по-прежнему расслабленной и спокойной, но опытный авантюрист обладал великолепной интуицией, позволившей уловить неуловимое.
- И какого рода помощь вы желаете получить от… ордена Грифона? - поинтересовался визави, словно бы невзначай сделав краткую, почти незаметную паузу - словно хотел сказать что-то другое, но успел передумать.
- Защиту, - ни секунды не размышляя, ответил Легран. - Деньги у меня есть, больше того, деньгами я и сам мог бы поделиться. Но вот жизнь у меня одна, и терять ее мне очень не хотелось бы.
- Допустим, защиту мы вам могли бы обеспечить. Разумеется, исключительно на территории наших владений. Но…
- Что в ответ? - произнес шевалье вместо рыцаря. И тут же сам ответил: - В ответ - я буду служить. Кому прикажете, тому и буду. Хоть ордену, хоть вам лично, хоть хозяину “Рыцарского коня”, хоть кому.
- А как же ваша жажда приключений? - дословно повторил магистр фразу, произнесенную еще сэром Улайтаном.
Т’Арьенга тонко улыбнулся.
- Магистр, я нисколько не сомневаюсь в ваших уме и мудрости. И я уверен, что вы не станете закапывать в землю мои не очень скромные таланты. А области, к которым имеет смысл приложить эти таланты… о, эти области ни в коем разе не дадут мне заскучать!
Он понял, что победил. Фон Кильге не просто заинтересован - фон Кильге уже согласен. Конечно, он проверит нового слугу, и не раз, но - он согласен. А значит, теперь все получится.
- Что ж, вы меня заинтриговали, - проговорил Гундольф после недолгой паузы. - Считайте, что защита ордена у вас есть. Если проявите себя хорошо - быть может, я смогу представить вас великому магистру, или даже…
Легран напрягся, почувствовав в этой неоконченной фразе подвох. Он не мог понять, чего добивается Гундольф, на что именно проверяет т’Арьенгу и как нужно среагировать: промолчать, сделав вид, что не заметил, или же произнести напрашивающееся имя, или и вовсе невинно поинтересоваться, кого такого могущественного, что в глазах рыцаря-Грифона он имеет вес больший, нежели великий магистр, фон Кильге имеет в виду? А времени на раздумья не было, собеседник слишком спокойно смотрел в сторону и слишком внимательно в Леграна вслушивался.
