Я давно потерял счет времени, поскольку все мое внимание занимало только поглощение. Сидя с закрытыми глазами, я старался не упустить ни мига, ни капли ее души, чтобы не допустить противодействия. А когда собака под моей рукой стала слегка дергаться, я лишь крепче прижал ее к коленям и продолжил свое дело. Конвульсии длились недолго, поэтому когда я почувствовал пальцами, что ее сердце перестало биться, то еще несколько минут сидел неподвижно, проверяя, все ли в порядке с ее душой в моей ауре.

«Вроде бы все нормально».

Я пошевелился на стуле, едва двигая затекшими ногами и руками. Покалывания в конечностях подсказали мне, что неподвижно я просидел очень долго. Когда я наконец стал чувствовать ноги и левую руку, то положил бездыханное тело собаки на стол, поднялся, вытер мокрые глаза рукой и прижал ладонь к небольшой площадке, расположенной на животе механической собаки. Площадка была аналогична приемнику аниматрона.

Теперь следовало запустить обратный процесс, так же медленно передать душу собаки в механическое тело. Если все пройдет успешно, то я получу механическую собаку, если нет, то из этого сложного механизма получится просто накопитель с энергией.

Очень скоро я пожалел, что остался стоять, – нужно было взять механическую собаку на руки, но сожалеть было поздно, передача началась и прерывать ее было нельзя. Через час неподвижного стояния у меня начался зуд по всему телу, пришлось стоять и терпеть, сосредоточивая все внимание на процессе передачи, а не на предательски дрожащих коленях.

«Что-то я слабый какой-то, – попенял я собственному телу. – Надо заняться собой, а то постоял всего ничего – и уже без сил».

Когда все было кончено и последняя капля души несчастной Айды покинула меня, я просто отвалился от стола и рухнул в кресло, стоять я больше не мог.

«Надо хотя бы бегать по утрам, – шевельнулась усталая мысль, – совсем не дело так уставать».

Позади меня лязгнул засов, и знакомый перестук трости прошелся от двери до меня.

– Ну как? – раздался надо мой голос учителя.

Я не знал, что ему ответить, ведь только что закончил переливать душу и даже не проверял, что получилось. Ответ нам обоим пришел сам по себе – механическая собака заворочалась на столе, несколько раз попыталась подняться, но все время падала, пока исповедник не подошел к ней и не помог, поддерживая, несколько раз пройтись по столу. Когда механизм освоился и стал увереннее держаться на лапах-поршнях, он спустил ее на пол и достал свое пенсе, вглядевшись. Я последовал его примеру и поднес камень к глазам, направив свой взгляд на механизм, который бегал и делал вид, что обнюхивает помещение. Ровная и правильная аура собаки – вот что я увидел. Если не видеть глазами того, что передо мной механическое создание, а ориентироваться только на ауру ее души, то можно сказать, что работа была проделана превосходно, по ауре ее нельзя было отличить от настоящей собаки.

– Пошли наверх, покажем твою работу остальным. – Сэр Энтони положил пенсне в чехол и спрятал в нагрудный карман. – Я специально попросил всех сегодня приехать.

– Может, я для начала хотя бы поем и душ приму? – поинтересовался я. – Или в туалет схожу, всю ночь терпел.

– Все потом, – не терпящим возражения тоном сказал он. – Нам нужно принять коллегиальное решение, привлекать ли тебя по результатам работы в наш общий проект, или ты продолжишь обучаться дальше по обычной программе.

– В туалет я все-таки схожу, – проворчал я, вставая. – Айда, ко мне!

– Она тебя не слышит – это ведь не живая собака. Модуль слуха был бы слишком трудоемким. Так что прикоснись к ее ауре и мысленно отдай команду.

– Но Энни тогда, в первый раз…

Я понял, как они меня тогда провели, когда девушка-исповедник отдавала приказы собаке голосом, а та все исполняла, вводя меня в ступор от удивления.

Исповедник усмехнулся:

– На простых людей это всегда производит неизгладимое впечатление. Никто не будет тратиться на сложные модули для простых собак.

– Кругом один обман. – Качая головой, я поплелся к выходу. Собака по моему мысленному приказу и правда последовала за мной. Ее поведение ничуть не изменилось с тех пор, как она была живой. Так же обнюхивала все кругом, как и раньше.

