«Какая сволочь щекотит?» – первое что возникло в голове Дарины еще до того как она пришли толком в себя. Ей кто – то щекотал лоб и руки маленькими травинками. А потом она услышала писк, и глаза сами собой резко распахнулись, ибо это был писк мышей. Взору опешившей женщины открылось, что она в каком – то маленьком сарае. Сложенный из небольших бревен, кое – где обшитый досками, покрытый вместо крыши какими – то ветками и соломой, сарайчик все же производил впечатление чистого и светлого. Оказалось, что Дарина лежала на большом ворохе соломы, которой почти весь сарайчик и был забит. Под потолком висели пучки каких – то сухих трав. В приоткрытой двери было видно только яркое солнце и кусочек травы у дверей. Осмотрев все это за доли секунд, краем глаза она заметила движение у руки, и, опустив глаза, удивилась и улыбнулась. Оказалось, щекотали ее во сне не травинки из сена, а маленькие мышки, которые сейчас небольшой кучкой сидели рядом с ней, сложив передние лапки на брюшках и встав на задние. Как будто ждали чего – то от нее.

– Здрасьте… – ничего другого в голову не пришло просто. Дарина не боялась мышей, но как – то насторожено к ним относилась, все же грызуны. Гораздо больше ее интересовали совсем другие вопросы. – А вы случаем не скажите где я?

– От чего ж не скажу? Это не тайна. У нас ты на хуторе.

Услышав речь Дарина вскрикнула, и обернулась на голос, отмечая краем сознания, что мышиная семья зашуршала сеном рядом с ней и спряталась. Говорила женщина, стоявшая в дверях. Она была не очень высокой, но дородной и какой – то внушительной, уперев руки в боки, и смотря исподлобья неожиданно синими глазами, производила впечатление грозное. Даже надетое на ней светлое платье не смягчало образа.

– Я прошу прощения, но как я тут оказалась? Извините, я, правда, мало что помню.

– Как так?

– Не знаю. Как – то «тут помню, тут не помню». Что со мной? И кто Вы?

Женщина вошла в сарайчик, не сводя настороженного взгляда с Дарины.

– А что ты вообще о себе помнишь?

– Как – то странно. Помню образы или отрывки какие – то. Например, знаю, что мое имя Дарина, а откуда я и кто моя семья – не помню. Помню что это одежда не моя и мне ее кто – то дал. Еще помню, что я читать люблю и считать. Все же кто вы?

Взгляд женщины потеплел. Руки ее перестали упираться в бока, и она села рядышком на сено.

– Меня зовут Фаиза. Мы с мужем возвращались к себе домой с ярмарки. Накупили всего. Спешили домой к детям. А вечером, уже не далеко от дома, муж захотел.. ну это.. облегчить себя (женщина смущенно покраснела), вот и зашел в лес. Только штаны завязал, как увидел маленького олененка с матерью. Они стояли не далеко и не убегали, а как будто что – то ждали, так смотрели, что Карим не побоялся и за ними пошел. Уж как я его потом за это ругала, а он, знай одно твердит: «Это был дух леса, и я не хотел гневить его, раз он пришел ко мне» Он же у меня лесник, вот и почитает духов леса. Так вот идет он за ними, а они отойдут и встанут – ждут его. И довели до одного места, не далеко совсем, а потом как прыгнут в сторону и убежали. Карим подумал что не зря его сюда дух привел, начал все осматривать, ну и нашел тебя. Оружия у тебя не было, а значит не охотник, одета не для леса, да и выглядела ты как умертвие. Понял что ему велено забрать тебя и помочь. А уж как я испугалась. Сижу, жду его, жду. Думала уже случилось что – то, кричу – он не отзывается. И вдруг выходит из леса с какой – то бабой на руках. Говорит, что мы должны тебе помочь и точка. Всю дорогу ругались мы. Уперся как техсол. В дом я тебя побоялась нести, ты уж прости, потому тут и устроили. Ты потом спала больше целого дня. Вот так и нашли мы тебя.

– Понятно. Спасибо что не бросили.

– Если честно я очень боялась. Думала ты, судя по одежде – цаах. А им помогать нельзя.

У Дарины в этот момент, откуда – то возник в голове образ сухонькой старушки, передающей ей одежду.

– Нет, я точно не цаах. И, кстати, они мне помогли, спасли, а потом одеждой поделились.

