– Но я никак не могу себе этого представить, – покачал головой Болот, – ты хоть изучила бы кыргызский язык.

– Да, я знаю кыргызский и говорю свободно.

Болот потерял дар речи. Хорошо, что выручил Жусуп:

– Давайте выпьем за то, чтобы наша кафедра процветала, – и добавил: – такой был тост.

– Хороший тост, давайте выпьем, – сказал Болот и осушил рюмку. Закусывая едой из тарелки, исподлобья посмотрел на Елену. Она смотрела на него:

– Болот, ты совсем опьянел, не пей больше, я прошу тебя, – сказала тихо и положила руку ему на колени.

От ее руки ему передались теплота и забота одновременно. Впервые в жизни он почувствовал к себе что-то наподобие давно забытой материнской любви. Он вспомнил, что, повзрослев, запрещал матери проявлять к себе всякие чувства. Но сейчас понял, что душа истосковалась по материнской ласке. Однако ему казалось, что сейчас, даже появись мама на этом вечеринке, все равно ей бы не удалось восполнить ту утрату, которую понесла его душа. Но Елена… Болот взял ее руку и прижал к груди. Она заменяла мать, заполняла пустоту, в котором оказался Болот со вчерашнего вечера.

Перед началом сегодняшней вечеринки чувство одиночества одолело его еще сильнее, когда он увидел сокурсников, счастливых со своими парами и друзьями. У него не было ни друга, ни возлюбленной. Когда к нему подошла Елена с вопросом «один ли пришел на вечер?», ему хотелось провалиться сквозь землю. Но земля была твердой и на этот раз. Он поднял руку Елены и жарко поцеловал ее. Заиграла музыка, оповещая о начале музыкального антракта. Болот пригласил Елену на танец. Во время танца он не мог оторвать взгляд от нее, только теперь он заметил, что красивее Елены не было ни одной девушки на этой вечеринке. Елена отдавалась ритму танца всей душой, телом и сознанием. Болоту казалось, что она танцует так хорошо именно для него, для Болота, для любимого…

После танца к ним подошли Сергей и Рамила с предложением выпить за прекрасное будущее, уготованное партией и правительством, за молодых специалистов, коими они являются сегодня. Рамила отвела Болота в сторону и спросила:

– Неужели тебе до сих пор непонятно, что Елена любит тебя?

– Ты знаешь, Рамила, я это понял только сегодня, – Болоту стало не по себе, когда он признавал свою беспечность. – Я понял, что она ради меня выучила язык и освоила сельскую жизнь.

– Эх ты, дуралей, береги ее любовь, – Рамила отошла в сторону и примкнула к группе товарищей, окружавших Сергея.

Это было очень странно: чувствовать к себе и знать любовь человека, казавшегося недостижимым в прошлом, до сегодняшнего вечера, и почувствовать от него самое дорогое в жизни, что-то материнское. Это превращало Елену в родного человека, роднее будто не было никого, и ей он был обязан жизнью и всем существом. Он невольно посмотрел на нее: она разговаривала, вернее, жарко спорила о чем-то с женой Жусупа. Вечер подходил к концу. Сокурсники расставались друг с другом, обнимаясь, целуясь, с крепкими рукопожатиями.

Елена вышла из ресторана вместе с Болотом. Болоту не хотелось расставаться с ней, он так и сказал:

– Лена! Я не хочу тебя отпускать домой. Побудешь со мной?

– Я тоже, Болот, не хочу с тобой расставаться, мне кажется, если мы с тобой сейчас расстанемся, то я больше никогда тебя не увижу.

Болот привлек ее к себе и нежно поцеловал в губы. Елена обхватила его за шею и прильнула губами к его губам, целовала в щеку, в глаза, все лицо и шептала:

– Дорогой мой, наконец-то…

У Болота закружилась голова от такого подарка судьбы. Он держал в объятиях воплощенную земную красоту, его сердце наполнилось любовью, и она воплощалась в слова:

– Родная ты моя! Ты – моя радость! Прости мою слепоту…

– Прощаю, дорогой мой, прощаю! Ты – моя жизнь…

Порыв взаимных чувств затихал очень медленно.