Сэр Энтони дождался, когда я сделаю все свои дела, и неотступно следовал за мной, ведя меня в уже знакомое место. Та же комната, те же люди, даже сэр Артур присутствовал. Я раскланялся с ним, затем поздоровался с присутствующими. Энни даже не посмотрела в мою сторону, а вот женщина, наоборот, очень даже заинтересованно стрельнула в меня взглядом. Стуча металлическими лапами, в комнату вбежала механическая Айда. Все взгляды обратились к ней, причем все без исключения исповедники достали свои инструменты: кто монокль, кто просто камень. Несколько минут длилось разглядывание, во время которого у меня вспотела спина. Я видел, что глава тайной полиции внимательно следит за их лицами, пытаясь предугадать вердикт исповедников.

– Не так чисто, как у Энни, конечно, – проворчал сэр Дональд. – Но с учетом того, что всего лишь второй месяц как парнишка попал к нам, однозначно я за.

– Сэр Дональд привередничает. – Женщина отняла монокль от своего глаза. – Я тоже за.

– За, – буркнула Энни, недовольно поджав губы и пряча свой огромный камень.

– Сэр Энтони? Жду вашего решения. – Глава тайной полиции был доволен.

– Я против, – высказался мой учитель, и его решению удивились все без исключения, в том числе и я.

Он поднял руку, прерывая возгласы удивления:

– Я против сейчас привлекать его. Мы привлечем его через две недели, я хочу, чтобы он закончил свою работу, иначе он не сможет сосредоточиться. Этого времени тебе хватит, Рэджинальд?

– Думаю, да, сэр, – ответил я, – но только с первой книгой, вторую за такой срок мне не осилить.

– Вторую будешь писать параллельно учебе и погружению в проект, – кивнул он. – Все равно будешь работать с человеческим материалом, времени для экспериментов будет предостаточно.

– Ну тогда отлично, благодарю вас всех. – Глава тайной полиции сверкнул глазами. – Я могу доложить его величеству, что у нас появился еще один исповедник?

– Думаю, да, сэр Артур. Мальчик может быть им, осталось лишь отточить его искусство, но это только дело времени.

– Трех месяцев ему хватит для испытательного срока? – продолжал допытываться у старшего исповедника сэр Артур. – За это время подготовим новые приказы и пожалование ему дворянского титула.

Я стоял, едва не открыв рот.

«Все слишком быстро!»

– Еще раз всем спасибо, леди, джентльмены. – Сэр Артур слегка склонил голову, получив утвердительный ответ от исповедников, а затем повернулся ко мне и приказал: – Пройдемся, Рэджинальд.

– Конечно, сэр.

Мы спустились вниз и вышли во двор. Охранники при виде своего шефа сразу подтягивались и не дышали, мы же проходили мимо глубже в сад, туда, где никого не было видно.

Дойдя до скамейки, сэр Артур остановился, нагнулся и смахнул с нее опавшие листья, показав мне присесть, и сел рядом.

– Рэджинальд, я хотел уточнить: у тебя есть понимание того, что все, что для тебя сейчас делается, и все блага, которые даются, – это аванс за твою будущую работу?

– Конечно, сэр, я все прекрасно понимаю.

– Просто я хочу предостеречь тебя от любования собой. Сколь стремительно ты взлетаешь вверх – столь же быстро и больно можно сверзиться вниз… если ты не будешь выполнять свою работу…

– Сэр Артур, я это прекрасно понимаю и приложу все силы, чтобы быть полезным государству.

– Энтони рассказал мне о твоей работе и твоих стремлениях. Как я понимаю, ты хотел бы заниматься исследованиями?

– Это было бы просто превосходно, сэр, заниматься тем, что тебе нравится, да к тому же со всеми благами, что мне предоставили, – улыбнулся я, показывая, что сильно не обольщаюсь на этот счет.

– Ты веришь мне? Моему слову? – внезапно спросил он.

– Конечно, сэр, не было ни мгновения, когда бы я в этом усомнился, – горячо заверил я, вспомнив предыдущее общение с этим могущественным человеком нашего государства, – он ведь действительно ни разу не нарушил свое слово.