Останавливала не гордость. А чувство вины и страх.

Я не знала, что с ними обоими делать. И особенно, что делать со своими чувствами. Между нами возникла какая-то странная связь. Были ли проявлением этой связи с их стороны ревность и чувство собственничества? Или я спутала это с чем-то другим? А что проявляется с моей стороны? Это ведь тоже непонятно…

***

Выступать в трёх номерах подряд для меня привычно. Вроде совсем легко, если не нужно менять костюмы между номерами. И очень тяжело, если всё же нужно.

Платье к третьему номеру пришлось надеть сразу, ибо не существовало волшебства, которое бы позволило за считанные секунды облачиться в сложную конструкцию из тряпок. А вот костюмы на первые два номера пришлось подкорректировать специально для меня, с учётом этого платья. Благо, тематика номеров позволила выбрать мешковатую одежду.

За треволнениями и одновременно холодной сосредоточенностью я практически не заметила чувства неловкости перед Шоном при нашем с ним танце.

Что-то изменилось в душе. Уже не получалось быть искренней и играть роль хорошо: сразу вспоминала о его чувствах и о том, что недавно между нами произошло. Хотелось вернуть старые добрые времена, когда получалось закрывать глаза на всё и быть с Шоном естественной, непосредственной, обычной.

Просто Соной.

Кое-как выступила, после чего сразу вернулась в гримёрку и приготовилась к предстоящему интервью, которых у меня теперь будет великое множество. Опыт нужно приобретать как раз в этой сфере.

Я уже не состою в «Спарте». Ещё парочка концертов, и тур закончится. Мне предстоят курсы режиссуры и работа над какой-то кинокартиной. Там-то вся ерунда и вылетит из башки. По крайней мере, очень на это рассчитываю.

– Сона, я очень рада, наконец, познакомиться с вами лично, – молоденькая рыжеволосая журналистка сидела в кресле напротив и искренне улыбалась, вооружённая диктофоном и списком вопросов.

– Взаимно, – надеюсь, моя улыбка выглядела такой же искренней.

– Мы знаем, что весь тур «Драконов» организовали вы. Расскажите, пожалуйста, о своей работе немного конкретнее!

– Ну, организовала не я, – аккуратно поправила журналистку, улыбаясь своим мыслям. – Чтобы организовать целый тур, нужно много людей… Я – режиссёр, автор идей. Работа заключалась в том, чтобы продумать концепцию тура и каждый номер. Мы хотели показать участников группы немного с другой стороны. Казалось бы, что ещё о них не знают за прошедшие годы, верно?

Журналистка утвердительно кивнула, не прерывая.

– И другую сторону представили именно танцы. Исполнители очень часто отдельная единица, с танцевальным коллективом не связаны воедино. «Драконы» именно из таких исполнителей. Их возвращение в новом формате и есть моя работа. Уникальность этого тура также состоит в том, что все концерты разные. Композиции одинаковые, а вот постановки немного отличаются. Мы постарались максимально изменить все номера, чтобы каждый зритель мог почувствовать себя на шоу, которое больше нигде не повторится.

– Здорово! – собеседница не сдержала восхищённого вздоха. – Должно быть, это очень сложно?

– Да, нелегко. Вся наша команда долго и тщательно работала над реализацией. И мы надеемся, что у нас получилось.

– Как участники группы отнеслись к вашим идеям?

– Ну, – замялась я и не сдержала смешка, – судя по тому, что все живы и тур проходит по графику, поддержали. – Журналистка юмора не поняла и не оценила, поэтому пришлось пояснить нормально. – Им понравились все задумки. Конечно, масштаб работы выглядел пугающим, но они охотно взялись и справились, как по мне. За что я им очень благодарна. Со мной работать непросто. Я очень требовательна и ответственна, порой бываю слишком жёсткой.

– Странно слышать это от миловидной молодой девушки, – прокомментировала собеседница. – Вы совсем не похожи на жёсткого человека.

– В тихом омуте черти водятся, – хитро прищурившись, произнесла я. – Во всём, что касается работы, я не миловидная молодая девушка, а режиссёр, несущий огромную ответственность. Когда мне предложили сотрудничество, осознавала, на что иду. Это не песочница, где можно просто поиграть. Это серьёзный труд.

