Мужчина усмехнулся.

– А что мне с того будет, чужестранки? На вас чудная одежда, вы странно говорите и ведете себя. Уверены что вам надо на тракт? Там вас быстро схватят стражники для проверки.

– Вот как раз они то нам и нужны. Мы через них с родными и свяжемся, а то нас наверно уже все ищут. И, кстати, одежда на нас более нормальная, чем эти игровые костюмы, что на вас всех. Видимо у вас тут съезд и вы погружаете в аутентичную атмосферу молодежь. Потому что все знакомые мне цыгане давно живут в домах и ездят на машинах. – Марина, несмотря на трясущиеся колени, (а фиг знает, что на уме у этого амбала) твердо смотрела ему в глаза.

Пока эти двое разговаривали Даша увидела маленького мальчишку лет трех. Он был чумазый и страшно худой. Ей вдруг так стало жалко этого малыша, так он ей напомнил Сережку, который уже, наверное, по ней соскучился, что она достала из сумки взятую на закусь шоколадку, и, развернув, отломила ему кусок. Мальчишка недоверчиво посмотрел на нее стоя под прикрытием других взрослых, но, видимо любопытство было сильнее, и он юркнул к ней, почти на бегу хватая протянутый кусок и отскакивая в сторону. Из толпы тут же послышался женский крик, многократно повторившийся другими голосами, началась суматоха, все засуетились, женщины старались подальше отойти, мужчины же наоборот, выхватив почти каждый нож из своих сапог, двинулись вперед на ничего не понимающих двух подруг.

– Вы, мерзкое отродье темных сил, сманившее нашего ребёнка, мы не дадим вам погубить других детей… мужчины кричали, размахивали ножами и все ближе подходили к женщинам.

– Да объясните же – что такое случилось??? НЕ подходите ближе!!!

Буквально в голос кричали Даша с Мариной, но их никто не слышал.

И тут, перекрывая весь этот кавардак и страшный гомон, прозвучало громко, откуда – то со стороны кибиток:

– А ну все назад!!! Кто позволил без моего ведома судить пришлых?

Толпа сразу утихла. Мужчины расступились, и взору подруг престало воистину странное зрелище. Голос, такой громкий и властный, принадлежал маленькой сухонькой старушке, сгорбленной пополам, завернутой в теплую шаль и медленно шаркающую вперед.

– Кто вы? – спросила старушка, подойдя ближе и вцепившись взглядом в нервничающих женщин. Её не по возрасту ясные и хитрые глаза казалось, принадлежали другому телу, молодому и активному, и только волей какого – то фокуса случайно оказались на этом испещрённом морщинами лице.

У Марины слегка тряслись колени после такой насыщенной ночи и страха после такого странного поведения этих заигравшихся любителей старины. Однако ей почему – то показалось важным получить поддержку этой странной бабульки, которую все так беспрекословно слушались.

– Здравствовать вам, ромалы. Я прошу прощения если мы что – то сделали не так. Смею уверить, что это произошло не по умыслу, а от незнания. Моя подруга ничего не сделала плохого, только угостила мальчика шоколадкой. Не думаю что от этого с ним что – то случится. Я вообще не понимаю что происходит, и в связи с чем на нас нападают. – Марина с надеждой смотрела на эту старушку, в ожидании хоть каких – то пояснений.

Бабулька внезапно улыбнулась своим щербатым ртом почти лишенным зубов.

– Как ты назвала нас, дочка?

– Ну, если я правильно помню, то к цыганам правильно обращаться «ромалы». У нас рядом с домом бабушки жила долго цыганская семья в большом доме, мы и сдружились. Детям это проще. И все равно я бы хотела выяснить, за что на нас напали.

Старушка обернулась, не отрывая глаз от собеседниц и громко крикнула:

– Кликните сюда Михася!

Через пару секунд мальчонка, получивший злополучное лакомство, стоял рядом со старушкой, виновато опустив голову.

– Михась, ты ведь знаешь, что нельзя ничего брать у незнакомых. За это, конечно, ты будешь наказан. А сейчас покажи что тебе дали эти тетеньки.

