Когда самолет оторвался от взлетной и светящаяся карта города развернулась под плоскостями, Женя не выдержала и тихо окликнула мужа.

– Взгляни хоть на Питер!, – и чуть было не брякнула

«может быть в последний раз», но вовремя прикусила язык.

Он открыл глаза, мельком взглянул в сторону иллюми-

натора и, согласно кивнув головой, вернулся в прежнее положение.

– Кто знает, когда еще увидим, – все же пробормотала

Женя.

Василий не ответил.

Может быть ему плохо? Лицо как будто бледноватое…

И, вообще, он какой-то странный сегодня…

– Ты в порядке? – не выдержала она.

На этот раз Василий более внимательно посмотрел на нее.

– Нормально. А как ты?

– Тоже, – пробормотала Женя – Если не смотреть в иллюминатор, как будто в автобусе на хорошей дороге.

–Значит без провокаций?– хитро сощурился Василий.

– Ну, это еще посмотрим! – пообещала Женя, хотя не сразу поняла, о чем это он.

Под потолком заговорил мягкий женский голос, который сообщил на нескольких языках обычную полетную информацию, и предложение отстегнуть ремни…

Женя, усвоив объявление снова прилипла к иллюминатору. Город уже тлел сплошной полосой далеко позади. Она присмотрелась к черной пустоте под фюзеляжем самолета и поняла что они над морем.

– Послушай, это же Ладога! – дошло до нее.

Василий улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Мы разворачиваемся над Финским заливом, – пояснил он.

– Жаль! Я хотела помахать рукой Ксюхе. Она теперь живет со своим мужчиной где-то там, в Карелии.

– Мужчиной? Ты вроде говорила, что это живой труп.

– Ну, я его, прежде всего толком не видела, а потом… Вы же, мужики, как оборотни. Прикинется окурком, а как только нос под юбку попадет, уже и добрый молодец.

Василий, в удивлении качнул головой.

– Очень образно…Ты что, созванивалась с ней?

– Один раз. Перед нашим отъездом. Она позвонила сама.

Василий улыбнулся, протянул руку и потрепал ее по шее.

– И мне не сказала.

– А тебе разве не все равно?! – взъершилась Женя.

– Да нет, все равно. Только ты напрасно переживаешь.

– Напрасно?! Ради женщины, к которой равнодушен,

круизы на военном судне не устраивают!

Василий сгреб ее в объятия.

– Это все в прошлом. Давай лучше отметим наш отлет. Вон стюардесса к нам пробирается с каталкой.

Не в меру улыбчивая бортпроводница приблизилась и, не дожидаясь заявки поставила на их столики фужеры, явно с минералкой.

– Как-то не по-русски. Повод все-таки. Прощание с родиной…, – выразила неудовольствие Женя.

Василий, обернувшись, окликнул стюардессу, и та

поставила еще две широкие рюмки с жидкостью чайного цвета, но перед тем как удалиться порекомендовала попить минеральной водички. Она, по ее словам, из целебного источника и обладает омолаживающим эффектом…

– Тогда это для меня, – хмыкнул Василий.

– Хамло…Наверное, ей жалко коньяка…Капиталисты!

–Давай выпьем, – остановил ее революционный порыв Василий. – За начало…другой жизни.

– Да…, сколько пришлось ради этого дня?! – впала в лирику Женя, пытаясь настроиться на волну оптимизма, которая, должна бы переполнять ее в эту минуту, но ничего не почувствовала. Вроде светлое завтра уже крупным планом…

Она пила медленно, поглядывая на Василия. Интересно, что он чувствует? Может быть тоже разочарование. Конечно, оно еще преждевременное, еще надо что-то испытать, но почему этот день, который по предположениям должен быть самым-самым… не самый? Может быть, сознание еще не в состоянии справиться с наезжающей реальностью.

Василий пил еще осторожнее, время от времени, отрываясь, и задумчиво поглядывая в проход. Скорее всего, так и есть…Они уже как два сапога…Одни желания, одни мысли… Или это было всегда? Генетически что-ли?…От последней мысли Женя вздрогнула.! Мамашкины бредни, которые она и близко не подпускала столько времени и, вдруг сейчас…

– А что бы ты хотела захватить с собой из России, будь такая возможность? – вовремя прервал ее хаотические мысли Василий.

