И Андрею:

— Попался, изверг!

Наверное, хотела плюнуть Андрею в лицо. Решила, что не достанет, попробовала приблизиться, споткнулась о складку ковра и молча, головой вперёд, рухнула на пол. Акулов её поймать не успел. Да и не очень-то, если честно, пытался. Наверное, растерялся от неожиданности.

Толпа в коридоре пришла в возбуждение. Передние протиснулись в комнату, те, кто был сзади, рассосались по своим норам.

Женщину подняли, унесли в соседнюю комнату. На Акулова смотрели насторожённо, но объясняться ни с кем не пришлось. Нашёлся один человек, который знал, где Акулов работает. Он был достаточно трезв, чтобы успокоить толпу. Дверь закрылась, Акулов и участковый остались одни. Плюс труп на диване.

Сколько раз видел Акулов Василия? Три. Два — когда искали Артура Заварова[12], и последний раз на очной ставке в городской прокуратуре. Злости к нему Андрей не испытывал. Даже когда нарк пытался, следуя наставлениям УСБ, уличить их с Сергеем в получении взятки от Заварова. На «очняке» Андрей был готов вмазать ему промеж глаз. Как только чуть успокоился — отпустило. Помнится, ещё сказал Волгину:

— Сам сдохнет.

Как в воду глядел…

Кашлянул участковый:

— Что будем делать?

— Пищи протокол. Ты без машины? Я на улице подожду, довезу тебя до отдела.

Участковый хотел возразить, но Андрей уже вышел. На душе у него было муторно. Не первый виденный им труп, и даже не сотый. Тем более — не последний. Не самый, прямо сказать, достойный член общества умер. Тем более — неприязненные личные отношения. Отчего ж тогда такой неприятный осадок? Не в дурацком обвинении мачехи дело, что-то другое мешает свободно вздохнуть.

В коридоре обратил внимание на дверь комнаты Антона Шмелёва — погибшего друга Заварова. Она была заперта, но печати кто-то давно оборвал, только следы клея остались на косяке.

Во дворе закурил. Подошёл к занесённым снегом останкам машины Шмелёва. Прежде, чем бесхозную «оку» перегнали на милицейскую площадку, местное вороньё сняло колёса и двигатель, разворовало салон. Кузов сначала стоял на кирпичах, потом его кто-то спалил. Одного вора, позарившегося на сиденья, Волгин сумел разыскать. Несмотря на отсутствие заявления, мародёра удалось посадить. Правда, только на несколько дней. Вор подал жалобу, что был избит при задержании, и прокурор Воробьёв его отпустил. Ещё и проверку инициировал: с какой, дескать, стати Волгин занялся кражами, если его линия — раскрытие умышленных убийств? Как ни доказывали и сколько ни объясняли, а прокурор так и остался при своём мнении, что Волгин преследовал корыстный интерес…

Со старой истории мысли Андрея перекинулись на день сегодняшний. Интересно, как в УСБ отнесутся к смерти Губащенко? Тем более, если мачеха начнёт гнать волну и утверждать, что пасынка убили? Махнут рукой: подумаешь, одним стукачом меньше? Или захотят снова вернутся к «делу Акулова», попытаются притянуть за уши свежие обстоятельства? В свете скандала с прокуроршей Молдавской второй вариант имел право на существование.

Акулов даже пожалел, что не вызвал сюда никого из начальства. Пусть бы приехали Катышев, мисс Марпл Тростинкина и Пуаро Воробьёв. Тогда бы никто потом не сказал, что Акулов, воспользовавшись ситуацией, заметал следы собственного преступления.

Он подумал, не позвонить ли ББ, но участковый уже закончил работу. Вышел, помахивая картонной папкой с тесёмками:

— Слушай, а чего старуха именно на тебя показала?

Укушенное место болело.

Андрей заперся в кабинете, спустил штаны и встал перед зеркалом. Оно было маленькое и мутноватое, неудобно висело, так что пришлось долго вертеться, присматриваясь. Вроде бы, ничего страшного. Может, все-таки сделать укол? Или теперь уже поздно?

Он смазал рану йодом и стал одеваться. Телефонный звонок прозвучал, когда оставалось только застегнуть ремень.

