========== Пролог. ==========

Говорят от ненависти до любви один шаг.

Нет. Один шаг от очарования к разочарованию.

А между любовью и ненавистью сотни попыток всё изменить.

Море слов и слёз.

Она вздёрнула подбородок поджимая покусанные губы. Её рука застыла около его щеки из-за того, что он крепко сжал её запястье. Девушка тяжело дышала, а гнев съедал её изнутри. Её ноздри сдувались и надувались, а короткие ногти оставляли порезы на внутренней стороне её ладошки.

Её взгляд сверлил его лицо, прожигая огромную дырку. И она понимала, что тонет в его глазах. И она закапывала себя. Зыбучие пески засасывали её постепенно лишая возможности дышать.

Она не видела ничего вокруг. Только лишь его глаза. Чёртовы зелёные изумрудные, почти как у неё.

Хотелось убить его. Убить за глаза. За улыбки. За то, что прикасался к ней, как никто иной. За то, что он так бессовестно выводит её раз за разом из себя лишь только холодным взглядом.

Она понимала, что сходит с ума. Что секунду назад хотела убить его, подбирая самый жестокие и беспощадные способы, а сейчас просто текла от его прикосновений.

Она никогда не испытывала такого. Когда просто отдаешься целиком, позволяешь поглотить себя полностью, и одновременно на дух не переносишь. Она чувствовала себя маленькой мушкой в его паутине. Словно он её вот-вот сожрёт.

И она так жутко ненавидела его за это.

Он следил за тем как она покусывает губы, так крепко прижатая к стене.

Низ живота скручивало до такой степени, что хотелось вновь приложить её об стену, да по сильней. А только ярче сверкала своими грёбанными глазами. Пусть засунет их куда-то подальше.

Он хоть и дышал ей почти в затылок, она как Моська, таким же отчаянным взглядом, словно сейчас кинется на него, буровила его. Это заставило улыбнуться.

Он сходил с ума. Чувствовал это, когда стал пересчитывать морщинки около её глаз и веснушки на щеках.

Глаза блуждали по ней. Он словно ждал пока она остынет, ждал, когда можно будет отпустить её запястья.

Но она только горячилась, от чего пылала как печка. Прикосновения к её коже жгли, скорее от собственного желание, чем от поднятия температуры её тела.

Дыхание предательски учащалось, так что хотелось отойти, но его словно примагничивало.

Он запутался в ней. Как рыба в сетях рыбака, которые она так ловко расставляла везде сама того не подозревая.

Так банально, что хотелось плеваться. Ему особенно. Никогда не думал, что кто-то будет владеть такой властью над ним. Ей это хорошо удавалось. Стоило лишь надеть грёбанную юбку, и он готов был зажать её где-то в коридоре.

И он ненавидел её за это.

Ах, да, они ещё с ума сходили от влюблённости друг в друга!

Но я думаю, стоит начать с самого начала.

========== Знакомство. ==========

Она – Таня Гроттер. Избранная. Девушка победившая Чуму-дель-Тор. Народная героиня и прочие эпитеты которые её жутко раздражали всю жизнь.

Он – Гарри Поттер. Избранный. Парень победивший Волан-де-Морта. Герой второй магической войны.

У них так много общего и так много отличий.

Но главное их сходство, что она ненавидят друг друга скотской ненавистью. Просто с самого первого взгляда. Из-за холода, из-за высокомерия, из-за схожести судеб, а главное из-за влюблённости с первого взгляда.

Если бы не приезд в Магфорд они никогда бы не встретились. Никогда бы не воспылали неприязнью. Просто бы жили себе спокойно.

Как бы не так.

Таня ничего не подозревала, когда стояла в кабинете Даун фон Лабрадора и слушала, о том, что с ней, Ягуном и Катей в магспирантуре будут обучаться ещё трое студентов. Ей было ровным счётом плевать с кем она будет учиться. Главное она вообще учиться, а не прозябает в Тайге вместе с Валялкиным, леча лишайников и прочую нечисть, от которой воротит.

Она конечно любит Валялкина. Потому что так правильно. Они же встречаются. Они с детства вместе. Она обязана ему. Поэтому она любит его. Пытается. Надеется. Любит. Отчасти.

Она переживала лишь по тому, что Ванька обидится. Что он отвернётся от неё. Жалко было что он далеко, что она не знает с кем он там, как он там. Элементарная забота и волнение. Она и волновалась. Потому что они близки. Так и должно быть.

