Парень широко открыл глаза от незнания и овладевающего им стыда, ведь он жил в этом клане и до сих пор не знал имя главы. Позор. Если он не растормошит свою память, то ему светит не просто щелбан, а отцовский лещ, от которого Влад не то, что имя главнокомандующего, он и свое-то забудет.

На лице отца появились морщины - от растущего раздражения и тихой ярости, губы начали сворачиваться трубочкой. И тут на Влада словно снизошло просветление:

- Смолин Геннадий Викторович!

- Ладно. На этом все, - Андрей поднялся. - Жду тебя дома. Серег, давай, до встречи! - отец развернулся и медленно растворился в темноте.

Влад встал на ноги и подошел к Сергею Петровичу.

- Суровый у тебя папка, - похлопал тот по плечу Влада. - Но ты молодец, ну, образованный.

Они еще несколько часов стояли в дозоре, пока не пришли другие мужики из отряда и не сменили их. Уже начинало светать. Владислав шел по стене, охватывающей две пятых города вокруг. Чтобы забраться и спуститься, на стене была лестница. Владу она никогда не нравилась, потому что он боялся высоты. Спускался он долго, около десяти минут, и когда, наконец, оказался на твердой земле, это очень его обрадовало.

Влад шел по проспекту, рассматривая полуразрушенные здания: где-то горели тусклые лампы, и в их отблеске виднелись лица людей, всем своим видом выражавших отчаяние. Некоторые дома были завалены руинами развалившихся верхних этажей; кое-где на крышах можно было разглядеть прорывающиеся к свету чахлые растения: от кустарников до небольших деревьев. На улицах нестройными рядами стояли палатки, в которых жили те, кому не хватило места в имеющихся постройках. И можно было заметить, что почти возле каждой из них стоял бак с огнем - они были для людей способом согреться, так как открытые костры разводить запрещалось - пожар в этих походных условиях мог стать фатальным для многих.

Люди здесь были разные: от белых до черных. По пути Влад наталкивался на попрошаек, умоляющих дать еды или пытающихся навязать случайным прохожим свои проблемы - ведь жили они в более скверных условиях. Как он успел заметить, один бродяга, подойдя к лавочке, просто залез под неё, сверху накинув тряпье, судя по виду, некогда служившее шубой. Таким образом, получался своего рода шалаш.

Пройдя чуть дальше, возле поворота к дому Владислав невзначай наступил на жалобно звякнувший кусок ржавчины, на котором отчетливо можно было прочитать "21 Б...". Названия улиц уже давно были забыты, так как таблички были переплавлены или просто сгинули где-то, в хаосе тех времен. Влад находился на "Черной 3", а жил на "Черной 20" - в пятиэтажном здании, напротив института, где обосновался Черный клан, сделав его главным штабом.

Проходя мимо людей, Владислав всегда обращал внимание на их разговоры. Весь город был для него одной большой книжкой с невероятными и порой забавными рассказами: то на караван напали неизвестные монстры, то в палатках живут домовые, которые любят колбасу. Травили байки про забытые заводы и утерянное оружие массового поражения. Но лучшие истории были у искателей: те, по большей части избегали сочной и любимой всеми приправы под названием ложь. Искатели тусовались возле университета, прохаwживаясь туда-сюда и греясь возле баков. Владислав постоянно отпрашивался у отца сбегать к ним, когда видел издалека, как у здания зажигается свет, от которого у него на коже выступали мурашки. Искатели принимали его как своего, отлично зная, чей он птенчик, и какой ворон прилетит к ним, если они чем-то обидят мальчонку. Вот и сегодня Влад направился к ним. Подойдя к ЮУРГУ, который по виду напоминал огромный замок с массивными смотровыми - двумя квадратными корпусами по бокам, - Владислав завернул за угол и увидел вдали маленький огонек, который так и влёк к себе. Вокруг горящего бака стояло трое мужчин.

- Влад, сегодня к нам? - встретил парня с добротой в голосе мужчина в черном плаще. Волосы у говорившего были пшеничными, но кое-где уже виднелась седина.

- Так точно. Хочу послушать Ваши истории, Кирилл Павлович, - отозвался Влад с улыбкой.

