До холла мы шли в тишине. О чем разговаривать с Витором помимо тренировок, я не знала, а думать о них хотелось меньше всего, поэтому разговор завести я не пыталась. Витор, по обыкновению, тоже. Лишь напоследок он бросил холодное:

– В семь жду на стадионе, – и свернул в свой коридор.

В семь так в семь… Нам, простым смертным, остается только следовать расписанию.

Малена, счастливый человек, спала крепким сном, подмяв под себя подушку. Я недолго думая упала на кровать, не удосужившись переодеть платье. Помнётся – и бездна с ним, оно меня меньше всего волнует.

В сон провалилась мгновенно. Темный пустой коридор уходил вглубь, подсвеченный одним тусклым шариком света под потолком. Разглядеть, что там, впереди, возможности никакой. За спиной такой же коридор, темный и неосвещенный. Сделав пару шагов, врезалась в невидимую стену без возможности ее обойти. Пара шагов назад – тот же результат. Две стены прозрачные, две – каменные, и я… в ловушке.

– Это просто сон, – начала я себя успокаивать, – дурной сон.

Сон… конечно… Одна проблема – все до боли реалистично, как тогда, когда я попадала на полянку.

– Ирэне? – позвала я, догадавшись, кто стал причиной моего заточения.

Тишина в ответ радости не прибавила. Или она хочет меня напугать, или готовит пламенную речь. И то, и другое мне не нравилось. После нашего последнего разговора прошло достаточно времени, и я думала, она наконец смирилась со своей участью жить в самом темном углу моего сознания и не показываться оттуда, но, видимо, я ошиблась.

– В темном углу твоего подсознания… – издевательски протянула она. – Наивная девочка, – смех разнесся по коридору, отскакивая от каменных стен.

– Пришла посмеяться или узнать, как у меня дела? – я села на пол, прислонившись спиной к каменной кладке.

– Не угадала, – она забавлялась. – Я пришла сказать, твое время вышло, – лениво просветил меня голос. – Ты достаточно побыла на моем месте, пора мне вернуться на свое.

– Что? – не поняла я. – Ты не можешь. Ты всего лишь часть моего подсознания.

Надеюсь.

– Надежда тебе не поможет, – резко сказала она. – Ты останешься здесь, на моем месте. Будешь томиться в темноте и бессильно наблюдать за моей жизнью. Почувствуешь, что значит жить в голове, мыслями которой не в силах управлять!

Это что, шутка такая? Как ты можешь выкинуть меня из моего же тела? Это невозможно.

Внезапно палец, на котором у меня там, в реальности, было надето кольцо, начало резать, жечь и колоть, вызывая невыносимую боль. Ирэне что-то яростно кричала, но мне было не до нее. Мне словно без анестезии рвали кожу.

Больно… Как же больно…

– Не смей терять сознание! – вопил голос, а я мысленно отмахнулась.

Как я могу потерять сознание во сне? Или… или могу?

Прийти к какому-то выводу я не успела, провалившись во тьму и мгновенно очнувшись в комнате с дикой болью в руке. На платье, в том месте, где покоилась кисть, образовалось кровавое пятно, а кольцо, сотворившее это, смотрело на меня черными глазками-камушками, словно проверяя – я это или не я.

– Ты кричала во сне… – не открывая глаз, промычала Малена в подушку.

Выходит, я и вправду могла остаться там, в заточении собственного сознания… а дракоша… то есть кольцо… вытянуло меня. И что мне теперь, совсем не спать?

Я обмотала палец первым попавшимся на глаза шарфиком и села за стол. Дракоша вернулся в свое обычное положение и теперь неподвижно обнимал камень.

Даже во сне я в ловушке. Ирэне не успокоится… это факт. Она никого не жалела при жизни, никого не любила, чего ради ей вдруг измениться и испытать чувство сострадания ко мне? Она виновата в том, что я здесь. Она виновата в том, что меня хотят убить. По сути, все мои проблемы из-за нее, и теперь она же хочет от меня избавиться, живя в моем подсознании. «А не обнаглела ли?» – хочется задать вопрос, глядя ей в глаза, только у нее и глаз нет. Нет вообще никакой оболочки, и поэтому Ирэне так жаждет ее заполучить. Вернее, меня заполучить.

