– Раздевайся, пожалуйста, – попросила она в ответ на мой вопросительный взгляд.
Неожиданно для себя я залилась краской. На моей бледной коже смущение отображается своеобразно, как будто на каждой щеке расплющили по ягоде клубники; дефицит витамина D заставлял меня выглядеть очень глупо.
– Прямо сейчас? – вырвалось у меня, прежде чем мозг успел сообразить, что доктор Кара имела в виду. Понимание настигло мгновением позже за компанию с желанием провалиться незамедлительно на уровень с запасными турбинами.
Черт. Так всегда.
В присутствии доктора Кары, тактичной, умной и безукоризненной, я постоянно вела себя… глупо. Так, как ни с кем другим ни при каких условиях. Наверное, это потому, что в ее присутствии я никогда не чувствовала необходимости, хм, подтверждать свое превосходство. Что-то доказывать. Быть начеку. Она была слишком доброжелательной и слишком профессиональной, и не могла не нравиться.
– Ну… да, прямо сейчас, – подтвердила доктор Кара, тактично сделав вид, что не заметила моего замешательства. – Мне же надо отнести твои личные вещи и одежду на дезинфекцию, пока ты будешь проходить процедуру в капсуле. Как, в общем-то, и всегда…
– Конечно. – Я старалась не глядеть на нее, быстро скидывая рюкзак со своим хламом на специальный столик на колесиках, следом отправляя туда же ремешки с шипастыми наплечниками, щитки для голеней и предплечий и прочие защитные элементы панциря.
Через мучительно неловкую минуту доктор Кара увезла все это на дезинфекцию, а я продолжила угрюмо стаскивать с себя одежду, едва сдерживая ругательства.
Нет, ну вот что это только что было?
«Прямо сейчас?»
Серьезно, Сионна? Серьезно?
Ужасно злая на весь мир и себя как его неотделимую часть, я поплелась в капсулу с антисептиком, чтобы растворить там весь свой позор.
Как и ожидалось, первой, кого я встретила на жилом уровне после процедуры дезинфекции, оказалась Айроуз. Как всегда недовольная, со скрученными в сложный узел пепельно-седыми волосами и чуть щурящимися глазами, зелень которых она никогда не подчеркивала. И, конечно, со своим здоровенным планшетом, которым она будто щитом прикрывалась от всего мира. От всей станции, если быть точнее. Четвертая и ее товарки, застрявшие между небом и землей, – вот весь мир, оставшийся нам после 2084-го.
– Следуй за мной, – сухо сказала Айроуз и направилась в ближайшую пустую комнату для инструктажа, придерживаемую нашей службой безопасности для каких-то внутренних нужд. Со стороны Айроуз это было мудрое решение – не устраивать же мне разнос прямо в общем коридоре.
В группе вышедших после дезинфекции следом за мной рейнджеров кто-то хихикнул. Я обернулась. Тамина недовольно пнула локтем свою вечную подружку Эрлин, а затем посмотрела на меня извиняющимся взглядом и одобрительно улыбнулась. О моих отношениях с Айроуз по Четвертой ходили легенды, и, естественно, многим несдержанным личностям вроде Эрлин это казалось забавным.
Только мы оказались наедине, Айроуз отложила планшет и скрестила руки на груди, после чего последовала очередная попытка испугать меня строгим взглядом. В сочетании со шрамом от ожога в пол-лица получалось действительно устрашающе. Но я привыкла.
– Чего ты добиваешься? – спросила она прямо.
Сначала мне хотелось буркнуть бесцветное «ничего», но вместо этого я гордо приподняла подбородок и сказала, глядя ей в глаза:
– Всего, чего мне хочется.
Мне понравилась получившаяся игра слов, а еще фразочки вроде этой всегда заставляли меня чувствовать себя… восхитительной. По Айроуз, правда, нельзя было сказать, что она это оценила.
– Игнорирование техники безопасности и целей рейда, невыполнение плана, постоянное подвергание себя риску опоздания на сбор… – принялась перечислять она, пока я демонстративно рассматривала серый потолок. – Однажды эта станция просто улетит без тебя, Сионна. Ты понимаешь, что тогда будет с отцом?