– Я? – Женя немного растерялась, но, подумав, решительно ответила: – Баню.

Василий обнял, притянул ее к себе и спросил на ухо:

– А почему?

– А потому…, – засмеялась Женя. – Разве ты о ней не вспоминаешь? Это же было самое чудесное, что было там, на Севере. Без этого нам уже нельзя.

Василий рассеянно улыбнулся.

– А вдруг у меня начнутся проблемы, а ты у меня такая темпераментная…– прошептал он ей на ухо

– У тебя же такие божественные пальчики…И вообще… ты же можешь удовлетворить меня одним взглядом.

Василий снова обнял ее.

– Что-то я тебя не узнаю, но баню мы обязательно построим.,.

– Если долетим, – брякнула Женя, хотя уже не ощущала под собой десятикилометровой пропасти.

Под воздействием спиртного страх вообще деформировался в развеселую уверенность в незыблемости опоры под ногами. Словно находишься на матушке земле и можешь в любую минуту выйти за дверь покурить …

Минералку они все же попробовали, и обоим она не понравилась.

Потом принялись обсуждать предстоящие проблемы, и Женя призналась, что не хочет больше жить на самом берегу, и он согласился с нею. Непонятно только, искренне ли. По замыслу Василия они должны были два-три дня провести в отеле, отдохнуть и уже не месте выбрать окончательный пункт своего пребывания По мнению Евгении, район, где они осядут, не имел принципиального значения. Исключался ею только сам Мадрид, наверняка слишком шумный и громоздкий. Не рассматривались и южные районы, где по ее представлению, жить могут только африканцы…Потом Василий, решил, что сеанса словоблудия достаточно, чтобы Женя долетела до Мадрида живой, прикрыл глаза, а она еще, некоторое время, осматривала пассажиров, уже не опасаясь сползти до замера расстояния от собственных ягодиц до земли.

Среди ближайших пассажиров обнаружились лица преимущественно славянской национальности, только один сидевший через проход от них и на один ряд назад, с неестественно черными усами и сросшимися бровями, был определенно иностранцем. Смуглое лицо его и пытливый взгляд выдавал в нем темпераментного самца. Несколько раз его сверкающие глаза задерживались на Жене, и она подумала, что не хотела бы встретиться с таким ночью, где-нибудь в переулках Мадрида.

Василий уже спал, Жене не спалось и она, привязав поводок собаки к подлокотнику отправилась путешествовать по единственно оправданному здесь маршруту – к туалету. Никакой крамолы она не замышляла, но вспомнила, что собиралась полюбопытствовать, как в нем можно заниматься сексом. Может быть там, в интимной обстановке ее вновь подхватит… Перебравшись через ноги мужа, и поправив юбку, она пошла в ту сторону, откуда стюардессы выкатывали свои тележки.

Туалет обнаружился сразу за перегородкой. Он оказался комфортнее и просторнее, чем Женя ожидала. Изящность отделки, почти полная тишина и температура близкая к идеальной… За раздвинутой шторой она даже обнаружила душ. Женя попыталась представить эротическую сценку сексуальных безобразий в этих условиях, но что-то в сценарии не клеилось… Ее даже встревожило странное состояние покоя в долине вулкана…Погас что-ли?

Поскольку никаких физиологических позывов она не

испытывала, то просто включила воду, сначала холодную,

потом подогретую, заглянула в зеркало и обомлела. За ее

спиной стоял усатый испанец, похотливо таращащий на нее глаза. Дверь за его спиной захлопнулась и Женя, похолодев от страха резко обернулась. Тот поднял руки ладонями вперед и что-то залопотал. Женя не поняла ни слова, но намерения усатого и без того были ярко выражены на блудливой физиономии. Женя попыталась вспомнить какое-нибудь ругательство по-испански, ничего не вспомнила, и принялась крыть маньяка по-русски. После первой же фразы, с известным адресом, испанец уронил руки и с тоской отвел похотливую морду.

– Так ты еще и своя. Какого хрена не закрываешься, дура!

Женя, не вникая в звучание слов, рванула дверь, оказавшуюся незапертой, вытолкала липового испанца и вышла сама. В негодовании она шагнула в сторону своего салона, и только тогда спохватилась.