В следующей часовой и инженерной мастерской меня также вежливо отшили. Одни давали срок три месяца на производство, вторые просто не взялись за такой сложный проект.

«Вот тебе и улица инженеров! – Выйдя из инженерной мастерской, где меня опять отшили, возмущенно подумал я. – У меня уже не остается времени на поиски!»

– Мистер Рэджинальд, – обратился ко мне Вилли, который вышел из машины и присоединился к нам, когда мы второй раз прошли мимо нее по другую сторону дороги.

– Да, Вилли?

– Все хвалят цех Часовщиков на Оксфорт-стрит, 25, у меня их часы, – смутившись, сказал он. – Чудесный хронометр, сэр, не могу на него нарадоваться.

– Он же стоит приличных денег! – удивился Фрэнк. – Откуда он у тебя?

– Подвозил я как-то одну герцогиню… – Вилли закатил глаза и прищелкнул языком.

– О нет, беру свои слова назад, – тут же стал отнекиваться охранник, – не хочу ничего знать об этом.

– Мы тогда опустили передние сиденья. Она, кстати, была с той стороны, где ты сейчас сидишь, Фрэнк. – Водитель явно наслаждался ситуацией, когда охранник стал смущаться разговора на пикантные темы. – Она была так горяча, что ее соки пришлось вытирать в гараже потом два часа, представляешь?

– О боже, зачем я спросил? – страдальчески повторил Фрэнк, развеселив нас обоих.

– Хорошо, Вилли, пойдем туда, надеюсь, хоть там нам не откажут, – отсмеявшись, сказал я, осматриваясь и ища на вывесках домов их номера.

Здание, на котором виднелась цифра «25», было совсем недалеко от того места, откуда я начал свои поиски, нужно было всего лишь пройти чуть влево, а не вправо, как сделал я. Дом был из красного кирпича, украшенного по всему фасаду затейливыми деталями часовых механизмов, увеличенными в десятки раз. То тут, то там стрелки часов двигались в такт крутящимся шестерням, отсчитывая прошедшие минуты.

– Красота, – заключил я, прежде чем толкнуть деревянную дверь с литым металлическим львом вместо ручки, во рту он держал кольцо.

Мягкий звон колокольчиков сопроводил открывание и закрывание двери, и я оказался в часовом царстве. Куда я бы ни посмотрел, везде были часы. Маленькие, большие, золотые, деревянные, резные и без декора – все это тикало, звенело и постукивало. Я пораженно осмотрелся.

– Сэр, рада приветствовать вас в цехе Часовщиков, чем могу быть полезна? – Из-за прилавка вышла миловидная женщина с рыжими волосами и зелеными глазами. Я так засмотрелся на это необычное сочетание, которое не встречал ранее, что даже не сразу ответил. К тому же она была одета в необычное платье с открытыми плечами и глубоким вырезом, который я тоже не смог пропустить, осматривая ее всю.

– Сэр? – Женщина явно знала причину моего молчания. Я понял это по ее мягкой улыбке и серьезным глазам.

– Простите, миледи. – Я снял котелок и чуть склонил голову. – Возможно, я не по адресу, но мне сказали, здесь можно найти хорошего инженера.

– Могу я спросить для чего, сэр? – осторожно спросила она, покосившись на вошедшего за мной Фрэнка и Вилли, одетых как братья-близнецы.

– Мне нужен протез человеческой ноги. – Я в который раз за сегодня достал чертеж с размерами. – Тут я, конечно, все схематически накидал, но, если нужно, готов обговорить детали. Назовете цену?

– Индивидуальный заказ, а также срочность оплачиваются дорого, сэр. – Она явно была не в восторге от моего посещения, хотя я не понимал почему. Ее тон после входа охранников сразу похолодел на пару градусов.

– Так сколько?

Женщина замялась, явно боясь произнести вслух сумму.

– Мама, у нас гости? – Громкий голос раздался рядом с прилавком. На звук охранники потянулись к бокам пальто, но из-за ширмы, отделяющей остальное помещение от магазина, к нам вышла девушка чуть младше меня возрастом.

– Дженни, ты не вовремя, вернись к себе! – строго сказала женщина, на что Дженни, которая была словно маленькой копией своей матери, не обратила ни малейшего внимания. Вместо того чтобы послушать ее, она подошла ко мне и взяла чертеж в руки.