– Спасли? Странно! Все говорят они злые, что они наш мир прокляли. А спасли от чего?

Дарина на долго задумалась.

– Не помню. Правда. Помню, что мы долго разговаривали, что нас кормили, одежду дали… и все.

– А кого это «нас»? Ты не одна была? С мужем, небось?

– Нет, точно не с мужем, и не с мужчиной, вроде бы и с сестрой, хотя кажется что она вообще не родня мне, но вот кто – не помню. Но ее надо найти. Или она меня найдет. Господи, как тяжело когда в голове вот такое решето.

– А ты не спеши. Давай – ка пойдем тебя мыть, одевать, а потом и кормить. Не пущу в дом, вдруг у тебя болезни на теле. Не обижайся, у меня ж детки.

– Да что Вы. Я все понимаю. Только дайте мне попить, пожалуйста.

– Ох, что ж это я, конечно. Вода тут стоит, как знала, что пить захочешь.

Фаиза достала небольшой ковшик, как оказалось, ютившийся у двери с чистой водой. Дарина выпив весь его махом, с помощью доброй женщины встала и они, наконец, вышли из сараюшки. Дарина смогла осмотреться. Вокруг было солнечно и тихо. Сарайчик стоял видимо на задворках хозяйства. Впереди высился большой бревенчатый дом, и еще несколько построек, виден был огород с ровными грядками, и дальше – ни заборов, ни оград – куда не глянь поле, или лесок виднеется чуть вдали.

– Вы одни живете? Не страшно?

– А что ж бояться то? Мы на землях князя. Он нас защищает. Муж мой честно трудится, платит оброк. Да и сами мы не робкой дюжины. Нас никто не тронет. А в городе жить не смогла бы – народ, толкутся все, шума много. Если бы не на ярмарку, то в жизни бы не поехала туда. Детки то у меня в село рядом на занятия раз в седмицу бегают, так что грамоте обучены. Ну и так, если погулять захочется, то тут не далеко. Но мне так больше жить нравится. Вольнее.

– А сейчас где все Ваши домашние?

– Знамо где. Муж в лесу, старшие дети в поле, а я с малыми дома.

Дарина опиралась на руку женщины, и так, за разговорами, они неспешно дошли до баньки.

– Ты сама помыться то сможешь? Или помочь? А то уж больно бледненькая, да худая как щепка.

– Смогу, конечно. Только мне переодеться не во что.

– Не переживай. В этом все равно тебе ходить нельзя. Только за одни эти наряды тебя могут камнями закидать. Я тебе своё платье дам, если не побрезгуешь. Оно чистое, хоть и не новое. Хотя тебе большое будет, ну да ничего, мы потом его подлатаем. И кстати, почему ты ко мне как к благородной обращаешься? Я ж не знатных кровей чтобы мне «Выкать». Так что зови меня просто Фаизой.

– Не знаю. Почему – то само так стало говориться. Не помню почему так… Спасибо за все большое. Мне и отблагодарить нечем за доброту.

– Ой, перестань ты. Это ты мужу потом скажешь спасибо. Я бы, по совести, побоялась тебя брать, да и не нашел бы тебя никто. Иди, мойся, не спеши, а я в дом пойду.

Баня была деревянная из простых бревен, достаточно светлая. Дарина села на лавочку в предбаннике и раздеваясь, задавала сама себе вопросы: «Интересно кто я и почему о себе ничего не помню. Что случилось с памятью? Вообще откуда я. Кто та вторая женщина? Почему я в чужой одежде? И почему ко мне мыши приставали? Что мне вообще делать?» Мысли каким – то роем носились по голове, сталкивались и вызывали еще больше вопросов. Занятая своими раздумьями, машинально выполняя какие – то действия, Дарина не заметила, как начала уже третий раз мылить ни чем неповинное тело. Наконец мысли выстроились в определенный строй, и их хозяйка пришла к решениям: «Панику отставить. Память вернется, только вот любопытно, откуда я в этом уверена. Кто меня должен найти, тот найдет, что тоже не вызывает сомнений. Надо отдохнуть, набраться сил и идти в Столицу. Странно, что именно эта информация осталась в голове. А вот о связи с разными зверушками лучше молчать. Не понятно опасно ли это и как остальные отнесутся к такому»

Причин больше прятаться в бане не было. Все равно надо было выходить и знакомиться со всей приютившей ее семьей.