Как будто отцу на самом деле было до этого дело. Нет, мой папа – отличный человек, и с чувством юмора у него полный порядок. Но… он заправлял всей этой станцией столько, сколько я себя помню. Являясь ее капитаном, он был тут практически всеобщим папой, и у него просто не могло быть времени на каждого ребенка в отдельности. Я даже не помнила, когда мы с отцом говорили по душам последний раз. Наверное, я еще и в рейнджерском корпусе-то не числилась.
– Ну, прежде всего, я никогда не иду на риск, если не уверена в результате, – почти примирительно сказала я. – И в этот раз, кстати, прибыла в зону сбора раньше всех твоих «правильных» рейнджеров.
Айроуз поджала губы, знаменуя следующую волну нравоучений.
– А если бы крылья не раскрылись? Сырой прототип! С использованием суперматерии! Я уже сделала выговор Сириусу за то, что он поощряет твое бунтарство.
Ну вот. Бедный Сириус, не представляю, что ему довелось выслушать. Вернее, представляю слишком хорошо.
Я закатила глаза.
– Но я сама попросила Сириуса поставить мне крылья!
– И он это сделал – в рабочее время, когда должен был заниматься другими вещами.
– Но если бы не это, я бы точно опоздала на сканирование.
– Исключительно по своей вине. Я уже не говорю о том, что твой МСЭ не принес на станцию ничего полезного из выданного тебе списка – сплошной хлам.
Тут экран ее планшета вспыхнул ярко-синим – значит, пришел отчет от доктора Кары. Очень вовремя.
– Проверь еще раз, выполнила ли я задание, – расплылась я в улыбке.
– Четырнадцать ртутных термометров… – Айроуз приподняла брови в приятном удивлении. Ее глаза пробежались по строкам отчета дальше, и лицо тут же перекосилось от ужаса. Казалось, даже шрам побледнел. – Ты рассовала ртуть по внутренним карманам формы?! Сионна, ты совсем идиотка?
– Я успешно прошла сканирование и очистку, – уязвленно возразила я. – Все в порядке.
– Ты могла отравиться, если бы один из этих термометров разбился!
– Но ведь ни один не разбился.
Айроуз опять раскрыла рот, и я приготовилась выслушивать очередную порцию упреков. Но внезапно она передумала орать на меня дальше. Ее лицо приобрело совсем другое выражение.
О нет.
Когда Айроуз не злилась, она превращалась в заботливую маму-квочку. Это было так же глупо, как фартуки с курочками, и примерно настолько же невыносимо. На мой вкус, уж лучше пусть злится.
– Сионна, ну почему с тобой всегда должно быть так сложно? Тебе почти двадцать, а такое чувство, что любая девятилетка тебя благоразумнее. Все, что от тебя требуется, – следовать правилам станции…
– Я сама разберусь, каким правилам мне следовать.
Дерзкая фразочка сработала как надо – лицо Айроуз, тронутое ненужным здесь никому беспокойством, вернулось в свое обычное непроницаемое состояние.
– Еще одно нарушение – следующий рейд отсиживаешься в своей каюте.
– Это будет неэффективно. – Я поджала губы, внутри до предела возмущенная тем, что Айроуз посмела угрожать мне именно этим. Рейды – единственное, что мне нужно от этой ограниченной жизни.
– Не советую испытывать меня, – так же упрямо процедила Айроуз.
Кажется, в этот момент я должна была замолчать. Но хорошие мысли обычно приходят в голову уже после того, как необходимость в них пропадает. Кроме того, я была на эмоциях, что здорово мешало разобраться, какая мысль из посетивших меня в те минуты была хорошей, а какая – не слишком.
– У тебя нет выбора, Айроуз. Я лучшая из твоих рейнджеров. Лучшие показатели, лучшая эффективность. Ни одного – как бы тебе этого ни хотелось – проваленного задания.
– Незаменимых людей нет, – сложив руки на груди и недовольно щурясь, отрезала лейтенант.
Это окончательно вывело меня из себя. Я молча вылетела из комнаты для инструктажа, прежде чем окончательно перегнула бы палку в своих натянутых отношениях с Айроуз. Не видя ничего вокруг, я мчалась по стерильно-белым коридорам уровня, едва не налетая на встречающихся мне обитателей станции. Удары сердца отдавали в висках, а руки непроизвольно сжимались в кулаки.