– Хм, рисовали, словно курица лапой, – хмыкнула она, вызвав взрыв негодования со стороны матери:

– Дженн, это заказчик!!!

– То-то ты его хотела отшить из-за сопровождающих его ищеек полиции. – Малявка явно путала все берега, кивнув на нахмурившихся охранников.

– Мисс, вы можете его сделать или нет, я теряю время. – Мне было, конечно, интересно общество таких необычных красоток, но время поездки у меня было ограничено, и с каждой новой мастерской, где мне отказывали, его становилось еще меньше.

– Как нечего делать, – пожала плечами она. – Но мне хотелось бы увидеть того, для кого он предназначен.

– С этим есть определенные проблемы. – Я обрадовался, что хоть кто-то согласился после просмотра чертежа. – Может, все-таки сначала озвучите цену?

– Цену говорит всегда дедушка. – Дженни снова пожала плечами. – Мы с мамой сегодня тут случайно остались, все ушли на похороны.

– Если вы беретесь его изготовить, то срок всего три недели.

– Справлюсь за две! – Дженни задрала нос, вызывая у меня смешанные чувства. Верить ли этой малявке или нет, ведь все остальные не соглашались даже на месяц.

Девица, видимо, уловила что-то в моем взгляде, поскольку кинулась обратно в подсобку и спустя десяток секунд притащила мне частично собранный аниматрон.

– Вот, смотри, над чем я сейчас работаю. Видишь, какая тонкая работа? – Она нежно, словно ребенка, держала его в руках и показывала мне детали. Я был вынужден признать, очень умело и даже изящно.

– Хорошо, я нанимаю вас, мисс, осталось только оговорить цену. – Я поднял взгляд с механизма на девушку.

«Похоже, она и вправду знает, о чем говорит, тем более первая, кто согласился выполнить заказ в указанный мной срок».

– Ну, аниматрон под заказ, дедушка говорил, стоит около двухсот гиней, так что за такой сложный протез с тремя накопителями и бесшумными соединениями – не меньше пятисот гиней, без учета материалов.

– Дженни! – ахнула ее мама, когда та назвала гигантскую сумму.

– Зачем, кстати, в нем нужны такие мощные накопители, да еще из таких крупных алмазов?

«Она прочитала все мои комментарии к качеству и возможностям протеза? – удивился я. – А ведь взглянула на него всего секунду. Нанимаю однозначно!»

– Согласен, – спокойно сказал я, вызвав уже сдвоенный выдох удивления, оставляя ее вопрос без ответа.

Дверь зазвенела колокольчиками, и в помещение вошел старик в траурной одежде. Он посмотрел на двух громил, на меня, на двоих женщин и спокойно спросил:

– Можно узнать, что здесь происходит?

Узнав о подробностях заключенной внучкой сделки, старик возмущенно раскричался:

– Да как ты посмела?! Да я тебя!

Его громкий голос доносился через тонкую занавеску, вызывая у нас с охранниками улыбки. Женщина же за прилавком то краснела, то бледнела, когда тоненький голос не только не замолкал в ответ, но и становился угрожающим:

– Да, деда, я смогу это сделать, что ты мне все время какую-то мелочь подсовываешь?! Надоело! Хочу настоящий проект!

Голоса становились все громче, пока, наконец, женщина не зашла за занавеску и не зашипела на спорящих.

– Все, делай что хочешь, но если не справишься, будешь выплачивать всю неустойку сама! – почти сразу же вслед за этим сдался дед.

– Деда, я тебя обожаю! – За громким поцелуем последовали быстрые шаги, и спустя еще минуту из-за ширмы показалась довольное лицо Дженни.

– Куда едем? Где пациент? Мне инструменты собрать надо, – заявила она.

– Пока никуда, вас сначала проверят, поговорят, и, если с вами не будет проблем, мы встретимся. – Я вытащил из кармана чековую книжку и выписал чек на десять гиней, протянув его ей. – Это чтобы вы понимали серьезность моей просьбы, мисс. Завтра вас вызовут, если что-то пойдет не так, эти деньги будут неплохой компенсацией за неприятный разговор.

– Хорошо. – Она удивилась, но взяла протянутый чек.

– Ван Дир?! – прочитала она мою подпись. – Вы – сын главы цеха ремесленников?!