– А какая вы вне работы?

Этот вопрос немного ввёл в ступор. Давно не была вне работы, чтобы вспомнить, какой же бываю ещё.

– Обычная, – пожала плечами. – Признаюсь, уже и не помню себя не в роли режиссёра.

– Расскажите о своих увлечениях и семье.

– Мне не хотелось бы комментировать что-либо, не касающееся тура «Драконов».

Журналистка нахмурилась и вздохнула, но задала следующий вопрос.

– Ваша группа «Спарта» давно очень популярна в своих кругах, а сейчас все вокруг только и говорят о ней. Номера, открывающие концерты «Драконов», тоже придумали вы?

– Да, задумки каждого существующего номера «Спарты» мои, а за хореографическую реализацию полностью отвечает наш хореограф и основной танцор Ника. Но не могу утверждать, что всё придумано исключительно мной. Обычно задумки начинаю развивать я, а остальные ребята из команды подхватывают, подсказывают, подают какие-то идеи, варианты. Для каждого танцы, номера и шоу – это жизнь. Смысл, сила, опора. Поэтому в разработке участвуют все.

– Чувственный танец с тенями и огнём очень красивый, – призналась журналистка. – Он заставляет задерживать дыхание, не отрываясь следить за происходящим на сцене. Каждое движение трогает какие-то струнки души. Что за борьба разворачивается в номере?

– Это борьба невинности и страсти. Некая наивность, привычная нам мораль, природная чистота и скромность против обуревающих чувств, которые появляются внутри каждого из нас, какими бы мы ни были, когда испытываем к кому-либо влечение, – увлеченно проговорила я, после чего глотнула немного воды. – Сама композиция о сильной страсти, желании мужчины и женщины раствориться друг в друге. Мне хотелось показать, какой бывает внутренняя борьба у женщин. Какие преграды встают перед нами, когда мы искушаемся. Ведь в каждой из нас в итоге чистота, скромность и невинность могут сочетаться с откровенностью и даже дерзостью. Особенно, когда мы влюблены. Мой партнёр представляет собой искушение в чистом виде. И иногда против искушения нам не устоять. Для этого и дана жизнь.

– Спасибо за пояснения, я примерно так и расшифровала для себя смысл. Хотя, можно признать один простой факт: танец красивый, завораживающий и не обязательно искать какие-то смыслы, можно просто наслаждаться им.

– Да, не обязательно, – я с лёгкостью согласилась. Интервью не напрягало, хотя поначалу боялась подобных бесед с представителями прессы.

– Ещё хотелось бы отметить участие в рекламе духов «Симфония страсти». Какой именно ваш вклад в этой работе?

– Автор идеи и модель, – по-моему, разговор снова не на тему тура пошёл. Зыбкая почва. – Я придумала образы и реализовала задумки в этой рекламной кампании в качестве модели.

– Там тоже затронута тема страсти. Похоже, вы неплохо разбираетесь в ней, раз вам удаётся затрагивать своими материалами на эту тему многих людей.

– Раскрою один секрет, – глаза журналистки зажглись странным блеском после этой фразы. Эх. Как же они падки на сенсации. Но она не дождётся сенсаций от меня. – Страсть из танцевального номера «Спарты» с тенями и огнём плавно перекочевала в идею для фотосессии и ролика рекламы духов. Наши движения и борьба в танце вдохновила на новую идею для рекламы «Симфонии».

– Легко ли оказалось сработаться с Ианом и Ши в этом амплуа?

– Они – профессионалы, – широкая улыбка осветила лицо, вызывая ответную у собеседницы. – Легко. Они помогали чувствовать себя в своей тарелке. В модельной сфере у меня совсем нет опыта. Но всё прошло гладко. Мы справились за один день. Я очень боялась всего подряд: не справиться, испортить что-либо, не понравиться кому-то или даже всем, но страхи прошли. Теперь вспоминаю это с улыбкой.

– Какие у вас взаимоотношения? Вы – режиссёр группы, довольно часто появляетесь вместе с участниками на мероприятиях. Сложились ли между вами доверительные отношения? Может быть, что-то большее? – хитрая улыбка журналистки вызвала лишь раздражение.