Взявшись за руки, они устремлялись друг к другу снова и снова. Они посвящали друг другу самое драгоценное, что было в их сердцах. Они оба осознавали, что перешли в своих уважительных отношениях друг к другу некую черту, за которой превратились в одно целое, неотделимое друг от друга, и это радовало их обоих. Они шли по улице, взявшись за руки и понимая, что больше никогда не будут расставаться. Болот был готов всю ночь бродить вместе с ней по улицам любимого города. Вдруг Елена повернулась к нему:

– Дорогой, поехали ко мне домой, родители с братом на даче. Приедут только завтра вечером.

Болот подумал, можно ли принять такое предложение. Как мужчина, это он должен был пригласить ее куда-нибудь. В общежитие он уже не сможет, сегодня утром окончательно рассчитался с комендатурой. На квартиру пока неудобно. Промелькнула мысль:

– Поедем, дорогая, только при одном условии.

– Какое условие? Я согласна на все, даже лишиться… – Елена запнулась от жаркого поцелуя Болота.

– Завтра утром соберешь вещи и уедешь со мной навсегда.

– Я готова с тобой хоть куда, мечтала об этом все пять лет, с тех пор, как я увидела тебя.

На такси они приехали домой к Елене.

Падение с высоты в чувствах, неминуемая гибель внутреннего мира с одним человеком, превратилось в стремительное его возрождение с другим. Подобно птице с пробитым стрелой крылом, падая в бездну, он зацепился за возможностью выжить, вернее, его поймали на лету, вылечили, вдохнули энергию и любовь и выпустили в небо.

Обнимаясь в постели, предаваясь наслаждению, они клялись друг другу в любви и верности. Посвящали друг другу самое ценное, самое дорогое, что у них было: чистоту души, нетронутое чувство любви и сердца, которые были полны друг другом и только ими.

Окрыленный подарком судьбы, Болот, приняв окончательное решение, даже и не собирался расставаться с этим подарком. Он теперь ответственен за судьбу обоих. Он должен работать, думать и жить за двоих. Только теперь ему стал понятен смысл жизни на земле.

Страстное стремление друг к другу позвало их испытать божественную тайну природы, в глубине которой начинается душа человека, и то, за что люди отдают разум и рассудок. Возбужденный страстью, любовью, мщением и желанием навсегда освободиться от прошлого одиночества, Болот стремительно вошел в новый мир, который сопровождался приятным стоном Елены, радостным ее воплем и коротким наслаждением, которое оставило их обмякшими и обессилевшими.

Утром Елена собрала вещи в один большой чемодан и хозяйственную сумку. Взяла только самые необходимые вещи. Они с Болотом решили написать родителям Елены записку, что отныне она является хозяйкой в другой семье и переехала с мужем на съемную квартиру. Одну записку она порвала, вторую тоже, и, наконец, третья записка получилась так, как задумалось и по душе. У Елены выступили слезы.

Когда приехали на такси по адресу съемной квартиры, Наталья Сергеевна находилась на улице. Увидев Болота, она прекратила заниматься цветами и подошла навстречу выходящим из машины гостям. Болот подвел к ней Елену и познакомил:

– Вот, Наталья Сергеевна! Моя жена – Елена! Познакомьтесь! – Болот спешно повернулся к машине и вытащил из багажника вещи. При этом он успел шепнуть таксисту, чтобы тот подождал еще немного. С вещами проскочил во двор мимо Натальи Сергеевны и Елены, занес все в квартиру и вернулся обратно.

– Наталья Сергеевна! Просьба: покажите квартиру Елене и проведите необходимый инструктаж! А я мигом, – Болот сел на машину и уехал.

Через полчаса он вернулся с пакетами в одной руке и букетом алых роз в другой. Елена сидела на чемодане в задумчивости. Увидев Болота, вскочила с места и обняла его за плечи, подставила губы для поцелуя. Положив букет и пакеты на стол, Болот долго-долго целовал ее. Будто встретил после продолжительной разлуки.

– Болот, это не сон? Неужели мы вместе? – шептала Елена не веря своему счастью.

– Да, дорогая, мы теперь вместе, – говорил в пылу страсти Болот, – вместе на всю жизнь.

Посмотрев друг другу в глаза, они оба понимали, что каждый из них несет ответственность перед чем-то общим, что совершенно непостижимым образом принадлежит только им.