- Погоди... У меня тоже есть истории по круче Кирюхиных, - вдруг выдал мужчина, стоящий рядом, в таком же точно плаще. Он был лысый, с маленькими лисьими глазками. - Да ведь, Колян? Сегодня только вернулись с Денисовки.

- Я хочу услышать все, Чингин. И Николая тоже послушаю.

Парни были старше Влада на семь лет, так что он обращался к ним по именам.

- Ты уверен, Чингин? - на него с ухмылкой глянул Кирилл Павлович. - Я только что вернулся с очага. Так что можете с Коляном на пару идти считать голубей.

Все трое были удивлены его словами. Чингин достал из-под плаща бутылку с мутной водой, а Колян быстро метнулся в здание напротив и притащил колбасу с хлебом. Кирилл Павлович подобрал на улице шесть кирпичей, поставив их в два ряда по три прямоугольника, потом нашёл длинную, гнилую уже от времени, доску и положил на них. Владислав забежал за угол и прикатил четыре полена, которые он спрятал от посторонних лиц, ведь такие "ценности" обычно забирали домой. Они хранились в одном подвальчике за углом, от которого у Влада были ключи. Там его отец прятал выпивку, найденную во внешнем мире. Так почему бы не прятать там и поленья?

- Стол накрыт, - Кирилл Павлович сел на импровизированный пенек. - Теперь и поговорить по-человечески можно, - он взял бутылку и глотнул мутную жидкость. - Ох... Самогончик что надо... Где-то это ты такой надыбал, Чингин?

- Сами с братьями делаем, - хмыкнул Чингин. - Делать-то нечего. Только когда на задания отправляют, можно развеять скуку.

- Это ты прав, - пробубнил Колян.

- Ну-с, к моему рассказу, братья, - вернулась прежняя улыбка Кирилла Павловича. - Слушайте внимательно, может, если с таким же столкнетесь, и поможет. Был я в Ульяновке, поступило оттуда, что люди пропадают, да одни кровавые пятна остаются от них - силком кто-то утаскивает. В общем, мы с тридцать первым отрядом пришли на выручку. Я пошёл по кровавым следам, которые вели в разрушенный город, неподалёку от Ульяновки. Вернулся, позвал отряд из пяти человек, и мы вмести пошли обратно. Только мы зашли в это мрачное место, у меня аж мурашки пошли по коже. Моя интуиция била тревогу, но мы тихо передвигались дальше по дворам, думая, что все идет по плану. Даже повезло наткнуться на стоявший по пути почти нетронутый кафетерий. Моему удивлению не было границ. Чай! Кофе! Целые куски рафинада! Новенькие кружечки, которые только входили в моду. В общем, мы набили всё - в прямом смысле всё, - от рюкзаков до карманов. Это единственный приятный момент в моей истории, но, Бог мне свидетель, как же мы ошибались. Двигаясь дальше по улицам, становилось как-то не по себе: затылок онемел, на душе неизвестно от чего стало тревожно и сиротливо, неприятно, а могильный холод стал пронизывать меня с головы до ног. На крышах разрушенных зданий начали появляться силуэты, быстро мелькающие и тут же исчезающие тени... Поначалу я не придал этому значения, но позже, пройдя район почти до конца, не я один почувствовал неладное. Мы переглянулись и посмотрели по сторонам. Глаза разбегались - мы пытались уследить за всем периметром сразу, но выходило не очень, словно цель все время ускользала. Что-то - ну как, вроде, шестое чувство, что ли, - подсказывало наблюдать за крышами. И тут мы снова увидели силуэты. Не я один впал в ступор: передо мной стояли пятеро бравых мужиков, готовых хоть в огонь, хоть в воду. Но к такому они явно не были готовы... Мужики, только представьте: стоим мы, значит, в центре круглого двора. А вокруг одни дома, да другие низенькие постройки. Угораздило же... Крыши домов скрывал туман, а в нём силуэт, метра так под три. Напоминало статую... Но движущихся статуй не бывает. А движения жуткие такие, резкие. И то ли две руки, то ли четыре, то ли вообще ноги это были. Хрен разберёшь. Но одно стало ясно - выбора у нас было два: дать бой или прятаться.