9.

Ключ повернулся и инициировал зажигание. Микроавтобус медленно хрустел шинами по дорожке из гравия. Солнце простреливало чахлый больной лес насквозь. Рутгер надел солнцезащитные очки.

Он всегда гордился своим талантом тактика. Этот талант не единожды спасал жизнь ему и его помощникам. Поэтому Рутгер выбрал день.

Животные не очень-то привыкли работать в такое время: хорьки уныло тыкались снулыми носами друг в друга, Иза раздраженно пыталась уснуть (как же, побеспокоили Их Величество!). Только Зигфрид чувствовал себя прекрасно.

Но все же Рутгер выбрал день.

…Городское отребье давно получило его заказ: двадцать тысяч за информацию о скрывающейся женщине с младенцем. Сообщения тут же посыпались со всех сторон. Но после того как два идиота поплатились жизнью за откровенную ложь, а еще один недоумок остался без руки, всучив ему вонючую бродягу-мутантку, «агенты» Рутгера стали лучше проверять свою информацию.

И вот наконец – что-то стоящее. Женщина, выходящая каждую вторую ночь из очень хорошо замаскированного убежища на городской свалке. Нэш чувствовал, что на сей раз наблюдательная Крыса получит свои деньги…

Микроавтобус вывернул на недавно отреставрированный хай-вэй. Прекрасная асфальтированная трасса вела в сердце Лос-Анджелеса.

На свалке действовал один непреложный закон: днем она принадлежала муниципальным мусорщикам с тяжелыми пулеметами, а ночью – бандам и всем, кому удастся скрыться от банд. Не спрятаться к наступлению дня – равносильно самоубийству: мусорщики стреляют без предупреждения. Поэтому жители свалки днем отсыпались, чтобы ночью продолжить свой нелегкий промысел. А значит застать цель врасплох и сделать дело быстро и бесшумно лучше всего именно сейчас, ранним утром.

В трех милях от городской черты Рутгер свернул на второстепенную дорогу. Теперь ему предстояло полчаса трястись по колдобинам, огибая Лос-Анджелес.

Пару раз навстречу ему попались пустые мусоровозы: видимо, их водители решили выбрать более длинную дорогу со свалки, но зато без риска проторчать несколько часов в пробке. Уныло висели стволами вниз грозные пулеметы: грузовики уже покинули опасный район, и стрелки облегченно прятались в кабинах.

Наконец впереди показались первые горы мусора. Главная дорога среди завалов шла прямо, но Рутгер не стал дальше испытывать судьбу: теперь мусорщики могут принять за врага и его. А это значит, что лучше превентивно принять за врагов их самих.

Нэш резко дернул руль вправо, микроавтобус перекатился через небольшой мусорный перевал. Рутгер припарковал машину в тени высокой горы отбросов. Крыса-осведомитель должен ждать его здесь.

Нэш перелез в салон автобуса, надел ультракевларовый бронекостюм, укрепил на голове шлем, прицепил к ноге пистолет-пулемет, проверил, как выходит из кобуры за спиной гаусс-пистолет.

Животные, видя его приготовления, радостно разминались, даже Иза не могла больше сердиться: слишком желанным было предстоящее развлечение. Несколько минут потребовалось, чтобы укрепить на них сбрую.

Раздался легкий стук в стекло водителя. Рутгер бросил туда взгляд: высокий силуэт. Он ловко отвел в сторону дверь фургона и выскочил наружу, Иза и хорьки выскочили следом. Нэш обошел машину сзади.

Крыса и правда был довольно высок, но странно сгибался на правый бок. У него не хватало одного глаза.

– Далеко? – без приветствия спросил Рутгер.

– А мои деньги? Где… когда я получу? – Крыса шептал, из разорванной шрамом губы брызгала слюна.

– Я не могу дать тебе задаток: сначала нужно убедиться, что твоя наводка – именно то, что мне нужно. Но не беспокойся: ты же знаешь, Спрут всегда выполняет обещания.

– Да, да, я слышал… но вдруг тебя убьют.

– И вновь: не беспокойся. Об этом не может быть даже речи. Веди.

Крыса заковылял куда-то прямо в кучу мусора, Рутгер тихонько свистнул в шлем и услышал, как хлопнули крылья сокола: Зигфрид поднялся над свалкой, высоко вверх. Тихий щелчок языком – по ногам Нэша стремительно взлетели два мохнатых тельца; и вот уже на его правом плече сидит Чип, на левом – Дейл.