Мальчишка вздохнул и вытянул вперед руку, где в грязном кулачке был зажат кусок уже изрядно растаявшей шоколадки. Бабулька поднесла руку к своим глазам, принюхалась, и, что – то пробормотав, внезапно лизнула таящее лакомство. Все вокруг синхронно ахнули и замерли. Бабулька же почмокав беззубым ртом, вынесла вердикт:

– Это заморское лакомство. Оно очень редкое и дорогое, потому не знакомо нам. Я о таком только на ярмарке в столице слышала. И это никак не «хлеб ночи» отбирающий душу и убивающий. А сейчас проводите наших гостей ко мне, я хочу поговорить с ними.

Подруги заметно выдохнули и, незаметно взявшись за руки, на всякий случай, пошли за медленно шаркающей ногами старушкой. Через толпу настороженно молчащих людей они шли готовые дать отпор в любой момент, но все обошлось. Уже подойдя к маленькому домику на колесах дорогу этому шествию преградил тот самый здоровый цыган в алой рубахе:

– Старейшая, ты уверена, что хочешь остаться наедине с ними, давай я посижу вместе с вами?

– Ты не переживай Паронн, я не зря ж до седин дожила, понимаю все и знаю что делаю. Ты иди, успокой людей и укладывай на ночлег, а нам пришли Ангелку с едой. Негоже гостей голодными держать, тем более таких щедрых, даже если они такие внезапные. – Бабулька похлопала детину по плечу и, неожиданно шустро, вскарапкалась по маленькой лесенке в свой домик на колесах. За ней поспешили скрыться и две виновницы этого переполоха.

Женщины старались держаться за руки, ну или совсем рядом. Было видно, что им страшно, но они не показывали это.

– Садитесь дочки. Не обижайтесь, что я к вам так обращаюсь. Пришло время нам погутарить. – сказала бабулька, садясь за маленький овальный стол и показывая рукой на две банкетки стоящие у стола с другой стороны.

Подруги синхронно взяли и поставили маленькие стульчики рядом друг с другом и не далеко от стола. Разговор никто не спешил начинать. Даша осмотрела кибитку, в которой они сейчас оказались, и пришла к выводу, что это, скорее всего не стилизация. Слишком уж все похоже на настоящее, те на вещи, которыми действительно пользуются в жизни. Вместо кровати была широкая лавка, покрытая широким разноцветным одеялом, сшитым из разных кусочков, если правильно то такая техника называется «пейчворк»; почти у входа стояла маленькая тумбочка с двумя ящичками, чуть дальше столик, за которым они сидели. Скорее всего, во время движения его убирали, а на стоянках ставили для удобства хозяйки «домика», он был похож на детский только размерами, а вот степень его полированности говорила о том, что им пользовались не одно десятилетие. На единственном маленьком окне висели темные шторы в яркий цветочек, а напротив входной двери была еще одна широкая дверь, которая, видимо, закрывала место возницы и позволяла по дороге заглядывать и заходить в обжитое помещение.

Через минуту молчания, в течение которой все рассматривали друг друга, в дверь постучали, и на фоне дверного проема возникла девушка, совсем молоденькая, в привычно яркой юбке, синей кофточке, голубом платке, и большим количеством бус на шее. ЕЕ глаза полные любопытства старались лихорадочно рассмотреть все в гостьях, но так, чтобы близко не приближаться. В руках она несла три, судя во всему, глиняных миски, наполненных вкусно пахнущей кашей. Сноровисто расставив на столике миски со снедью, достала из фартука каравай хлеба и три деревянных ложки.

– Спасибо Ангела, беги к семейству, да скажи всем, чтобы нам не мешали, покуда сама не позову.

МолОдушка кивнув, с видимым облегчением поспешила выскочить из домика на колесах. Когда дверь за ней закрылась, старушка велела гостьям сперва хорошо подкрепиться, а потом уж они побеседуют. Женщины переглянулись, взяли ложки и стали рассматривать принесенное блюдо. Даша поковыряла кашу и пришла к выводу, что никаких инородных включений в виде тараканов, червяков и иных гадостей не видно, а есть очень хочется и отважно, отправила первую ложку в рот. Каша оказалась то ли перловая, то ли пшенная, с маслом.

– Ммммм, очень вкусно… Маринка ешь скорее, пока дают… – Даша подмигнула подруге и они уже на пару стали уписывать содержимое тарелок.