– Ты чего не спишь? – пробормотала Малена, открыв правый глаз. – Один выходной… Ты чокнутая…

– И тебе доброго утра, – я подперла подбородок левой рукой.

Выходной один… Да только кого это волнует? Айнеха не волновало, когда он выдернул меня из теплой постели на допрос. Ирэне тоже не волновало, когда она мне поспать не дала. Сейчас еще кто-нибудь заявится, и его тоже ничего не будет волновать.

Стоило об этом подумать, как в дверь тихонько поскребли.

– Рэне, – шепотом позвал меня Джен. – Ты спишь? – Его голова наполовину показалась из-за двери. – А, ты уже не спишь! – бодро воскликнул он, захлопывая дверь.

– Зато я сплю, тьма тебя забери, Джен! – Малена со злости бросила в визитера подушку и спряталась с головой под одеяло.

– Какая-то ты нервная с утра, – со смешком прокомментировал он, отправив подушку в обратный полет и присев на свободный стул.

– Ходят тут всякие, – не унималась подруга, – поспать не дают!

Джен промолчать не смог, хотя стоило бы.

– У-у-у… Я вижу, у кого-то недостаток мужского внимания, – усмехнулся он, забавляясь реакцией Малены.

Подруга рыкнула, отшвырнув одеяло. На ходу схватила халат, полотенце и вылетела в коридор, громко хлопнув дверью.

– Не стоило этого говорить, – без упрека сказала я, продолжая смотреть на дверь.

– Мужская солидарность. Дину надо хоть чем-то помочь, – он продолжал усмехаться, пока не зацепился взглядом за мой перемотанный палец.

Платочек уже напитался кровью и теперь светил красным пятном.

– Что с пальцем?

Я, наверное, никогда не смогу привыкнуть к мгновенной смене настроения Джена. Веселость улетучилась, я и моргнуть не успела. Теперь на меня смотрел серьезный Джен, разительно отличающийся от того, что вошел в эту комнату пару минут назад.

– Кольцо, – ответила я, зачем-то погладив дракошу по хвосту.

– Пыталась снять?

– Наоборот. Оно мне помогло.

Джен всматривался в мое лицо, пытаясь уличить во лжи. Чтобы он не успел ничего надумать, я начала рассказывать:

– После разговора с Айнехом я легла спать. Во сне Ирэне заперла меня в ловушку, сказав, что теперь она будет на своем месте, а я останусь в заточении собственного сознания, а вот он меня, можно сказать, спас, – я продолжала поглаживать дракошу, невесело улыбаясь.

Джен некоторое время молчал, после чего спросил:

– Кто еще об этом знает?

– Никто.

Напарник кивнул и куда-то заторопился.

– Никому не рассказывай и не вздумай заснуть, – он взялся за дверную ручку. – Второй раз можешь не вернуться, – и вышел из комнаты, оставив меня одну.

Куда, спрашивается, он пошел? Хоть бы что-нибудь объяснил. Теперь сиди, гадай, накручивай себя… Да и вообще, зачем он приходил? Явно не просто так. Джен без причины не приходит. Надо было сначала все у него выведать, а уже потом про сон рассказывать.

Еще одна несправедливость – все проблемы в один момент. Не могла Ирэне подождать, пока пройдет турнир? Тогда можно не беспокоиться насчет недосыпа.

Малена вернулась довольно быстро, обведя хмурым взглядом комнату.

– Ушел этот великий ум и король юмора? – спросила она, стянув с головы полотенце.

– Не злись на него, – я задумчиво поводила пальцем по столу, – просто мужская солидарность.

Подруга стала чернее тучи.

– Ты всегда его защищаешь, – с нервозными нотками сказала она, натягивая платье. – Только я не пойму, Рэне, защищаешь ты Джена, а кольцо носишь Витора. Странно, нет?

Малена проследила взглядом за моими мерными поглаживаниями кольца, не обратив никакого внимания на то, что палец перемотан.

– Просто Джен добрый.

И не только. Он понимающий, помогает мне, хотя я для него совершенно чужой человек. Это достойно того, чтобы его защищать хотя бы в чем-то. В остальном обычно все наоборот.

– Я не сравниваю, Джен и Витор… словно небо и земля, – Малена высушила волосы и теперь подкрашивала глаза. – Я о другом говорю. Почему, если Джен тебе нравится и ты ему тоже…