Как ни странно, в горе отбросов, куда направился проводник Рутгера, оказался проход. Простой человек без опыта шнырянья по свалке заблудился бы в этом лабиринте в два счета. Но на случай непредвиденных обстоятельств у Нэша всегда был панорамный обзор с высоты птичьего полета.

– Далеко? – негромко повторил свой первый вопрос Рутгер.

Крыса обернулся через неестественно опущенное плечо:

– Не очень. Час… полчаса…

Они брели сквозь мусор, то и дело рискуя провалиться чуть не по шею в какую-нибудь предательскую яму: ноги Нэша, несмотря на цепкие армейские ботинки, постоянно скользили или проваливались в дыры, любая надежная на глаз опора норовила подломиться под самым осторожным шагом; солнце ярко освещало убогий мир вокруг. Рутгер поблагодарил Бога, что «кормушка» – свалка пищевых отходов – находилась в стороне от их тропы, и жуткая вонь гниющих отбросов не достигала его носа.

Время от времени то тут, то там Рутгер отмечал рыжий проблеск: Иза играла в прятки.

– Мы не встретим мусорщиков?

– Нет. Наверное… Я веду дневной тропой. Дневная тропа хорошо прячет.

На микроэкране в своем шлеме Рутгер видел землю под лапами Зигфрида. Видел себя, бредущего следом за странным уродом. Видел мусоровоз в полукилометре. Ничего опасного. И ничего интересного.

Наконец Крыса остановился, припал к земле, что-то понюхал, быстро выбросил вперед руку, и поймал за хвост пищащего грызуна. Ухмыльнувшись, бродяга уже открыл рот…

– Не сейчас, – предупредил Рутгер.

Крыса скривился, сломал своему тезке шею и спрятал завтрак в карман.

– Скоро?

– Уже пришли. Вон. Эта гора. Она пустая. Внутри пустая.

– Значит, полость внутри этой кучи… Как ты узнал?

– Увидел. Подглядел. Я искал еду. Искал крысу, да. Ночью. Она выходит оттуда.

– Откуда именно?

Крыса замялся.

– Ну… оттуда. Откуда-то… Не помню…

Дейл дернулся на левом плече и ткнулся усатой мордочкой в шею. «Молодец, малыш, – мысленно похвалил хорька Нэш, – но я и сам вижу, что он врет».

– Правду, – тихо, без угрожающих интонаций сказал Рутгер. Крыса и впрямь оказался сообразительным.

– Хорошо, это не я. Ищущий. Ее нашел один Ищущий. Они раскапывают холмы. Ищут старое… Он видел, сказал мне. Но… не показал. Не успел показать…

– Не бойся, мне все равно, кому платить. И все равно, сколько народу ты угробил ради этой информации. Но ты уверен, что это именно та самая гора?

– Да, да, уверен! Третий холм после Левого Хребта Машины! Это он, это здесь!

– Ладно, подожди пока тут. Я все проверю, и ты получишь свое вознаграждение.

Рутгер быстро провел рекогносцировку, внимательно оглядев окружающее пространство с помощью камеры Зигфрида. Метрах в четырехстах от них крутился мусоровоз; но черт с ним: грузовик вне прямой видимости, а ждать неизвестно сколько на этом поле чудес не хотелось.

Нэш включил тепловизор в видеокамере сокола и приказал ему пролететь над интересовавшей его кучей мусора. Зигфрид неожиданно резко пошел на снижение, и Рутгер ничего не успел разобрать. Сокол зашел на широкий разворот. Вся свалка светилась тепловыми силуэтами: в каждой куче отбросов прятались люди, животные, мутанты; горели ярко-оранжевым нагретые солнцем металлические поверхности… Как только Зигфрид подлетел к цели, его неожиданно бросило в сторону. «Что-то неправильно», – пронеслось в голове у Спрута. Как будто бы его разведчик каждый раз натыкался на невидимое препятствие… Нехорошее предчувствие закралось куда-то на край сознания. Нэш решил не идти против интуиции и выключил тепловизор; затем приказал птице дальше патрулировать местность. Зигфрид больше не выказывал беспокойства.

Нэш решил действовать по-другому.

Он повел бровью – изображение на микроэкране переключилось; ему показалось, что голова у него стала в два раза шире: один глаз остался на месте, а второй глядел откуда-то с плеча. Рутгер щелкнул языком, и «глаз» соскочил на землю. Следующим щелчком Нэш послал вперед и второго хорька.