По голосу Валета сразу было понятно, что он сильно пьян. Впрочем, Акулов его и не слышал другим в последнее время. На заднем плане звенела посуда, визжали девчонки.

— Я знаю, кто Санька замочил, — выдохнул Валет сразу после приветствия.

Акулов не понял:

— Кого?

— Сашку, администратора.

— Кто?

Валет дурашливо засмеялся:

— Нет, Андрей Виталич, не так все просто. Нам нужно встретиться. Вот тогда мы все и обговорим! Я своё дело сделал, теперь ваш ход… Помните, о чем мы договаривались?

— Пока что ты ничего ещё не сделал.

— Не, неправда, не надо так! У меня все хоккейно! Короче, Виталич, давай в девять часов.

— Где?

— В квартире. Ну, ты понимаешь, где. О'кей?

— А ты не наклюкаешься до вечера?

— Нормалёк, протрезвею.

— Может, все-таки…

Понеслись короткие гудки. Акулов перезвонил Валету на трубку. Отключена. Что бы все это значило? Выпил лишнего и решил попонтоваться? Или действительно раздобыл важную информацию?

Акулов затянул брючной ремень и спустился в дежурную часть. Майор Гунтере, как всегда печальный и задумчивый, сидел за столом и ничего не делал. Трещала радиостанция. Помдеж играл на компьютере. Услышав шаги, оборвал игру и, не оборачиваясь, застучал по клавиатуре, печатая какой-то документ.

— Арвидас, дай почитать сводки.

Гунтере подумал, прежде чем выложить на барьер толстый скоросшиватель. О чем он думал — неизвестно. Может быть, просто в силу привычки сделал такое лицо.

— Спасибо!

Акулов пристроился за свободным столом. Нужное сообщение нашёл в папке быстро. Оно было распечатано на отдельном листе. Принтер давно нуждался в заправке, так что отдельные буквы и слова приходилось разбирать с напряжением.

Минувшей ночью труп администратора ФОК был найден на пустыре в соседнем районе. Давность наступления смерти — более суток, причина смерти — ножевое ранение. В одежде оказались какие-то документы, благодаря чему личность погибшего быстро установили.

Вот, значит, как все обернулось…

Удивления не было. Разве что место и способ. Как его туда занесло?

Акулов подошёл к висящей на стене карте. Ногтем придавил место, где располагался ФОК, правее отыскал пустырь. Оказалось не так далеко, по прямой — не больше двух километров. Если у него там была назначена встреча, то он вполне мог бросить работу, не предупреждая Ларису, рассчитывая, что обернётся минут за тридцать-сорок.

Не обернулся…

Вспомнилось, как характеризовала его Лариса. Решил порвать с прошлым, боится тюрьмы, достоин доверия… Вспомнились и личные впечатления. Если отбросить предубеждения, то оценка почти совпадала.

Они оба ошиблись?

Лариса наврала?

Андрей потёр лоб.

Поднявшись в кабинет, он взялся за телефон. Повезло, коллега из «убойного отдела» соседнего района оказался на месте и был готов ответить на вопросы. На этом, правда, все везение и кончилось. Коллега говорил много, но большинство реплик к делу не относились, так что информации Андрей получил немногим больше, чем из сухой телетайпной сводки.

Кто нашёл труп — неизвестно, поступил анонимный звонок по «02». Скорее всего, какой-нибудь собаковод, выгуливавший питомца. Убиенный лежал в стороне от тропинок и фонарей, маскировать его не пытались. Сломан нос, губы разбиты, под лопаткой — нож. Один смертельный удар. Признаков ограбления нет. Следов вокруг трупа — тоже, все засыпано снегом. Положение тела несколько странное, но не настолько, чтобы сделать определённые выводы. Равно вероятно как то, что убили на пустыре, так и то, что труп «вывозной». На джипе, например, можно подобраться вплотную к этому месту. Свидетелей не нашли. На пустыре периодически случались «гоп-стопы», но до «мокрого» прежде не доходило. Поговорили с вдовой, поговорили с Ларисой. Провели в ФОКе обыск, буквально только что вернулись с него. Безрезультатно…

— А у вас что?

Акулов рассказал. О последнем звонке осведомителя упоминать не стал.

— Да-а, — вздохнул коллега, — если по справедливости, то всем этим вы должны заниматься.