Потому что она любила его, и Ягуна любила. И вообще она не о том думает.

Гроттер была где-то в раздумьях, когда в кабинет зашли ещё трое. Он обернулась только от громкого хлопка двери. И челюсть сама отпала.

Гарри окинул беглым незаинтересованным взглядом кабинет директора Магфорда и перевёл его на троих людей сидевших за длинным столом.

Гермиона нервно теребила подол своей новой мантии. Рон прочищал горло, пытаясь обратить на них внимания Лабрадора. Директор поднял на них глаза и предложил присесть.

Гарри сел посередине напротив девушки с медно-рыжими волосами по плечи и знакомыми зелёными глазами – точной копией его глаз.

Он подумал, что она похожа на его мать, чем-то отдалённо. Но он отогнал эти мысли. Было вообще не до разглядывания симпатичных девушек. И вообще не стоило ему заглядываться на них. Это последнее о чём стоит беспокоиться.

Грызящее чувство вины, преследовавшее его с окончания Битвы за Хогвартс накрывало с головой как никогда. Не мог он нормально реагировать на то, что он будет спокойно учиться себе в Магфорде, ходить на курсы аврората, пока его товарищи гниют в земле.

Гермиона называла это сменой обстановки. Что подальше будет легче переживать это. Что они не будут вздрагивать от каждой статьи в газете о поимке очередной группы приспешников Волан-де-Морта. Хотелось верить.

Ему самому хотелось закапывать себя в этих отвратительных мыслях. Он сам словно мазохист думал об этом, не пытаясь забыть. Не пытаясь пережить.

«Время лечит!»- говорили ему. А стоило говорить всем, у кого погибли близкие и родне в войне, ему то в прочем ничего. Он-то жив.

Он встретился взглядом с той рыжеволосой девушкой. И вновь. Даже выражение точное копия того, что он теперь видит в зеркале постоянно.

Тогда они и не подозревали, что с этого момента их из зыбучих песков проблем станет вытягивать обоюдная ненависть.

Таня ненавидела его холодный взгляд. Каждое его движение. Каждое слово. Просто потому что хотела ненавидеть. Лучше питать ненависть, чем сходить с ума. Так решил её мозг и Гроттер приняла эти правила. Просто на подсознательном уровне, каждый раз, когда смотрела на него в голове проскальзывало: «Скажи что-то отвратительное!». И она слушалась раз за разом, не понимая в какую яму себя закапывает.

Гарри видел, как она смотрела на него. Его даже периодически забавляло такое поведение. Хотя бесила она его очень сильно. Потому что лезла везде, потому что была такой из себя героиней романа. Типичной героиней романа – острой на язык девушкой, не обделённой внешними данными.

И он пытался не замечать её эти «внешние данные», пытался смотреть в её суть, но только натыкался на глаза своей матери на её нахальной роже хотелось выплюнуть что-то неприятное.

Так они и жили, метаясь между мыслями о друг друге то в положительно, то резко в отрицательном ключе.

На удивления их друзья сдружились. Уж больно они находили много общего. Таня спокойно общалась с Гермионой и Роном, а Гарри с Ягуном и Катей. Но между собой Гроттер и Поттер перебрасывались лишь колкостями и ругательствами.

Друзья лишь пожимали плечами, не понимая в чём дело. Они сами не понимали.

— Гроттерша, ну вот что ты так его не любишь?- спросил Ягун, когда они сидели в её комнате и пили винишко. Таня поперхнулась и перевела на друга удивленный взгляд.

— О ком ты?

— Сама знаешь, о Поттере,- Ягун отхлебнул прямо из горла.

— Не люблю, потому что он меня не любит! Это логично, чёрт возьми,- усмехнулась она. Ягун хмыкнул. Ну да, конечно, так он и поверил в её бредни. Уж кого-кого, а Гроттершу он знал как облупленную, ну или по крайней мере думал, что знал.

— Гарри,- позвала Гермиона из-за груды пергаментов в библиотеке. Поттер промычал в ответ что-то невразумительное. — Почему вы не можете с Таней общий язык найти?- парень вздрогнул и засмеялся, так что Грейнджер покосилась на него как на сумасшедшего. Рон с ироничной улыбкой наблюдал за происходящим.